— Хебблсуэйт моя фамилия, — пробормотал он.
— Да-да, мистер Хебблсуэйт, — повторил усатый и, кивнув, отошел.
Мистер Хебблсуэйт быстро двинулся в противоположную сторону. В этом человеке, в его солдатских усах и пристальном взгляде было что-то неприятное. Пять минут спустя, когда мистер Хебблсуэйт праздно глазел из угла на болтающую толпу, он почувствовал на себе чей-то взгляд и повертел головой: усатый стоял между двумя группами гостей метрах в десяти от мистера Хебблсуэйта и выжидательно смотрел на него. Мистер Хебблсуэйт снова принялся бродить взад-вперед, думая, не разумнее ли было бы уйти совсем. Джо Паддаби куда-то запропастился.
Тут мистер Хебблсуэйт заметил, что почти все гости направляются к дверям в дальнем конце библиотеки, и услышал произнесенное кем-то слово «ужин». Он сразу отбросил мысль о бегстве. Было уже начало двенадцатого, он успел проголодаться и почувствовать жажду. Кроме того, стоило ли идти на прием в высшее общество, если теперь он упустит возможность узнать, что и как высшее общество ест и пьет. Ни один йоркширец не смог бы уйти в такой момент. Поэтому мистер Хебблсуэйт двинулся вместе со сверкающим потоком, который струился к дверям библиотеки, стекал вниз по нескольким ступенькам и вливался в большой красивый зал, где стояли столы, ломившиеся от еды и напитков.
— Шампанского, сэр? — предложил слуга.
Мистер Хебблсуэйт согласился. Здесь было множество чудеснейших яств, и мистер Хебблсуэйт, отличавшийся прекрасным аппетитом, надежным желудком и интересом ко всему богатому и незнакомому, принялся усердно воздавать им должное. То же самое делали и остальные гости. Мистер Хебблсуэйт всегда думал, что в высшем обществе люди едва прикасаются к еде и вину, но скоро понял, что ошибался. Он заметил старуху с впалыми накрашенными щеками и огромным кривым носом — ту, которая приняла его за другого. Она яростно пожирала что-то, как старая хищная птица.
— Точно тебя две недели не кормили, — вполголоса сказал мистер Хебблсуэйт.
Теперь он почувствовал себя гораздо лучше и свободнее. Он приписал это действию еды. О нескольких бокалах шампанского, выпитых почти подряд, он как-то не подумал. В жарких переполненных комнатах ему захотелось пить, от еды жажда только усилилась, а шампанское было восхитительное, холодное и искристое, и он пил его как простой лимонад. В результате все стало казаться мистеру Хебблсуэйту больше и ярче, и он почувствовал себя здесь вполне своим человеком, а не подозрительным чужаком, непрошеным гостем, зрителем без билета. Неведомое прежде ощущение благополучия овладело им. Он был в мире со всем миром, даже с этим миром титулов, бриллиантов, румян, звезд и лент. Ведь если хорошенько приглядеться, это все очень неплохие люди.
И он, Том Хебблсуэйт, — тоже славный малый, и удачливый к тому же. И уж само собой, если бы усатый появился снова, они бы с ним потолковали как два старых приятеля. Сейчас у мистера Хебблсуэйта было именно такое расположение духа. В эту-то минуту и начались по-настоящему его приключения, и вечер леди Гэрлок превратился в сказку из «Тысячи и одной ночи», а мистер Хебблсуэйт вернулся домой в Ладденсталь с рассказом, в истинность которого его друзья так и не смогли поверить.
Вот как это произошло. Утолив голод и жажду, мистер Хебблсуэйт захотел покурить; он заметил, что гости берут сигары из коробок, стоящих на столе в углу зала, направился туда же и выбрал себе сигару — не очень большую, но превосходную. Раскурив ее, он уже хотел отойти от стола, как вдруг увидел хозяйку дома леди Гэрлок, которая беседовала с какой-то дамой. Среди множества драгоценностей на леди Гэрлок было великолепное жемчужное ожерелье. И вдруг на глазах мистера Хебблсуэйта оно словно по волшебству соскользнуло с ее шеи и исчезло. Больше никто этого не заметил, в том числе и собеседница леди Гэрлок. Сама леди Гэрлок была поглощена разговором. Все остальные ели, пили и болтали. Мистер Хебблсуэйт не мог ошибиться. Жемчужное ожерелье только что было расстегнуто и украдено.
Он быстро сделал несколько шагов вперед и как раз успел увидеть человека, отходившего сзади от леди Гэрлок. Этот человек не имел ничего общего с теми похитителями драгоценностей, которые иногда возникали в воображении мистера Хебблсуэйта. Он был пожилой, маленький, большеголовый, с огромной розовой лысиной, густыми рыжеватыми бровями и кудрями того же цвета, росшими возле самых ушей, и напоминал маленького круглого розового зверька, у которого вылезла почти вся шерстка. Но мистер Хебблсуэйт готов был поклясться, что именно этот странный субъект сейчас украл ожерелье.
