— Вздоръ! вздоръ! вскричалъ Джой, чувствовакшій всегда удивительный припадокъ храбрости за рюмкой водки, — герцогъ разобьетъ Наполеона, также какъ прежде онъ разбилъ по одиначкѣ всѣхъ его генераловъ.
— Бумаги Веллингтона сожжены, вещи всѣ увезены, и его квартира очищается для герцога Далматскаго, возразилъ неумолимый Исидоръ. Я слышалъ это своими ушами отъ его собственнаго метрдотеля. Веллингтоновскіе люди укладываются въ дорогу. Веллингтонъ убѣжалъ, и герцогиня дожидается только, пока уложатъ ея серебро, чтобы ѣхать немедленно въ Ост-Энде, для соединенія съ французскимъ королемъ.
— Какой вздоръ! французскій король теперь въ Гентѣ; сказалъ Джозъ, притворяясь, будто ничему не вѣритъ.
— Нѣтъ, милордъ, вы ошибаетесь: скоро; говорятъ, его не будетъ и въ Ост-Энде. Герцогъ Беррійскій взятъ въ плѣнъ. Всѣ спѣшатъ теперь же убраться по добру по здорову, потому-что завтра будетъ уже поздно…
— Отчего? спросилъ испуганный Джой.
— Да оттого, милордъ, что завтра, говорятъ, откроются всѣ шлюзы и плотины: какъ же тутъ бѣжать, когда вся страна будетъ подъ водою?
— Все это вздоръ, любезнѣйшій, и ты не понимаешь дѣла. Однихъ Англичанъ въ открытомъ полѣ втрое больше противъ бонапартовой силы, возразилъ мистеръ Седли. Ктому же, Австрійцы и Русскіе спѣшатъ на помощь къ герцогу Веллингтону. Бонапартъ будетъ разбитъ, долженъ быть разбитъ! заключилъ Джой, ударивъ со всего размаха по столу.
— При Іенѣ, милордъ, трое Нѣмцовъ приходилось на одного Француза, и, однакожь, императоръ разбилъ, разсѣялъ ихъ войско. При Монтмиралѣ, шестеро выходили на одного, но Французы всѣхъ разогнали, какъ овецъ. Одинъ только Русскій Императоръ можетъ быть побѣдителемъ Наполеона; но изъ Москвы до Брюсселя не слишкомъ близко, милордъ, и Русскихъ здѣсь никто не ждетъ. Я васъ предупреждаю, милордъ, что Англичанамъ не дадугъ никакой пощады, и Наполеонъ хочетъ наказать ихъ достойнымъ образомъ за ихъ жестокіе поступки съ французскими солдатами. Не угодно ли вамъ взглянуть на эту вещицу? Это, милордъ, прокламація Императора Французовъ, заключилъ Исидоръ, вынимая документъ изъ кармана, при чемъ глаза его съ жадностію переходили съ одного предмета на другой, и было ясно, что monsieur Isidor смотритъ на вещи мистера Джоза, какъ на свою добычу.
Никакъ нельзя сказать, чтобы Джой былъ теперь рѣшительяо испуганъ; однакожь, тѣмъ не менѣе, онъ почувствовалъ, что сердце его забило довольно сильную тревогу.
— Дай мнѣ сюртукъ и фуражку, сказалъ онъ, и слѣдуй за мной. Пойду самъ, и разузнаю подробнѣе сущность всѣхъ этихъ слуховъ.
Исидоръ былъ крайне недоволенъ, что Джою вздумалось надѣвать парадный сюртукъ.
— Позвольте вамъ замѣтить, милордъ, сказалъ онъ, что ходить въ военномъ платьѣ теперь очень опасно, Французы поклялись не давать пощады ни одному британскому солдату.
— Дѣлай, что тебѣ приказываютъ! сказалъ Джой съ рѣшительнымъ видомъ.
И когда каммердинеръ подалъ сюртукъ, мистеръ Джозефъ, презирая всякую опасность, засунулъ свою руку въ одинъ изъ рукавовъ этого страшнаго наряда. Въ ту минуту вошла въ комнату мистриссъ Родонъ Кроли, сдѣлавшаяся такимъ-образомъ свидѣтельиицею его геройскаго поступка. Она вошла безъ доклада, съ тѣмъ, чтобы, не останавливаясь въ гостиной, пройдти въ комнату Амеліи.
Мистриссъ Кроли, теперь, какъ и всегда, одѣта была чисто и опрятно. Сладкій и спокойный сонъ, послѣ прощанья съ мужемъ, освѣжилъ ее совершенно, и нельзя было безъ особеннаго удовольствія слотрѣть на ея розовыя, улыбающіяся щечки въ такомъ городѣ и въ такое время, когда всѣ мужскія и женскія физіономіи имѣли чрезвычайно озабоченный видъ. Она засмѣялась при взглядѣ на мистера Джоза, который дѣлалъ отчаянныя усилія, чтобы поскорѣе коичить свой воинственный туалетъ.
— Неужели и вы хотите присоединиться къ войску, мистеръ Джозефъ? сказала мистриссъ Кроли. Кто же будетъ здѣсь покровительствовать намъ, бѣднымъ женщинамъ?
Джой между-тѣмъ окончилъ туалетъ, выступилъ впередъ, и пробормоталъ, заикаясь, нѣсколько безсвязныхъ словъ передъ своей прекрасной гостьей. Мосьё Исидоръ, съ халатомъ подъ мышкой, скрылся въ спальнѣ своего господина.
