– Они просто восхитительны, мой дорогой Apotheke! чрезвычайно радушные хозяева!..
А не кажется ли нам, что жизнь в деревне немного огрубляет?
– О, отнюдь! там же все такие милые! деликатные! уделяют нам столько внимания! это так трогательно!..
Вижу, он просто не знает, за что зацепиться, этот Вольмут Атиас… он ждет, что я начну перемывать им кости… ему хочется отвести душу…
Сколько же ему может быть лет, прикидываю я, наверное, мы почти одногодки, во всяком случае, он далеко не мальчик… ну хватит трепаться, пора показать ему мое «разрешение»… нет!.. не стоит!.. не стоит беспокоиться! ему уже все известно!.. он нас ждал!.. когда он говорит, его лицо периодически искажает нервный тик… что-то вроде: мгю! мгю! довольно неприятное впечатление… и сразу же – улыбка…
– Чем я могу быть вам полезен, доктор?… скажите мне, прошу вас!.. просите у меня все, что хотите!..
Да я у него вообще ничего просить не собираюсь!.. ах да! помада, рисовая пудра, и три пакета «камелий»…
– Для графини фон Лейден?
– Совершенно верно!
– А больше вам ничего не нужно, доктор?
– Danke!.. danke!.. спасибо!
Весьма предупредительный бородач, ничего не скажешь!.. конечно, это все!.. только «камелии», помада, пудра…
– Господин Apotheke, мы скоро вернемся, сходим прогуляться по городу, а пока что я вас прошу…
Сколько я ему должен?
– Позже!.. позже, когда вы вернетесь! время у нас еще будет! пока сходите осмотрите город!.. заблудиться здесь невозможно, все проспекты ведут сюда… к этой статуе!.. вам уже рассказали?… это статуя Фонтане… вам знакомо это имя, Фонтане?… Фонтане же – и немец, и француз одновременно!.. он был гугенотом!.. вы знаете его биографию?…
Вижу, ему не терпится нам ее рассказать… в таких случаях нужно присесть и стараться не подавать виду, что тебе на это плевать… по правде говоря, я родился таким любопытным, что, несмотря на свои костыли, готов вскарабкаться на Эйфелеву башню просто ради того, чтобы узнать какой-нибудь совершенный пустяк… а ему кое-что известно про Фонтане, этого величайшего писателя Моорсбурга… кажется, с нашими карточками мы немного опоздали, они, наверное, уже давно просрочены… не видать нам наш leberwurst как своих ушей! а нельзя ли где-нибудь их продлить уже на следующий месяц?… но если уж вы вступили в полосу неудач, то любые ваши действия способны только еще ухудшить ваше и без того плачевное положение… нет, уж лучше посидеть здесь… давай, валяй про Фонтане!.. он жил здесь, неподалеку, в одном из домов… мы должны прочитать его «Бранденбургские прогулки», это шедевр… отлично! Вольмут знал мельчайшие подробности его биографии… забавно… этот Фонтане отправился во Францию в 70-м году, а ведь тогда шла война… во дает!.. а дальше – больше!.. когда он осматривал дом Жанны д'Арк, его сцапали «сынки» из Домреми!.. тогдашние «борцы за свободу»… в общем, эта туристическая поездка ему вышла боком!.. но это еще не все!.. естественно, его обвинили в ренегатстве и предательстве, и он оказался на волосок от полного и окончательного исчезновения… но Провидение знает, что делает… его помиловал сам Гамбетта,[178] а потом и освободил… и он, обозленный на весь мир, вернулся сюда, чтобы закончить свои дни… а как посмотришь на него, стоящего там на цоколе в своем рединготе, то ничего такого и не подумаешь!.. спасибо Вольмуту, просветил…
– Спасибо, мсье Apotheke! а сейчас мы все же попробуем отоварить свои карточки! вы же знаете! leberwurst!.. мы вернемся буквально через минуту!
И мы с ним расстаемся!.. проходим две улицы… потом большую площадь… Ля Вига интересуется: «как по-твоему, он меня узнал?»… «нет! нет!» ну вот, мы обнаруживаем колбасную лавку! колбасник очень внимательно изучает наши карточки… «franzosen? franzosen?» это его сразу же настораживает!.. ему вовсе не нужны наши карточки!.. но обслужить нас он согласен!.. рийеты?… сосиски?… leberwurst?… берем!.. берем!.. и марки наши ему тоже не нужны!.. ничего не нужно!.. значит, все на халяву?… ладно!.. о скромности придется забыть…
– Ну этот-то хотя бы меня узнал, как по-твоему?
– О да!.. конечно!
И тут вдруг Ля Вига раскланивается… делает большой реверанс!.. так, будто он на сцене!.. и приветствует всех в лавке!.. колбасника, его жену, приказчиков!.. а те на него уставились и ничего не понимают!.. ну и ну!.. и что? что же дальше?… он ждет… согнувшись пополам… подметая шляпой пол… наконец они разражаются аплодисментами…
– Ну что, видел?… как тебе?…
Он пятится назад, делая реверансы… он так тронут! и польщен!.. и мы, как он, тоже пятимся, посылая им воздушные поцелуи… прихватив, однако, наш пакет с рийетами… но вот мы уже и на улице, хватит кривляться!.. теперь быстрее к булочнику! этому торговцу тоже не нужны наши карточки… совсем не нужны… «а что мы хотели?» три больших черных хлеба!.. «gut! gut!» ему не нужны ни карточки, ни марки… он даже не отвечает на наши «guten tag»! сейчас он нас обслужит, только бы мы побыстрее ушли!.. превосходно! мы уже к такому привыкли… но это еще не все! детишки, следившие за нами издали, теперь подошли ближе, и их уже стало гораздо больше, так как к ним присоединились еще и женщины… человек сто, как минимум… и все орут… обзывают нас по-всякому… сволочи! твари! fallschirmjager!.. парашютисты!
