Ревнуя женщину, которая вас любит, вы действуете на удивление нелогично. Мы либо любимы, либо нет: в обоих случаях ревновать бесполезно; вероятно, ревность так же необъяснима, как и страх; больше того, быть может, она и есть страх утратить любовь. Однако, ревнуя, вы сомневаетесь не в своей жене, но в самом себе.
Быть ревнивым – значит выказывать разом верх эгоизма, недостаток самолюбия и излишек ложного тщеславия. Женщины с чудесным мастерством подогревают в нас это смехотворное чувство, приносящее им кашемировые шали, брильянтовые серьги и деньги на булавки, – оно служит термометром их могущества. Поэтому, если вы не притворитесь человеком, ослепленным ревностью, жена ваша будет держаться настороже; на свете есть всего одна западня, которой она не опасается, – это та, которую она устроит себе сама.
Вообще женщина довольно легко попадается в сети, расставленные мужем, если тот успевает направить неизбежно свершающуюся в ее душе революцию по верному пути.
Итак, ваша задача – внести в супружескую жизнь то удивительное явление, что зовется в геометрии асимптотами. Ваша жена будет неустанно стремиться вас минотавризировать, но никогда не сможет достичь цели. Уподобившись тем узлам, которые затягиваются прочнее всего именно в тот миг, когда их начинают развязывать, она будет действовать в ваших интересах, пребывая в священной уверенности, что бьется за свою собственную независимость.
Так для государя высшая степень оборотливости – уверить народ, что тот сражается за свое счастье, меж тем как на самом деле он гибнет за прочность королевского трона.
Однако многие мужья столкнутся с серьезным затруднением уже в самом начале этой кампании. Если женщина держится очень скрытно, как узнать, разгадала ли она ваши предшествующие уловки?
Размышление о Таможенном досмотре и Теория кровати уже указали вам на некоторые способы прочтения женских мыслей; мы, впрочем, не притязаем на то, чтобы исчерпать в нашей книге все богатства человеческого ума – ведь богатства эти бесконечны. Вспомним Рим: в дни сатурналий римляне за десять минут узнавали о своих рабах больше, чем за весь остальной год! Устройте в вашей семье сатурналии и возьмите пример с Геслера, который, увидев, как Вильгельм Телль сбил яблоко с головы своего сына, решил, должно быть: «Надо избавиться от этого человека, ибо если он захочет убить меня, он не промахнется».
Итак, на сей раз, если ваша жена захочет пить руссийонское вино, есть баранье филе, уходить из дома когда вздумается и читать Энциклопедию, вы должны поощрять эти склонности самым настоятельным образом. Вначале, видя, что вы действуете вразрез с вашей предыдущей системой, она проникнется недоверием к собственным желаниям. Она заподозрит, что вы столь резко изменили курс из корысти, и не испытает ни малейшей радости от предоставленной ей свободы, ибо нежданное послабление поселит в ее душе тревогу. Что же до возможных дурных последствий такого порядка вещей, здесь следует положиться на будущее. Когда разражается революция, главное – управлять тем злом, которого невозможно избежать, и приманивать молнию громоотводом, дабы она ушла глубоко в землю.
Меж тем комедия близится к последнему акту.
Любовник, который с того дня, когда в поведении вашей жены обнаружился самый незначительный из первых симптомов, и до той поры, когда в вашем семействе разразилась брачная революция, порхал поодаль либо во плоти, либо в виде грезы, ЛЮБОВНИК, узрев поданный ему знак, является и говорит: «Вот я».
Размышление XIX
О любовнике
Мы предлагаем вашему вниманию целый ряд максим.
Если бы все они были совершенно неизвестны до 1830 года, пришлось бы признать, что род человеческий безнадежен, – они так четко определяют отношения и расхождения между вами, вашей женой и ее любовником, они призваны пролить столь яркий свет на вашу политику и так ясно обрисовать вам силы противника, что доктор брачных наук приносит в жертву свое честолюбие и не станет притязать на авторство; если же по случайности среди нижеследующих афоризмов обнаружится мысль совершенно новая, отнесите ее на счет дьявола, водившего пером сочинителя.
LXV
Говорить о любви значит заниматься ею.
LXVI
Самое пошлое из желаний любовник неизменно выдает за плод выстраданного восхищения.
LXVII
Любовник обладает всеми достоинствами и всеми недостатками, каких лишен муж.
