Девушки поднялись наверх. Хуан и Билли Харпер закурили.
— Она и вправду очень привлекательна, — вырвалось у Хуана: сдерживаемым чувствам нужен был выход.
— Кто? Ноуэл?
— Да.
— Славная девушка, — с серьезным видом кивнул Харпер.
Хуан нащупал в кармане значок:
— Она просто чудо. Хотя мне очень нравится Холли Морган — я даже немного приволокнулся за ней вчера вечером, но самая привлекательная девушка — это Ноуэл.
Харпер взглянул на Хуана с любопытством, но тот, избавившись от необходимости вымученно улыбаться, с жаром продолжал:
— Глупо, конечно, крутить с двумя девушками сразу То есть надо быть начеку — не слишком заиграться.
Билли Харпер не ответил. Ноуэл и Холли спустились вниз. Холли предложила партию в бридж, но Хуан играть не умел, поэтому они устроились у камина. Вышло так, что Ноуэл и Билли Харпер завели разговор о свиданиях и общих друзьях, а Хуан пустился в хвастовство перед Холли Морган, которая сидела рядом с ним на диване.
— Ты должна приехать на студенческий бал к нам в колледж, — вдруг выпалил он. — Почему бы нет? Колледж у нас небольшой, однако компания подобралась как нельзя лучше, и на балах бывает весело.
— Я не против.
— Но тебе нужно будет познакомиться с теми, кто живет в нашем доме.
— А что это за народ?
— «Дельта Каппа Эпсилон». — Хуан вытащил значок из кармана. — Видишь?
Холли изучила значок, рассмеялась и вернула его Хуану.
— Мне хотелось учиться в Йеле, — продолжал Хуан, — но в нашем семействе принято держаться за привычное место.
— Я от Йеля в восторге, — заметила Холли.
— Да-да, — рассеянно поддакнул Хуан, слушая ее вполуха: мысли его были заняты отношениями с Ноуэл. — Ты должна у нас побывать. Я тебе напишу.
Время шло. Холли села за пианино. Ноуэл взяла с крышки гавайскую гитару и принялась напевать под собственный аккомпанемент. Билли Харпер переворачивал ноты. Хуану это удовольствия не доставило — только обеспокоило. Потом все отправились в сумрачный сад, где, оказавшись наконец бок о бок с Ноуэл, он быстро увлек ее за собой, чтобы поговорить наедине.
— Ноуэл, — прошептал он, — это вот мой значок «Дельта Каппа Эпсилон». Я хочу тебе его подарить.
Лицо Ноуэл ничего не выражало.
— Я видела, как ты предлагал этот значок Холли Морган, — сказала она.
— Ноуэл! — испуганно воскликнул Хуан. — Ничего я ей не предлагал. Просто показал этот значок. Неужели, Ноуэл, ты думаешь…
— И пригласил ее на студенческий бал.
— Вовсе нет. Это была обыкновенная любезность.
Их спутники приближались. Ноуэл поспешно взяла значок и порывистым жестом ласково приложила палец к губам Хуана.
Он так и не понял, что на самом деле Ноуэл ничуть не сердилась на него ни за предложенный значок, ни за приглашение на бал, но из-за его нелепого эгоизма теряла к нему интерес.
В одиннадцать часов Холли объявила, что ей пора уходить, и Билли Харпер подогнал машину ко входу.
— Я задержусь на несколько минут, если ты не против, — сказал Хуан, стоя в дверях рядом с Ноуэл. — Доберусь до дома и пешком.
Холли и Билли Харпер уехали. Ноуэл и Хуан медленно вернулись в гостиную, и там Ноуэл обошла софу и уселась в кресло.
— Пойдем на веранду, — нерешительно предложил Хуан.
— Зачем?
— Ноуэл, ну пожалуйста.
Ноуэл неохотно повиновалась. Они сели рядышком на обтянутом парусиной диванчике, и Хуан ее обнял.
— Поцелуй меня, — шепнул он. Никогда еще Ноуэл не казалась ему такой желанной.
— Нет.
— Почему?
— Не хочу. Я больше ни с кем не целуюсь.
— И даже со мной? — недоверчиво переспросил он.
— Я уже слишком многих перецеловала. От меня ничего не останется, если я так и буду целоваться дальше.
— Но меня-то ты поцелуешь, Ноуэл?
— А чего ради?
Хуан не в силах был произнести: «Потому что я тебя люблю». Но сумел бы, сумел, он это знал, если бы Ноуэл была в его объятиях.
— Если я тебя один раз поцелую, ты пойдешь домой?
— Вот как? Ты хочешь, чтобы я пошел домой?
— Я устала. Прошлую ночь провела в дороге, а в поезде мне не уснуть. А ты как — можешь? Я — ни за что…
Ее манера с готовностью переводить речь на другую тему Хуана бесила.
— Хорошо, поцелуй меня один раз, — уперся он.
— А ты обещаешь?
— Сначала поцелуй.
— Нет, Хуан, ты сначала пообещай.
— Так ты не хочешь меня поцеловать?
— Уффф! — простонала Ноуэл.
