132
LVI — ошибка нумерации, допущенная Бальзаком; здесь должен был бы стоять номер LV.
...подобно Сократу... не знаю ничего, кроме любви... — Платон. Пир. 177 е; «...я утверждаю, что не смыслю ни в чем, кроме любви», — говорит в этом диалоге Сократ Эриксимаху.
«Все — правда, и все — ложь»... — См. Шамфор. Максимы и мысли, № 408: «В любви все — правда, и все — ложь; и она — единственная вещь в мире, о которой невозможно сказать бессмыслицу».
...что вы имеете в виду, когда толкуете про этот парик? — На языке «щеголей» рубежа 1820—1830-х гг. слово «парик» обозначало все обветшавшее, устаревшее, вышедшее из моды; «париками» называли людей и книги, которые противоречили современным требованиям хорошего тона.
...Шатобриан не стал бы мучить Франсуазу де Фуа... — Имеется в виду, конечно, не знаменитый французский писатель Франсуа-Рене де Шатобриан (1768—1848), а персонаж комической оперы Буйи и Дюпати на музыку Бертона «Франсуаза де Фуа» (1809); действие пьесы происходит в первой половине XVI в.; ревнивый граф де Шатобриан прячет жену, Франсуазу де Фуа, в своем замке и уверяет короля Франциска I, что по причине ее чрезвычайной уродливости ей не место при дворе.
Шомпре Пьер (1698—1760) — автор «Словаря баснословия» (1727), многократно переиздававшегося.
Вер-Вер — попугай, научившийся у моряков сквернословить, а затем попавший в женский монастырь; заглавный персонаж поэмы Ж.-Б. Грессе (1734).
Наследуют от тех, кого они убили! — Цитата из трагедии Проспера Жолио Кребийона (1674—1762) «Радамист и Зенобия» (1711, д. II, явл. 2).
Женщина изменчива и непостоянна (лат.). — Вергилий. Энеида. IV, 565.
...Дидро... назвал «диким зверем»... — Реминисценция из статьи Д. Дидро «О женщинах» (1772), оказавшей на Бальзака большое влияние; цитаты из нее рассыпаны по тексту «Физиологии»; близка Бальзаку и пронизывающая статью Дидро мысль о несправедливости общества по отношению к женщинам.
...по выражению госпожи де Сталь, призваны вносить в жизнь больше поэзии... — Хотя соображениями о роли женщин в разные исторические эпохи (см. ниже Размышление IX) Бальзак во многом обязан госпоже де Сталь, он относился к ней скептически (ниже в «Физиологии» она названа «бой-бабой XIX столетия» — см. Размышление XI), и данная ссылка на нее («возвышенные думы» о возможном адюльтере...) носит скорее иронический характер. Страстную любовь вне брака госпожа де Сталь изобразила в двух своих прославленных романах: «Дельфина» (1802) и «Коринна» (1807); в статье «Несколько размышлений о нравственной цели «Дельфины» (1803, изд. 1820) она писала, что «любовь, это чувство, единовластно царящее в нашем сердце», способна «помочь нам взрастить в сердцах страсти более деятельные, чистые и прочные», и призывала общество быть милосердным к людям любящим, пусть даже любовь их противна общепринятой морали.
Единая плоть (лат.). — 1 Коринф., 6, 16.
...прекрасно известных греческим куртизанкам... — Бальзак почерпнул эту классификацию куртизанок из эротического глоссария, помещенного Франсуа де Л'Оне в его издании сочинений Рабле (1820, т. 3), однако де Л'Оне только перечисляет куртизанок, никак не разъясняя их «специализацию»; Бальзак же раскрывает ее, частично полагаясь на собственную фантазию, а частично обращаясь к тем книгам, которые послужили источниками глоссария де Л'Оне: «Первому указу ночного синода женоложниц...» (1608), приписываемому Г. Ребулю, и «Erotika Biblion» Мирабо (см.: Le Yaouanc M. La «Physiologie du plaisir» selon la «Physiologie du mariage» // Année balzacienne, 1969. P., 1969. P. 170—176). Слово Феллатриса происходит от латинского fellator — сосущий; Коринфянки, по определению Мирабо, «считались главными мастерицами по части гибкости тела и сладострастности движений»; Трактатриса — от латинского tractatrix (банщица-массажистка), Фисидиссеза — от французского глагола phicidisser, которым Мирабо обозначает «омерзительную фантазию», по воле которой источником ласк становится язык собаки; Пропетида происходит от греческого корня, означающего, во-первых, «наклоненная вперед», а во-вторых, «неистовая».
...подобно ангелу... на полотне Рембрандта... — Отсылка Бальзака неточна; на картине Рембрандта (1606—1669) «Жертвоприношение Авраама» (1635) ангел не улетает, а прилетает.