— Какъ вы себя чувствуете, мистриссъ Кроли, послѣ нынѣшимхъ безпокойствъ… послѣ усталости на вчерашнемъ балѣ? спросилъ Джозъ.
— Очень вамъ благодарна за участіе, мистеръ Джозефъ, сказала Ребекка, крѣпко пожимая его руку своими обѣими руками. Какую твердость и спокойствіе я читаю на вашемъ лицѣ въ это ужасное время, когда всѣ почти обезумѣли отъ страха! Это пріятно видѣть. Въ какомъ положеніи теперь наша маліотка Эмми? Разлука, вѣроятно, была ужасная.
— Страшная, подтвердилъ Джозъ.
— Вы, мужчины, привыкли смотрѣть равнодушно на всѣ вещи въ мірѣ, продолжала мистриссъ Кроли. Разлука или опасность для васъ нипочомъ. Признайтесь теперь, что вы намѣрены были присоединиться къ войску и оставить насъ, бѣдныхъ женщинъ, на произволъ судьбы. Я въ этомъ увѣрена… внутренній голосъ убѣждаетъ меня въ этомъ. Я ужасно испугалась, когда эта мысль пришла мнѣ въ голову (потому что повременамъ, оставаясь одна, я думаю о васъ, мистеръ Джозефъ!), и вотъ, какъ видите, я пришла просить и умолять, чтобы вы не покидали насъ, милостивый государь.
Вся эта рѣчь, въ переводѣ на ясный языкъ, могла заключать въ себѣ смыслъ такого рода: «Легко станется, что англійская армія потерпитъ пораженіе, и отступленіе сдѣлается необходимымъ: въ такомъ случаѣ, любезный другъ, у тебя есть превосходная коляска, гдѣ мы удобно можемъ сидѣть рядомъ.» Такъ или не такъ мистеръ Джой понялъ эти слова, я не могу ручаться; но онъ былъ глубоко огорченъ рѣшительнымъ невниманіемъ къ нему этой леди, во все время пребыванія ихъ въ бельгійской столнцѣ. Его никогда не представляли знаменитымъ пріятелямъ Родона Кроли, и онъ даже не получалъ приглашеній на вечера Ребекки, потому-что былъ слишкомъ робокъ въ карточной игрѣ, и присутствіе его могло наскучить и Родону, и Джорджу. Никто изъ нихъ не желалъ въ немъ имѣть свидѣтеля своихъ вечернихъ удовольствій.
«Э-ге!» думалъ Джозъ, «теперь она вздумала заискивать меня, когда понадобилась нужда въ посторонней защитѣ. Пришлось, видно, припомнить и Джозефа Седли, когда наступилъ чорный денёкъ.»
При всемъ томъ, мистеръ Джой чувствовалъ нѣкоторое удовольствіе при мысли, что Ребекка имѣетъ высокое мнѣніе о его геройствѣ. Онъ даже покраснѣлъ отъ этого чувства, и старался, по возможности, принять мужественную осанку.
— Мнѣ, дѣйствительно, хотѣлось взглянутъ, какъ сражаются наши войска, сказалъ мистеръ Джозефъ, — желаніе, свойственное, конечно, всякому порядочному человѣку, если онъ не трусъ. Военная служна мнѣ знакома отчасти по нѣкоторымъ походамъ въ Индіи, но до сихъ поръ я не видѣлъ ничего въ такомъ огромномъ размѣрѣ.
— Вы, мужчины, способны все принести въ жертву собственному удовольствію, отвѣчала Ребекка. Капитанъ Кроли оставилъ меня сегодня поутру въ такомъ веселомъ расположеніи духа, какъ-будто онъ собирался на охоту. Какая ему нужда? И кому изъ васъ приходитъ въ голову заботиться о страданіяхъ несчастной, покинутой женщины? Я даже сомнѣваюсь, точно ли онъ пошелъ на войну, этотъ лѣнивый и прожорливый мой супругъ. Добрый мистеръ Седли, я къ вамъ пришла искать утѣшенія и покровительства. Все этго утро я простояла на колѣняхъ. Я вся дрожу, воображая, какой страшной опасности подвергаются въ эту минуту наши мужья, друзья, всѣ наши храбрые воины и союзныя войска. На васъ только оставалась вся надежда, какъ на единственнаго оставшагося для меня друга, и что же? Вы сами готовы летѣть на мѣсто страшной сцены!
Мистеръ Джой умилился душевно и разнѣжился сердечно.
— Сударыня… мистриссъ Кроли, сказалъ онъ, успокойтесь, прошу васъ, умоляю. Я сказалъ только, что мнѣ хотѣлось бы присоединиться къ дѣйствующей арміи… какой Британецъ не горить этимъ желаніемъ въ настоящую минуту? Но обязанности другаго рода удерживаютъ меня здѣсь: я не могу оставить безъ покровительства это бѣдное созданіе, что горюетъ теперь здѣсь подъ одной со мною кровлей.
И онъ указалъ на дверь другой комнаты, гдѣ была мистриссъ Эмми.
— Добрый, великодушный брать! воскликнула Ребекка, приставляя къ своимъ глазамъ платокъ, надушенный одеколономъ. Я была къ вамъ несправедлива, мистеръ Седли, воображая васъ человѣкомъ безъ сердца.
— Охъ, да, какъ это можно! откликнулся Джозъ, ухватившись прямо за свое сердце, и какъ будто желая показать, что оно еще не. выпрыгнуло изъ подъ его груди. Вы несправедливы ко мнѣ, мистриссъ Кроли, клянусь честью.