С нарастающей тревогой Хуан дал обещание и заключил Ноуэл в свои объятия. Едва коснувшись ее губ, ощутив ее близость, он забыл о минувшем вечере, забыл самого себя — и стал тем вдохновенным, романтичным юношей, знакомым Ноуэл прежде. Но было слишком поздно. Руками, лежавшими на плечах Хуана, Ноуэл его оттолкнула.
— Ты обещал.
— Ноуэл…
Ноуэл поднялась с диванчика. Смущенный и растравленный, Хуан проводил Ноуэл к дверям.
— Ноуэл…
— Спокойной ночи, Хуан.
Когда они стояли на крыльце, Ноуэл устремила взгляд над темными верхушками деревьев к круглой сентябрьской луне.
С ней скоро произойдет что-то великолепное, отрешенно подумала она. Что-то такое, что завладеет ею целиком, выхватит ее из привычной жизни — бессильную, пылкую, полную восторга.
— Спокойной ночи, Ноуэл. Ноуэл, ну пожалуйста…
— Спокойной ночи, Хуан. Не забудь, завтра мы собираемся поплавать. Чудно, что мы с тобой повидались. Спокойной ночи.
Ноуэл закрыла дверь.
III
Под утро Хуан очнулся после прерывистого сна с мыслью, что Ноуэл, быть может, не поцеловала его из-за трех прыщиков на щеке. Он зажег свет и осмотрел их. Два были почти незаметны. Он пошел в ванную, затушевал их черной мазью и снова забрался в постель.
За завтраком тетушка Кора встретила его сухо.
— Из-за тебя твой двоюродный дедушка всю ночь глаз не сомкнул, — сказала она. — Слышал, как ты расхаживаешь у себя по комнате.
— Да я только два раза прошелся, — несчастным голосом отозвался Хуан. — Ужасно сожалею.
— Ты ведь знаешь, ему необходимо высыпаться. Нам всем надо быть осмотрительней, когда кто-то болен. Молодые вечно об этом забывают. До твоего приезда он совсем пошел на поправку.
День был воскресный, и они собирались купаться у дома Холли Морган, где на удобном солнечном берегу обычно бывало многолюдно. Ноуэл заехала за Хуаном, но до места они добрались раньше, чем ему удалось робкими намеками на вчерашний вечер занять ее внимание. Хуан поговорил с теми, кто был ему знаком, был представлен незнакомым, и снова у него стало муторно на душе от царившей в компании веселой фамильярности и безупречной непринужденности в одежде. Все, он не сомневался, заметили, что со дня приезда в Калпеппер-Бэй он носит один-единственный костюм, изредка сменяя его на белые фланелевые брюки. Обе пары брюк нуждались в глажке, однако после причиненного двоюродному дедушке ночного беспокойства он не решился обратиться за завтраком к тетушке Коре с этой просьбой.
Хуан снова попытался потолковать с Холли, смутно надеясь вызвать у Ноуэл ревность, однако Холли была занята и разговора не поддержала. Минут через десять ему кое-как удалось увернуться от беседы с несносной мисс Холиуок, и тут он с ужасом обнаружил, что Ноуэл исчезла.
Только что Хуан видел, как она оживленно обменивалась пустячными репликами с высоким, хорошо одетым незнакомцем, представленным ей накануне, а теперь ее и след простыл. Терзаемый жутким одиночеством, он делал вид, что всем доволен и, слоняясь по берегу, наблюдает за купальщиками, а на самом деле выискивал глазами Ноуэл. Потом, почувствовав, что его неуклюжее фланирование становится слишком заметным, он с несчастным видом опустился на песчаный гребень возле Билли Харпера. Но Билл Харпер любезности не выказал, равно как и желания общаться, и почти сразу же, помахав стоявшему поодаль приятелю, пустился ему навстречу.
Хуана охватило отчаяние. Увидев вдруг Ноуэл, которая выходила из дома с высоким незнакомцем, он порывисто вскочил в уверенности, что на лице у него написано дикое волнение.
Ноуэл, поприветствовав его жестом, крикнула:
— У меня пряжка от туфли отвалилась. Пришлось чинить. Я думала, ты купаешься.
Хуан замер на месте в страхе, что, если он что-то ответит, голос его выдаст. До него дошло, что ему дана отставка и что на горизонте появился кто-то другой. Сильнее всего ему захотелось провалиться сквозь землю. Когда пара подошла ближе, спутник Ноуэл окинул его небрежным взглядом и продолжил оживленно-доверительную беседу с Ноуэл. Вокруг них неожиданно собралась целая компания.
Следя за обществом краем глаза, Хуан потихоньку, но целеустремленно направился к воротцам, которые вели к дороге. Когда чей-то мужской голос небрежно его окликнул: «Уходишь?» — он, как бы через силу кивнув, ответил: «Да, мне пора». Очутившись за заслоном припаркованных автомобилей, он даже припустил рысцой, но под удивленными взглядами водителей сбавил шаг. До дома Чандлеров было полторы мили, день стоял знойный, однако Хуан упорно брел вперед, чтобы Ноуэл, покинув друзей («вместе с этим типом», — горько думал он), его не настигла. Это было бы выше его сил.