...оставит голодным его осла. — Ср. в письме Готье Шенди к брату.
...говорил д'Аламбер... — Французский философ и математик Жан Лерон д'Аламбер (1717—1783) много занимался вопросами движения; ему принадлежит «Трактат о динамике» (1743). Отсылка Бальзака носит шутовской характер, поскольку движение, изучавшееся д'Аламбером, имело очень мало отношения к минотавризации законных мужей.
Рим... заимствовал у Греции принципы законодательства... — По преданию, первый писаный свод римских законов, так называемые законы Двенадцати таблиц (V в. до н. э.), явился плодом учебы у греков (в Грецию было отправлено специальное посольство для изучения тамошнего опыта; в сочинении законов Двенадцати таблиц римлянам помогал эфесский грек Гермодор); эти законы предусматривали опекунство мужчин над женщинами, даже совершеннолетними.
...трех покушений на целомудрие трех римлянок... — В этом утверждении различима реминисценция из книги V «Эмиля» Ж.-Ж. Руссо, к которой Бальзак нередко обращался при сочинении «Физиологии». Руссо пишет о Риме: «Всеми великими революциями он обязан женщинам» — и приводит примеры этих великих переворотов, в двух из которых причиной изменений государственного строя стало покушение на девичью честь: в первом случае Секст, сын римского царя Тарквиния Гордого, оскорбил Лукрецию, жену Тарквиния Коллатина, вслед за чем произошло восстание под руководством Юния Брута, свергшее власть царей (509 г. до н. э.); во втором случае плебей Виргиний заколол свою дочь Виргинию, дабы не отдать ее на поругание децемвиру Аппию Клавдию, что привело к падению децемвиров (правительственной коллегии) в 449 г. до н. э. Другие случаи такого же рода назвать затруднительно, однако Руссо упоминает еще два эпизода, иллюстрирующие влияние римлянок на жизнь их отечества: в 367 г. по наущению своей жены Кай Лициний Кальвус Столон, народный трибун, добился, чтобы один из консулов всегда происходил из плебеев; около 491 г. до н.э. полководец Кориолан, перешедший на сторону вольсков и осадивший Рим, снял осаду, потому что об этом просили его жена и мать. Возможно, Бальзак вслед за Руссо хотел напомнить читателям именно об этих эпизодах.
Рим обходился без куртизанок... Распутство вторглось в жизнь... — Ср. в сочинении Саллюстия «О заговоре Катилины»: «Вначале юношество, как только становилось способно переносить тяготы войны, обучалось в трудах военному делу в лагерях, и к прекрасному оружию и боевым коням его влекло больше, чем к распутству и пирушкам... <Но затем, когда войско Луция Суллы попало в Азию> В приятной местности, доставлявшей наслаждения, суровые воины, жившие в праздности, быстро развратились. Там впервые войско римского народа привыкло предаваться любви, пьянствовать...» (7, 4, 11, 5—6; Гай Саллюстий Крисп. Сочинения. М., 1981. С. 8, 10).
Совершенно романизированная часть Цизальпинской Галлии (лат.).
...женщины, почти обожествляемые северными мужчинами... — Весь этот пассаж восходит к сочинению госпожи де Сталь «О литературе» (1800), где впервые была предложена концепция истории культуры как борьбы культур южной и северной (то, что Бальзак весьма общо именует «Востоком», соответствует де-сталевскому «Югу») и подчеркнута перемена в отношении к женщине с приходом к власти над Римом северных народов: «Женщины были образованнее, ибо имели больше досуга, мужчины любили их, хранили им верность, поклонялись им».
...«земля ок»... «земля ойль»... — Земли к югу и к северу от Луары; в диалектах, распространенных в средние века на юге, слово «да» звучало как «ок», а на севере — как «ойль», отсюда наименование этих земель.
...христианство, проповедницами которого сделались женщины... — Ср. у госпожи де Сталь: «У древних отвратительный институт рабства отравлял отношения даже внутри семейства. Повсеместно отцы распоряжались жизнью и смертью своих домашних <...> права супруга приближались к правам отца. <...> В этих обстоятельствах о полной свободе нечего было и думать. Женщины оставались рабынями всю свою жизнь <...> В ту пору, когда в Римской империи царил безудержный разврат, женщины могли получить свободу, лишь навсегда простившись с добродетелью; христианство даровало им равенство — по крайней мере в том, что касается нравственности и веры. Сделав брак священным таинством, христианство укрепило супружескую любовь и все связанные с нею чувства <...> женщины могли быть причислены к лику святых наравне с мужчинами. <...> Неудивительно, что в первые века распространения христианства в Европе женщины оказывались более ревностными сторонницами новой религии, чем мужчины» (О литературе, ч. I, гл. VIII). Нетрудно заметить, что Бальзак довольно точно воспроизводит схему де Сталь.
