И снова громко разрыдалась.
— Украли сумочку? — переспросил мистер Ривз. — Как это так? Кто мог ее украсть? Как это произошло?
— Барон! — всхлипнула миссис Ривз.
— Барон?
— Я хотела пойти в «Мирамар», — рыдала миссис Ривз, — но он сказал, что туда ходят только иностранцы, а он покажет мне что-то по-настоящему французское. И повел меня в одно из этих кафе, где было полным-полно каких-то женщин, которые трещали без умолку и поедали пирожные. Он заказал два бокала портвейна…
— Портвейна! — в ужасе повторил мистер Ривз. — Хорошенький аперитив, черт побери!
— Потом он сказал, что я должна выбрать себе пирожное. Я сказала, что мне совсем не хочется пирожного, но он так уговаривал, так настаивал, что я подошла к стойке, чтобы выбрать что-нибудь — просто из вежливости.
— Чрезмерная вежливость иной раз может выйти боком, — сентенциозно изрек мистер Ривз.
— Около этой стойки толпилась целая куча каких-то женщин, и все они старались протиснуться поближе и толкались, и мне пришлось целую вечность ждать, пока дадут это дурацкое пирожное. А когда я вернулась к столику, барона и след простыл!
— Ушел на французский манер, не попрощавшись? — спросил мистер Ривз. — Но как же ты не видела, когда он уходил?
— Да там два выхода -на разные улицы, — жалобно отвечала миссис Ривз. — Мы сидели как раз возле одной из дверей, а стойка там совсем в другом углу.
— Хм, — произнес мистер Ривз, — ловкий мошенник. Но почему же ты не подняла тревогу?
— Потому что я не сразу хватилась сумочки. Я сначала подумала, что он просто зачем-нибудь отошел на минутку. Ну я и ждала и ждала, но он так больше и не появился. Потом мне захотелось попудриться, я стала искать сумочку, а ее там как не бывало.
— Ясно, откуда бы ей там быть, — в раздражении воскликнул мистер Ривз. — Какого же черта ты не взяла ее с собой?
— Я никак не думала… — жалобно простонала миссис Ривз.
— А, ты никогда не думаешь, — отрезал мистер Ривз.
— Я была в таком отчаянии, я искала ее повсюду, — продолжала миссис Ривз, пропустив оскорбление мимо ушей. — Я даже отодвинула стол и тут заметила, что из-под тарелки высовывается бумажка в пятьдесят франков. А в нее была вложена вот эта записка.
Мистер Ривз взял обрывок бумаги и прочел наспех нацарапанные карандашом каракули: «Я прошу у Вас просчения, но я очен бедный, а вы богатый».
— Хм, — произнес мистер Ривз, — мы недолго будем богаты, если такие штуки станут повторяться. Ты сказала там, в кафе, чтобы хозяин позвонил в полицию?
— Я как-то не подумала об этом, я была слишком расстроена!
— И дала ему возможность удрать подальше? — насмешливо сказал мистер Ривз. — Он сейчас уже катит себе в Марсель или в Париж. Ну, ничего не поделаешь, сиявши голову, по волосам не плачут.
— Но мои платья!
— Теперь тебе придется обойтись без них, — сказал мистер Ривз, считая, что миссис Ривз должна понести наказание за свое легкомыслие.
— Но они делались для меня по специальному заказу, и я уже уплатила аванс в тысячу франков.
— Как это так? Почему «по специальному»?
— Потому что в готовом виде у них не было ничего достаточно элегантного, — пояснила миссис Ривз, снова роняя слезы. — И Энси сказал, что единственный выход — заставить их повторить две выпущенные ранее специальные модели. Под каким же предлогом я их теперь не возьму? Платья сидят безукоризненно. Как же я, ни с того ни с сего, вдруг откажусь от них?
С минуту мистер Ривз не мог вымолвить ни слова — так был он рассержен и возмущен.
— Хм, — промычал он наконец. — Хм, так ты, значит, не можешь отказаться? Ну, если ты будешь действовать подобным образом и дальше, я очень скоро вылечу в трубу. А твоему мистеру Энси переломаю кости, попадись он мне только. Теперь нам придется дважды оплатить эти твои дурацкие модные платья, которые тебе, в сущности, ни на черта не нужны, а я вынужден буду запросить из Лондона новый аккредитив. Первого аккредитива нам должно было хватить по меньшей мере на три месяца, а мы его прикончили за каких-нибудь пять недель.
— О господи, я сама так расстроена, — в слезах лепетала миссис Ривз. — Но я же не виновата, Джон. Я же не знала. Ну, кому пришло бы в голову не доверять барону?
— Он такой же барон, как я, — сердито сказал мистер Ривз. — Чертов жулик. Ладно, спускайся завтракать, и мы скажем управляющему отелем, чтобы он позвонил в полицию.
— Я не хочу завтракать.
— Прекрасно, — сказал мистер Ривз. — А я хочу. Если надумаешь, позвони, распорядись, чтобы тебе подали что-нибудь в номер. И разреши мне дать тебе на будущее совет, Джейн: поменьше ты якшайся со всеми этими бездельниками — баронами, кроудерами, фэддимен-фишами и прочей шантрапой, а побольше уделяй внимания семье и дому.
