— Я просто хочу выйти на американский рынок первым, — подал голос Джей-Пи.
— Ты и выйдешь, — заверил его Жак.
Что я мог сказать? Компания принадлежала им.
— Что ты думаешь о мрем отце? — спросил Джей-Пи по дороге в отель.
— У него свое видение проблем.
— Не сбрасывай его со счетов, — заметил Джей-Пи. — Иногда мой отец ошибался, но в большинстве случаев правда была на его стороне.
— И когда мы поедем в Штаты? — поинтересовалась Жизель.
Я лежал на кровати и просматривал «Герольд трибюн».
— Честно говоря, не знаю. После разговора с отцом Джей-Пи дело с места не сдвинулось. Может, они поставили на этом крест. А может, я не правильно построил разговор. Сразу заявил, что продвижение на американский рынок будет стоить больших денег. Жизель улыбнулась.
— Я не думаю, что причина в деньгах. Мне кажется, старик ищет делового партнера.
— Ты хочешь сказать, он пытается уменьшить риск?
— У французов это в крови. Они привыкли ставить сразу на всех лошадей. Им кажется, что так безопаснее. — Жизель прилегла рядом. — Возможно, мы сумеем найти ему партнера.
— Например?
— Поля, — ответила она. — В Штатах у него сейчас крутится много денег. Может, он захочет поучаствовать.
— Поля? — Я повернулся к ней. — Ты думаешь, Мартины захотят привлекать деньги со стороны?
— Почему нет? У денег семейных уз нет.
— А как ты найдешь Поля? Он же на Корсике.
— Как его найти, я знаю. Но есть одна загвоздка. Воду придется отправлять на одном из его кораблей.
— У него есть корабли?
— Он завязан с греками. И отправлять воду придется не из Гавра, а из Марселя. Этот порт контролируют корсиканцы. Что ты на это скажешь?
— Откуда ты так много знаешь про Поля?
— Я давно говорила тебе, что мы родственники.
— Сначала надо поговорить с Джей-Пи. Может, его отец не захочет иметь дело с корсиканцами.
— Жак возражать не станет, — покачала головой Жизель. — В конце концов во время войны именно корсиканцы обеспечивали порядок на его заводах.
Бадди так и не добрался до Калифорнии. Потому что хорошо устроился в Гарлеме. Ему отдали на откуп лотерею «Цифры» на большом куске Манхэттена, ограниченном Пятьдесят девятой и Сто десятой улицами, Центральным парком и Ист-Ривер. Мы с Бадди не теряли друг друга из виду. Я знал, что на него работают двадцать человек, которые приносят ставки в салон подержанных автомобилей на Сент-Николас-авеню. У Бадди и Уллы родился сын. При крещении его нарекли Джеромом. Бадди прислал мне его фотографии. Светлокожий, симпатичный мальчуган. Жили они не в Гарлеме, а в новом квартале, построенном между Восьмидесятой улицей и Вест-Энд-авеню.
Я позвонил Бадди домой. Телефонный номер у меня был, поскольку Жизель и Улла частенько болтали друг с другом. Шесть часов утра в Париже соответствовали полночи в Нью-Йорке. Я знал, что в это время Бадди обычно дома.
— Я еду домой, Бадди, — возвестил я. — Компания «Плескассье» решила выходить со своей водой на американский рынок.
— Дурь какая-то, — ответил он. — Да кто в Америке будет покупать воду из Франции, когда ее можно набрать из-под крана?
Я улыбнулся.
— Улла моет свою «киску» водой из-под крана?
— Нет, — ответил он. — Она пользуется обычной водой, бутылки которой продают в супермаркетах.
— Французская вода лучше. Готов спорить, Улла перейдет на нее, как только она появится в продаже.
— Не знаю, не знаю. — В голосе Бадди слышалось сомнение.
Я рассмеялся.
— Я тебе это гарантирую. Жизель заставляет меня мыть «плескассье» даже яйца.
— Ладно, — донеслось из трубки. — Чего ты от меня хочешь?
— Мне нужен большой склад неподалеку от бруклинских доков. Только помни, что дело придется иметь с бутылками. Если много побьется, никакого продвижения на рынок не будет.
— Значит, тебе придется размещать их в «Буш терминал». Но бруклинские доки контролирует семья Рандаццо. Тебе придется с ними договариваться. — Бадди засмеялся. — А они крутые, захотят войти в долю.
— С кем конкретно надо договариваться? — спросил я.
— У меня есть там хороший приятель, Фил Чоффи. Мы познакомились еще до войны. Он теперь большой человек — контролирует целый причал.
— Как мне его найти?
— Не надо тебе его искать. Мой босс близок к семье Рандаццо. Альберт Анастазия — их капо в Бруклине. Они выведут меня на Чоффи. Скажи мне, что ты хочешь, и я узнаю, сколько тебе это будет стоить.
— Спасибо. Ничего не меняется, правда, Бадди? Бадди рассмеялся.
