Комната постепенно заполнилась приглушенными голосами: не желая признать, что они так же не вписываются в это воссоединение двух родственных душ, как бродячие кошки в собачью выставку, интеллектуалы Зеленых Холмов пытались чем-нибудь себя развлечь. Время от времени они вздрагивали от раскатов писательского хохота. Может, от радости Брусилова им хоть чуть-чуть было легче.
Что до Аделины – то как мне описать ее чувства? Она была в полной растерянности. На ее глазах камень, отвергнутый строителями, сделался главой угла; темная лошадка на круг обскакала фаворита скачек. Нежность к Катберту Бэнксу заполнила ее сердце. Она поняла, что кругом не права. Катберт, к которому она всегда относилась со снисходительным покровительством, оказался на деле героем, достойным поклонения. Глубокий вздох сотряс воздушную фигуру.
Через полчаса Владимир и Катберт собрались уходить.
– До свидания, миссис Самотрест, – сказал светило. – Спасибо за отменный прием. Я с другом Кот-обутом пойдем сыграем партию. Вы одолжите мне клюшки, друг Кот-обут?
– Какие пожелаете.
– Я обычно играю нибликом. До свидания, миссис Самотрест.
На пути к двери Катберт почувствовал легкое прикосновение руки. Аделина нежно заглядывала ему в глаза.
– Можно и мне с вами? – спросила она.
У Катберта перехватило дыхание.
– Да я, – дрожащим голосом сказал он, – готов всю жизнь прошагать с вами рядом.
Их глаза встретились.
– Думаю, – мягко прошептала она, – это можно устроить.
Как видите, гольф может стать сильнейшим подспорьем в борьбе за существование. Рэймонд Парслоу Дивайн был никудышный игрок. Он тотчас покинул Зеленые Холмы и сейчас сидит небось где-то в Калифорнии и пишет сценарии для тамошних киношников. Аделина теперь миссис Бэнкс, и Катберту стоило немалых усилий отговорить ее от того, чтобы назвать их первенца Эйбом Митчеллом Мэши Бэнксом, ибо она теперь такая же страстная поклонница великой игры, как и ее муж. Все их знакомые говорят, что союз их настолько крепок, настолько…
Старик не договорил. Юноша сорвался с места и стремглав выбежал в дверь. Было слышно, как он громко требует обратно клюшки.
© Перевод. С. Никонов, 2012.
Молодой человек в курительной гольф-клуба со страдальческим видом набивал трубку.
– Вот уж кто сидит у меня в самых печенках, – взорвался вдруг он, прервав тишину, стоявшую уже несколько минут, – всякие крючкотворы-законники. Да их и близко к полю подпускать нельзя!
Старейшина задумчиво оторвался от чашки чая и пирога с тмином и приподнял седые брови.
– Юриспруденция, – изрек он, – уважаемая профессия. Зачем же лишать ее представителей удовольствия от благороднейшей из игр?
– Юристы здесь ни при чем, – ответил молодой человек, немного смягчившись под благотворным действием табака. – Я говорю о типах, готовых променять свою лучшую клюшку на свод правил. Есть такие зануды. Только выиграешь лунку, а они тут как тут – откапывают Правило восемьсот пятьдесят три, раздел два, параграф четыре и засчитывают тебе поражение за плохо остриженные ногти! Вот, я сегодня, – в голосе молодого человека зазвенели жалобные нотки, – играл самый обыкновенный дружеский матч с Хемингуэем, знаете такого? И на кону-то стоял всего-навсего мяч для гольфа. Так на седьмой лунке этот умник заявил, что лунка его, поскольку я, видите ли, уронил ниблик в бункер. Ну не кровопийца?
Мудрец покачал головой.
– Правила есть правила, мой мальчик, их следует соблюдать. Странно, что вы заговорили об этом, поскольку как раз перед вашим приходом мне вспомнился один довольно занятный матч, судьба которого не могла решиться без тщательного изучения правил. Правда, так случилось, что приз все равно никому не достался. Впрочем, лучше рассказать все с самого начала.
– Э-э… знаете, у меня сегодня и без того… – Молодой человек заерзал на стуле.
– Я бы назвал эту историю, – невозмутимо продолжил мудрец, – «Длинная лунка», потому что речь пойдет, на мой взгляд, о розыгрыше самой длинной лунки в истории гольфа. Начало, возможно, напомнит вам один из моих рассказов о Питере Уилларде и Джеймсе Тодде, однако вы увидите, что потом все будет по-другому. Ральф Бингем…
– Я обещал зайти к одному человеку…
– …но начнем, – ответил мудрец, – вижу, вам не терпится узнать подробности.