В общем, выкладывают все, что они о нас думают…
И чем тут, интересно, занимаются все эти разъяренные гарпии, вооруженные метлами, лопатами и вилами?… о, они работают на железнодорожных путях!.. убирают помойки!.. Крахт предупреждал меня, что с ними нельзя вступать в разговор… с ребятней тоже… само собой! конечно! но нам ведь нужно было пройти, а они загородили весь тротуар… ребята, мальчики и девчонки, естественно, все были из «Гитлерюгенда» и не собирались нас отпускать… наконец-то они нашли то, что им нужно, что они искали целые месяцы!.. три! целых три вражеских парашютиста! дело принимало нешуточный оборот, ведь то же самое произошло с нами в берлинском метро, где мы избежали линчевания только благодаря Пикпюсу!.. а здесь, на четвертой Вандомской площади… детишки собрались просто жуткие!.. а как они агрессивно орут! все громче и громче… я предлагаю спрятаться!.. вон в том кафе, Wirtschaft, зайти туда!.. это просто необходимо… но стоило нам лишь взяться за ручку двери, как на нас накинулась вся ребятня!
– Fallschirmjager! парашютисты!
Мы влипли!.. это все наши куртки! так же, как и в Берлине… три гнусных саботажника, разыскиваемых всеми полициями мира!.. опять попались! совершенно ясно, что тогда в Берлине, если бы не Пиклюс, мы бы точно отправились! под поезд метро! где-то теперь этот Пикпюс?… он же узнал Ля Вигу!.. а из этих сопляков ни один не способен узнать великого актера!.. но господи Боже мой, как они в нас вцепились!.. и уже толкают вперед!.. их было уже человек десять!.. или двадцать! мальчишек и девчонок, толкавших нас… но куда? напрасно я орал им, что мы из Цорнхофа!.. живем у фон Лейденов! куда они хотят нас отвести? в полицию?…
Но что это еще там за здоровенный эсэсовец? я не ошибся! это Крахт! «эй! эй!» только бы он нас заметил!.. мы кричим все втроем!.. он приближается! ну наконец-то!.. увидев нас окруженными, почти задыхающимися под кучей Hitlerjugend'ов, он начинает хохотать… он в эсэсовской униформе, в сапогах, при полном параде! и сразу же переходит к делу!.. weg!.. этого достаточно!.. все тут же отваливают, улепетывают прочь!.. ни одного не осталось!.. мы поправляем свои куртки… я опять предлагаю зайти в кафе… вон туда, совсем рядом… но с ним… о, только вместе с ним!.. он не против… мы усаживаемся за столик и заказываем… три кофе «эрзац»!.. я тут же интересуюсь у него, что это за женщины с железнодорожных путей, которые нас так обзывали… это проститутки из Берлина, проходящие лечение в Моорсбурге, очень заразные, но лечиться там они не хотят… здесь их, естественно, лечат, но кроме того, заставляют работать… пусть хоть чем-то помогают!.. конечно, они ведут себя отвратительно, обзывают всех прохожих, не только нас!.. всех!.. больше их в городе оставлять нельзя, даже на помойках!.. тут и так не хватает полицейских!.. а они уже разграбили три магазина!.. разнесли все как внутри, так и снаружи!.. все!.. сейчас решается вопрос о том, чтобы отправить их на сельскохозяйственные работы, на свекольные поля… там им нечего будет грабить… он опять справляется у меня, не видел ли я случайно ревизора… а деревенского полицая?… нет!.. мы уже всех об этом спрашивали!.. и ничего!.. кстати, а что я думаю по поводу этого, из Apotheke? Вольмута?
– О, он весьма любезен! а что за эрудиция!.. возьмите Фонтане!.. он знает о нем все!
О лекарствах ни слова…
Ему еще нужно сделать кое-какие покупки… нет!.. он их не будет делать!.. да нет, пусть делает!.. мы потихоньку пойдем вперед… а он на своем велосипеде нас догонит… он уже все продумал, он дает мне свой свисток, если ребятишки снова вернутся, я должен сразу же свистеть… фрррр! а он будет неподалеку… превосходно!.. вот мы и снова на улице… он удаляется… двое заключенных в робах выносят из ворот большой тяжелый ящик с отбросами, это французы… я здороваюсь с ними, они отвечают, но очень сухо… ясно, в чем дело: они знают, кто мы такие… сведения распространяются до смешного быстро, должно быть, весь Бранденбург уже в курсе того, что три жутких монстра вышли на прогулку… а быстрее всего расходятся самые глупые и злобные сплетни… эти почти мгновенно становятся известны всем: от домохозяек на сборе свеклы до пленных и завсегдатаев бистро… я сразу же достаю две, даже три пачки сигарет… и протягиваю им… спасибо!.. а дальше что?… я спрашиваю… что нового?… а нового то, что вчера ландрат Зиммер, этот увешанный драгоценностями извращенец, приказал расстрелять троих пленных, таких же мусорщиков, как и они… по следующей причине: они обозвали «грязными бошами» двух лакеев из Kommandatur, которые пришли провести перекличку и заодно забрали у них робы, чтобы выкрасить их в красно-черную полоску…