LXVIII
Любовник не только дает жизнь всему, что ни есть; он также заставляет забывать о жизни; что же до мужа, он не дает жизни ничему.
LXIX
Любовник верит всем чувствительным ужимкам, на которые так щедры женщины; там, где муж только пожимает плечами, любовник обмирает от восторга.
LXX
Степень близости любовника с замужней женщиной выдают лишь его манеры.
LXXI
Женщина никогда не знает, за что она любит. Мужчина же редко любит совершенно бескорыстно. Муж должен разгадать эту тайную корысть и сделать из нее рычаг Архимеда.
LXXII
Умный муж никогда не выскажет вслух предположения, что у его жены есть любовник.
LXXIII
Любовник повинуется всем женским прихотям, а поскольку в объятиях женщины мужчина никогда не выглядит подлецом, он употребляет для того, чтобы ей понравиться, те средства, какие нередко претят мужьям.
LXXIV
Любовник обучает женщину всему, что скрывал от нее муж.
LXXV
За все радости, какими женщина одаряет любовника, ей воздается сторицей; ощущения ее тем богаче, чем больше она отдала и чем больше получила взамен. Для мужей эти торговые операции чаще всего кончаются банкротством.
LXXVI
Любовник говорит с женщиной лишь о том, что может ее возвысить; муж, даже любя, не может не давать ей советов, в которых звучит укоризна.
LXXVII
Любовник всегда думает сначала о своей любовнице, а муж – о самом себе.
LXXVIII
Любовник всегда желает выглядеть любезным. Преувеличенная любезность нередко бывает смешна. Ваше дело – этим воспользоваться.
LXXIX
Число подозреваемых в преступлении (если, конечно, в дело не замешался беглый каторжник) никогда не превосходит пяти человек; это известно каждому следователю. Муж должен рассуждать точно так же, как следователь, начинающий дознание: пускаясь на поиски любовника своей жены, он должен выбирать из трех претендентов, не более.
LXXX
Любовник всегда прав.
LXXXI
Любовник замужней женщины говорит ей: «Сударыня, вам необходим покой. Вы обязаны служить образчиком добродетели для ваших детей. Вы поклялись принести счастье вашему мужу, который, несмотря на некоторые изъяны (у меня их еще больше), достоин вашего уважения. И что же? Вам придется принести вашу семью и вашу жизнь в жертву мне только оттого, что я пленился вашей хорошенькой ножкой. Не вздумайте роптать; раскаяние – обида, за которую я отомщу куда более жестоко, чем мстит закон неверным женам. В награду за ваши жертвы я подарю вам столько же радостей, сколько и мук». Невероятно, но, несмотря на все это, любовник торжествует!.. Форма, в которую он облекает свое признание, действует безотказно. Он произносит всего два слова: «Я люблю». Любовник – глашатай, возвещающий миру о талантах, красоте или уме женщины. А о чем возвещает муж?
В сущности, любовью, которую внушает или питает замужняя женщина, менее всего можно гордиться: в мужней жене страсть к любовнику – плод безмерного тщеславия, в самом этом любовнике – плод эгоизма. Любовник замужней женщины берет на себя так много обязательств, что за столетие рождаются на свет самое большее три человека, которые эти обязательства исполняют; любовник обещает посвятить своей избраннице всю жизнь, но в конце концов неизбежно бросает ее: и он и она прекрасно это знают, и с основания человеческого общества она всегда выказывает величие духа, а он – черную неблагодарность. Великая страсть вызывает подчас сострадание судей, ее порицающих; где, однако, видите вы страсти истинные и долговечные? Каким же могуществом должен обладать муж, дабы с успехом бороться против человека, чьи чары заставляют женщину обречь себя на нескончаемые горести?!
Мы убеждены, что, умело употребляя описанные выше средства обороны, всякий муж способен до тех пор, пока жене его не исполнится двадцать семь лет, препятствовать ей не столько выбрать любовника, сколько согрешить с ним. Конечно, кое-где встречаются мужчины, чей супружеский гений воистину не знает границ: их жены в тридцать и даже в тридцать пять лет все еще безраздельно принадлежат им душой и телом; однако подобные исключения оскорбляют и устрашают общество. Случаются они лишь в провинции, где стены домов, кажется, сделаны из стекла, а жизнь протекает у всех на виду, отчего мужья обретают над женами громадную власть. Однако это чудесное могущество, которым супруг обязан окружающим его людям и вещам, тотчас испаряется в городах, где проживает хотя бы двести пятьдесят тысяч душ.