И с этими словами мистер Ривз с большим достоинством покинул спальню, но, к сожалению, чуть-чуть нарушил стиль, слишком громко хлопнув в сердцах дверью.
Миссис Ривз пригласили к телефону. Она взяла трубку с большой неохотой — французские телефоны по какой-то необъяснимой причине нагоняли на нее страх.
Однако голос Энси служил достаточной гарантией, что ей не придется разговаривать по-французски.
— Я узнал об этой ужасной трагедии с вашей сумочкой, — возбужденно сказал Энси. — Моя дорогая! Как это невыразимо-непередаваемо чудовищно! Вы, должно быть, в совершенном отчаянии!
— Я была ужасно расстроена, — пропела миссис Ривз. — И хотя Джон был такой ангел, все же это большая потеря.
— Неужели полиция не может разыскать этого типа, — раздраженно сказал Энси. — Они совершенно не знают своих обязанностей.
— В полиции отнеслись очень сочувственно и были очень милы, — сказала миссис Ривз. — Но до сих пор ничего не могут найти.
— Ну что ж, дорогая, вам остается только одно — не унывать, — заявил Энси с тем замечательным стоицизмом, который он всегда умел проявить, если кого-нибудь постигала беда. — А теперь послушайте: у меня для вас великолепные новости.
— Вот как! Что такое?
— Яхта лорда Кроудера вчера стала на якорь здесь в порту, — сообщил Энси; голос его так дрожал от возбуждения, словно он извещал о наступлении Страшного суда. — Не правда ли, замечательная новость? Бекки сразу же, как только они прибыли, известила меня, и я, конечно, буквально со всех ног бросился в порт, и мы упали друг другу в объятия. Бекки загорела и выглядит восхитительно, неподражаемо! Ну, а теперь еще одна новость. Вы догадываетесь, дорогая?
— Нет, а что? — вся вибрируя, спросила миссис Ривз.
— Норма ТАМ, на борту! Они пытались скрыть это, разумеется, но я заглянул во все иллюминаторы по очереди и видел ее своими собственными глазами. Она была вся в белом — дорогая крошка — и ела персики. Я уже написал миллион писем — всем сообщил. Все будут так взволнованы. Вы понимаете, ведь до сих пор еще никто ни в чем не был уверен. Не правда ли, я умник? Ну похвалите же меня, дорогая.
Миссис Ривз напрягла все свои умственные способности, стараясь найти новые слова для восхваления изобретательности Энси, но фантазия изменила ей, и она вынуждена была ограничиться уже использованными ранее комплиментами. Они еще немножко потолковали о том, как неподражаем Энси. А затем:
— Когда же предполагается устроить прием? — робко осведомилась миссис Ривз.
— Ну как я могу это знать, дорогая, — с легкой досадой отвечал Энси. — Вы не должны быть так чудовищно нетерпеливы. Столь серьезные дела не устраиваются в пять минут. Я позвоню вам, как только получу для вас приглашение. А теперь, дорогая, вы уже приготовили для меня чек?
— К сожалению, еще нет, — в большом смущении ответила миссис Ривз. — Вы понимаете, я как раз собиралась попросить у Джона чек, когда у меня украли сумочку. А это означало, что за платья придется заплатить дважды. Джон был так всем этим расстроен, что я просто не решилась говорить с ним о чеке.
— Видите ли, дорогая, я понимаю, что все это очень трагично и всякое такое, — сухо сказал Энси. — Но, право же, я не понимаю, почему я должен находиться в состоянии мучительного ожидания, если у вас украли сумочку. Вы просто крайне невнимательны ко мне. Вероятно, вы преспокойно позволили бы мне умереть голодной смертью, если бы я порой не отстаивал свои права.
Миссис Ривз нервно запротестовала.
— Хорошо, хорошо, дорогая, — с большим достоинством прервал ее Энси. — Но пока я не получу от вас того, что, по чести, давно мне причитается, я буду считать, что вы недостаточно цените мою дружбу. До свидания.
Страшно взволнованная полученным сообщением, миссис Ривз поднялась к себе в спальню и осторожно достала из гардероба два новых платья. Что, интересно, должно произойти раньше — файвоклок или вечерний прием? Подумать только — у Кроудеров! Какая ослепительная перспектива! Миссис Ривз была так взвинчена, что боялась отлучиться из отеля даже на пять минут и час за часом провела в ожидании нового звонка от Энси. Когда же она все-таки почувствовала необходимость хотя бы на несколько секунд выйти из отеля — подышать свежим воздухом, то совершенно замучила портье, раз двадцать напомнив ему, что она ждет крайне важного телефонного звонка. Трепеща от волнения, миссис Ривз сообщила Марсель потрясающую новость, предупредив, чтобы та тоже не отлучалась из отеля на случай, если приглашение поступит еще сегодня. Однако Марсель с обычным и непростительным легкомыслием молодости, по-видимому, не придала особого значения этому потрясающему известию и, как всегда, куда-то испарилась. Миссис Ривз с горечью подумала о том, как недальновидны и неблагодарны дети.