— Ты прав. Только твой дядя поднимается все выше. У него и Китти двое детей. У Гарри теперь киоски в трех сотнях магазинов. Торгуют дешевыми гамбургерами. Кроме того, он занимается оптовой торговлей «ройал-колой» на Востоке, и у него разливочный завод в Нью-Джерси. А живут они с Китти в большом доме в Уэстчестере.
— Каков сукин сын! — вырвалось у меня.
— Да хрен с ним! Для тебя это вчерашний день. Как я понимаю, твои дела тоже идут неплохо. Жизель приедет с тобой?
— Конечно.
— Еще не поженились?
— Выбираем момент.
— Улла советует тебе не тянуть так долго, а не то ты ее потеряешь.
— Я об этом подумаю, — пообещал я. — А пока наведи справки, да побыстрее. Мне надо выводить «Плескассье» на американский рынок.
Первая партия воды «плескассье» отправилась в Америку не в бутылках, а в бочках по пятьдесят галлонов каждая. В Марселе бочки загрузили в трюмы старого греческого судна, которое добиралось до Нью-Йорка чуть ли не двадцать дней. В итоге в бруклинский «Буш терминал» поступило сто тысяч галлонов.
А месяцем раньше мы с Жизель в Генуе поднялись на борт «Леонардо да Винчи». И восемь дней спустя белоснежный лайнер доставил нас в Нью-Йорк. Жизель путешествие понравилось, мне — не очень. Большую часть времени я провел на койке, страдая от морской болезни, так что едва не расцеловал землю, когда мы наконец спустились по трапу.
Нас встретили Бадди и Улла. И мы сразу поехали к ним. Потом женщины отправились на поиски квартиры, Улла уже подобрала несколько перспективных вариантов, а Бадди повез меня на встречу с Филом Чоффи.
В приемную мы вошли в назначенное время. Секретарша попросила нас подождать и скрылась в кабинете босса. Минуту спустя вышла оттуда в сопровождении высокого усатого мужчины.
Бадди поднялся, чтобы представить меня.
— Мистер Чоффи, это мой друг Джерри Купер. — Никогда я не видел Бадди таким подчеркнуто официальным.
Мистер Чоффи протянул руку.
— Как поживаешь, Джерри?
— Нормально, — ответил я, решив, что особых неприятностей ждать от него не придется.
Мы прошли в кабинет. Я коротко рассказал о том, что мне нужно. Мистер Чоффи ответил, что должен пригласить мистера Анастазию, добавив, что одобрить подобного рода сделку может только он.
Мы с Бадди молча переглянулись.
Вскоре Чоффи привел в кабинет мужчину ростом в пять футов четыре дюйма с невероятно широкими плечами и толстым животом. Сквозь редкие пряди волос блестела обширная лысина. Мужчина курил длинную сигару и не выпускал ее изо рта даже когда говорил.
После того как мы вновь сели за стол, я начал первым.
— Мистер Анастазия, я привожу из Франции воду «плескассье». Сто тысяч галлонов в бочках по пятьдесят галлонов каждая.
Он выпустил облако дыма.
— Чертовски много воды! — Он помолчал. — Значит, тебе нужно тридцать тысяч квадратных футов складской площади. Боже! При условии, что бочки будут ставить в четыре ряда. Они займут очень много места!
Кто ж с этим спорит? Я кивнул.
— И зачем мне все это нужно? Мне придется брать с тебя по десять тысяч долларов в месяц.
— Мистер Анастазия, — вежливо обратился я к нему, — вы же понимаете, что я не смогу платить такие деньги. Мы только начинаем дело.
— Ты из Нью-Йорка? — спросил меня Анастазия.
— Да. Я служил в армии во Франции, а теперь вот вернулся.
— Эти лягушатники думают, что у них хорошая вода?
— Во Франции она продается очень даже неплохо.
— Хорошо, Купер. Сойдемся на трех тысячах долларов за каждый из первых шести месяцев. Потом встретимся вновь. — Он не говорил — бурчал, попыхивая сигарой. — Только потому, что ты воевал за нашу страну. Я истинный патриот Америки.
— С учетом расходов на отопление? — спросил я. — Воду морозить нельзя. Фил Чоффи кивнул.
— А как ты собираешься разливать воду по бутылкам? — поинтересовался Анастазия.
— До войны мне принадлежала компания по розливу сельтерской воды. Возможно, она еще функционирует. Анастазия откинулся на спинку кресла.
— Что вы, евреи, знаете о розливе газированной воды? Сейчас сельтерскую разливают только две компании, и их оборот — несколько сотен бутылок в неделю. А у нас на Лонг-Айленде целый разливочный завод. Мы можем разливать все. Мы уже разливаем «Америкэн-колу» и фруктовую газировку. Мы можем разливать воду в любые бутылки, и тебе это обойдется дешевле, чем налаживание собственного производства.