Ральф Бингем и Артур Джукс всю жизнь недолюбливали друг друга, хотя их соперничество было слишком острым, чтобы признать это. Однако с появлением Аманды Трайвет тлеющие угли неприязни вспыхнули ярким пламенем настоящей вражды. Впрочем, так бывает всегда. Не помню, у какого поэта, в произведении, название которого выветрилось из памяти, есть чудесные строки, которые я позабыл. Так вот, они прекрасно передают самую суть этой старой как мир истории. Смысл их в том, что стоит где-нибудь появиться прекрасной женщине, жди беды. После того как Аманда поселилась в наших местах, находиться в одной комнате с Артуром и Ральфом было все равно что присутствовать на встрече Монтекки и Капулетти.
Видите ли, Ральф и Артур не знали себе равных на поле для гольфа. В последнее время их жизнь превратилась в безмолвную жестокую борьбу. То Ральф выигрывал турнир в мае с преимуществом в один удар, то Артур вырывался вперед в июне, чтобы на июльских состязаниях вновь уступить какую-нибудь малость. Люди более благородной закалки, несомненно, испытывали бы в этих обстоятельствах взаимное уважение и даже любовь. Тем не менее, как ни прискорбно это признавать, несмотря на выдающееся по местным меркам мастерство в гольфе, Ральф Бингем и Артур Джукс были довольно жалкими личностями, хотя и не лишенными внешнего обаяния. Поэтому, едва приехала Аманда Трайвет, они только поправили галстуки и подкрутили усы, полагая, что благосклонность Аманды не заставит себя ждать.
Однако молодых людей ждало разочарование. Девушка была исключительно приветлива, но глаза отнюдь не горели любовью. Не долго думая, оба независимо пришли к разгадке этой тайны. Было совершенно очевидно, что они сводят на нет достоинства друг друга. Если бы не Ральф, думал Артур, давно можно было бы рассылать свадебные приглашения. В свою очередь, Ральф считал, что если бы ему удалось навестить мисс Трайвет как-нибудь вечерком, да чтобы под ногами не путался Артур, он с присущим ему природным обаянием сразу же добился бы своего. В самом деле, конкурентов у них не было. Вудхэвен в то время не был богат подходящими холостяками. Женятся у нас здесь рано, и все возможные претенденты уже нашли пары. Казалось, если Аманда желает выйти замуж, ей остается лишь обратить взор на Ральфа Бингема или Артура Джукса. Жестокий выбор.
Я тогда и представить не мог, что сыграю в той истории не последнюю роль. И все же в решающую минуту Ральф пришел именно ко мне. Однажды вечером, вернувшись домой, я обнаружил, что мой слуга проводил его в гостиную и оставил на каминном коврике.
Я предложил ему стул и сигару, и Ральф с похвальной сноровкой перешел к делу.
– Ли, – сказал он, раскурив сигару, – слишком тесен для нас с Артуром Джуксом.
– Так, значит, вы все обсудили и решили покинуть наши края? – обрадовался я. – Вы совершенно правы, Ли явно перенаселен. Вам с Джуксом нужен простор. Когда уезжаете?
– Я не уезжаю.
– Но вы вроде сказали…
– Я имел в виду, что одному из нас пришло время уехать.
– Ах, только одному?
Тоже неплохо, но, признаюсь, я был разочарован, и, наверное, мне не удалось это скрыть. Артур удивленно посмотрел на меня.
– Надеюсь, вы не расстроитесь, если не увидите больше Джукса?
– Конечно, нет. А он и впрямь уезжает?
– Уезжает. Он, может, так и не думает, но это точно, – на лице Ральфа отразилась угрюмая решительность.
Я ничего не понял и так прямо и сказал. Ральф осторожно окинул взглядом комнату, словно желая удостовериться, что его не подслушивают.
– Думаю, вы заметили, – сказал он, – как этот тип гадко увивается вокруг мисс Трайвет, надоедая ей до смерти?
– Я иногда видел их вместе.
– Я люблю Аманду Трайвет! – заявил Ральф.
– Бедная девушка, – вырвалось у меня.
– Простите?
– Бедная девушка! Ведь Артур Джукс увивается вокруг нее.
– Вот и я так думаю, – сказал Ральф Бингем. – Поэтому мы сыграем матч.
– Какой матч?
– Матч, который мы сыграем. Я прошу вас быть судьей. Будете сопровождать Джукса и следить, чтобы не мошенничал. Вы же его знаете! А в таком состязании, когда решается вопрос жизни и смерти…
– На что же вы играете?
– На весь мир!
– Как вы сказали?
– Весь мир. Такова ставка. Проигравший покинет Ли навсегда, а победитель останется и женится на Аманде Трайвет. Мы все обговорили. Меня сопровождает Руперт Бейли, он будет вторым судьей.
– И вы хотите, чтобы я обошел все поле с Джуксом?
– Не обошел. Прошел.
– Разве есть разница?
– Мы не станем играть весь круг из восемнадцати лунок. Все решится на единственной.
