сможет так терпимо относиться к негодяям, которые только и думают о том, как бы набить свои карманы за счет муниципалитета. При Виторино Карнейро да Кунья не будет воров, базарных инспекторов, обкрадывающих народ. У него все дела пойдут правильно, честно. Полицейским инспектором тогда не будет такой растяпа, как Жозе Медейрос. Кого бы он назначил полицейским инспектором? Кому из поселка смог бы доверить этот пост? Писарь Серафим слишком мягок, капитан Коста под каблуком жены, хозяин лавки Салу не очень-то чист на руку. Шико Фраде чересчур много пьет. На пост полицейского инспектора нужно было бы поставить человека с незапятнанной честью.
Где найти такого человека? Вот только разве Аугусто из Ойтейро. Но он не жил в поселке — его нельзя. Виторино даже говорил с ним однажды об этом. Аугусто был человеком энергичным и вполне заслуживал доверия. При таком шефе, как Виторино, и Аугусто на посту полицейского инспектора не было бы лейтенанта Маурисио с его произволом. А префект? Он сам вступит на этот пост. У него имелись свои планы, как управлять Пиларом. Прежде всего он потребовал бы от Кинки Наполеона полного отчета. Тому пришлось бы ответить, на что истратил он казенные деньги. Мошенник отчитался бы за все то, что нажил за счет народа. Но Виторино не находил подходящей кандидатуры на место казначея палаты. Кто в Пиларе мог заслужить доверие капитана и хранить деньги муниципалитета? Кому можно передать ключи от сейфа? Шико Шавьер, пожалуй, подошел бы для этого. Правда, он ставленник Жозе Паулино. Но это неважно. Виторино хотел прежде всего бескорыстного, честного выполнения долга. Он поручил бы казначейство Шико Шавьеру. Подлец Маноэл Виана не остался бы нотариусом. При Виторино не было бы этого типа со змеиным языком, который всем портит жизнь. Он предложил бы Розео из Сан-Мигела взять на себя руководство нотариальной конторой. Тот хороший семьянин, у него каллиграфический почерк, знания. А вот где взять базарных инспекторов, сборщиков «десятины»? Ему пришлось бы посадить в тюрьму этого жулика, назначенного Кинкой Наполеоном. Все они мошенники. Алфредо тащил себе в дом все, что собирал. Зе Лопес кормился на кухнях энженьо, а хозяева не платили потом налогов. Жозе Амаро тоже не платил. Нет, когда он, Виторино, придет к власти, то сведет с ними счеты. При нем не будет воров, обирающих казну. При нем все будут платить как миленькие. Улицы Пилара он велит замостить и отведет новые места под кладбище и под парк. Одним словом, сделает то, что сделали в Итабайане при новом префекте. Он стал бы и политическим шефом, который назначал бы на ответственные места честных людей и вершил правосудие. Он не уступит на выборах, никому с ним не совладать. Даже если дело дойдет до оружия, он примет вызов. Тут он сел в гамаке. У него ведь отобрали кинжал. Отличный кинжал, сделанный в Пасмадо, — подарок доктора Жоакина Линса из Пау-Амарело. Сделавшись политическим шефом Пилара, он не стал бы питать зависти к доктору Эраклито из Итабайаны. Все у него платили бы налоги. Почему Жозе Паулино не хочет платить? Он сам пошел бы вместе с налоговыми инспекторами собирать «десятины» в Санта-Розе. Интересно было бы посмотреть, как этот богач задрыгает ногами. Эх, и закричал бы он на него!
— Надо платить, кузен Жозе Паулино, вы обязаны платить, я, префект Виторино, требую выполнения закона. Придется платить!
Он закричал это во весь голос.
Появилась испуганная Адриана.
— Что с тобой, Виторино?
Но, увидев, что в комнате никого нет, воскликнула:
— Тебе что-нибудь приснилось?
— Ничего мне не приснилось. Оставь меня в покое.
Наступила светлая лунная ночь. Виторино подошел к двери.
Послышались звуки колокольчиков. Приближался кабриолет полковника.
— Вон едет это дерьмо Лула!
Свет фонарей был по сравнению со светом луны тусклым. Коляска проехала мимо двери капитана Виторино, лошади едва плелись по дороге. Виторино увидел в коляске старика вместе с его семьей. Хозяин энженьо не снял перед ним шляпу, но Виторино отчетливо услышал голос доны Амелии, которая пожелала ему доброго вечера. Этот пес Лула не считает его человеком. Он даже осмелился однажды выгнать его из своего дома. Какая глупость — разъезжать в коляске, когда имение твое разорено, заливные луга заросли кустарником, а сахароварня не работает. Лула освещала рощи, слегка колыхавшиеся от мягкого ветра. В тишине слышался только далекий звон колокольчиков да вой собак. В курятнике доны Адрианы запели петухи.
— Хороша ночь! — сказал Виторино жене. — Мне жалко кума Жозе Амаро. Как-то он там один в заброшенном доме?
— Я дала Пассариньо немного продуктов.
— Паршивый негр!
— Он очень предан куму.
— Старуха, завтра мне надо во что бы то ни стало подняться. Я не неженка, чтобы сидеть дома. Выборы на носу, а я валяюсь в гамаке. Эх, и провалю же я с треском Жозе Паулино!
— Виторино, мне кажется, ты еще не совсем поправился.
— У меня уже все зажило. Разве ты не видела, кум и слепец не остались лежать в гамаке брюхом кверху, как беременные бабы? А их избили сильнее меня. Уважающий себя человек не должен сдаваться. Я завтра же пойду к избирателям в Серинью. Хочется взглянуть на физиономию Маноэла Феррейры. Эта собака живет в Серинье, обворовывает народ, пользуясь тем, что он депутат. Это еще одна подлость Жозе Паулино — допустить, чтобы в ассамблею штата прошел такой тип, как Маноэл Феррейра. Я покончу со всем этим!
— Оставь, Виторино, тебе опять достанется.
— Что значит — достанется? Человеку, который борется, всегда достается. Замолчи! Я схватился с полицией и вызволил троих из тюрьмы. Разве это значит, что мне досталось? Почему ты не уехала вместе с сыном? Было бы лучше. По крайней мере, ты бы не приставала ко мне с этими своими глупыми рассуждениями! Твоего мужа, жена, никто никогда не обидит. Не говори больше таких вещей!
Он встал и вышел из дому.
— Виторино, на улице роса, ты можешь простыть. Ведь ты всю ночь кашлял. Надень шляпу.
Старик не ответил. Отчаянно лаяли собаки.
— Вот сволочи, никак не угомонятся. Как будто хотят укусить луну.
— Иди в дом, Виторино, очень холодно. Ты схватишь насморк.
Он не ответил. Завтра снова пойдет трудиться на благо народа. Для него Антонио Силвино, лейтенант Маурисио, Жозе Паулино и Кинка из Энженьо-Ново — все были одинаковы. Когда он вступит в палату, они засыплют его цветами. Станут кричать «ура», провозглашать имя нового шефа, который принял на себя руководство муниципалитетом. Он приказал бы открыть двери тюрьмы. Все были бы рады его