Отойдя от леди Гэрлок, пожилой человечек остановился и обвел зал быстрым хитрым взглядом. Он встретил осуждающий пристальный взор мистера Хебблсуэйта, и его нелепое лицо сразу же прояснилось. Он залихватски подмигнул мистеру Хебблсуэйту, потом ухмыльнулся, шагнул в сторону и смешался с толпой жующих, пьющих и болтающих.
Мистер Хебблсуэйт двинулся следом за ним. Ему удалось не потерять из виду эту подпрыгивающую розовую лысину на всем пути через зал до самых дверей, в которых она и исчезла. Все еще попыхивая сигарой, мистер Хебблсуэйт тоже вышел и поднялся в опустевшую библиотеку. Странный пожилой человечек был там; увидев мистера Хебблсуэйта, он помахал рукой, словно они играли в какую-то игру, и опять засеменил прочь. Он отворил дверь между двумя огромными книжными шкафами, которой мистер Хебблсуэйт до сих пор не замечал, и скрылся. Мистер Хебблсуэйт, сжигаемый охотничьим азартом, не задумываясь, последовал за ним и взобрался по короткой витой лестнице, которая привела его к раскрытой двери в небольшую уютную комнату, очевидно, кабинет. В этом кабинете перед камином стоял пожилой человечек.
Мистер Хебблсуэйт понял, что сейчас не время ходить вокруг да около.
— Послушайте, — начал он резко. — Я видел, как вы взяли внизу ожерелье.
— Ничего вы не видели, — раздраженно сказал человечек.
— Нет, видел, — сказал мистер Хебблсуэйт.
— В таком случае у вас очень острое зрение, — ответил тот по-прежнему раздраженно. — Откуда, черт побери, такое зрение у человека в очках?
— Вы признаёте, что взяли его, — сказал мистер Хебблсуэйт осуждающе.
— Ну да, признаю, но только для того, чтобы избежать споров. Ненавижу споры. Говорят, говорят, говорят, — закричал этот странный человечек, — а что толку? Конечно, я взял его, и вы должны согласиться, что это была тонкая работа, дьявольски тонкая. Как по-вашему?
И он с задумчивым видом склонил голову набок.
— Я не говорю, что это было сделано плохо, — согласился мистер Хебблсуэйт. — И вообще я бы вряд ли это заметил, если бы не смотрел в ту сторону.
— Отлично сказано! — Человечек протянул руку. Вы мне нравитесь. Как вас зовут?
Мистер Хебблсуэйт назвал себя.
— Престранная фамилия, должен заметить, — продолжал человечек. — Но вы от этого не хуже, ничуть не хуже. И вы мне нравитесь. Ну, вам, наверное, хочется взглянуть на ожерелье.
Он погрузил правую руку в левый внутренний карман, потом в левый задний карман, после чего обшарил правый внутренний и задний карманы левой рукой. Результат был поразительный. Он высыпал на маленький столик сверкающую груду драгоценностей: жемчужное ожерелье, несколько других ожерелий, часы, браслеты и еще разные украшения, которые мистер Хебблсуэйт не успел рассмотреть.
— Боже! — воскликнул мистер Хебблсуэйт, вытаращив глаза на эту груду золота, платины и драгоценных камней. — У вас неплохой улов, а?
Странный человечек довольно засмеялся.
— Тонкая работа, знаете ли, очень тонкая работа, мистер Хебблсуэйт, — сказал он удовлетворенно. Потом с конфиденциальным видом добавил: — Но знаете, у меня бывало и лучше. Много, много лучше. Впрочем, и это недурно, правда?
Он любовно провел пальцами по груде драгоценностей. Затем поднял голову и лукаво поглядел на мистера Хебблсуэйта.
— Постойте-ка. Это никуда не годится. Нельзя просто так стоять и глазеть. Сейчас мы с вами наденем маски. Где-то они у меня были.
Он снова начал рыться в карманах и на этот раз извлек оттуда две фальшивые бороды и несколько шоколадных конфет.
— Так вот, — продолжал он торжественно, — тот, кто хочет рассматривать эти безделушки, должен надеть…
И без лишних церемоний он нацепил нелепую рыжую бороду, отчего приобрел совсем уж фантастический вид, а вторую — остроконечную черную — протянул мистеру Хебблсуэйту.
— Сейчас же наденьте, — скомандовал он.
Теперь вечер совершенно выбился из колеи и стал похож на дурной сон. Но мистер Хебблсуэйт еще сохранял способность воспринимать происходящее и слышал голос здравого смысла, настойчиво уговаривавший его не надевать эту дурацкую бороду. Он понял, что перед ним безобидный старый сумасшедший, который, по-видимому, больше всего любит красть драгоценности или, может быть, только делать вид, что крадет их. Судя по тому, как он знал дом и как спокойно покинул библиотеку и поднялся в эту уединенную комнату, он был родственником или другом хозяев дома. Между тем, пока эти мысли проносились в голове мистера Хебблсуэйта, он не сделал никакой попытки надеть бороду.
