Егор не думал о том, что уже поздно, он не смотрел на часы на станциях. Его мутные голубые глаза видели только одну, последнюю цель. Чем дольше он ехал, тем яснее она вырисовывалась перед ним.
На тихих, слабо освещенных улицах Лонг-Айленда дождь ненадолго его охладил. Из окон лился свет, напоминая о тепле и счастье. Пронесся автомобиль и обдал одинокого прохожего грязью. Сквозь монотонное завывание ветра пробился нежный звук фортепьяно. Чернокожая служанка вывела собаку и злилась, что животное не торопится сделать свое дело.
— Давай уже, зараза, чтоб тебя! — кричала она на пса, который рвался обратно в дом. — Долго я тут мокнуть должна?
Неожиданно увидев Егора, девушка вскрикнула и тут же рассмеялась.
Ее испуг и смех напомнили Егору, до чего он докатился. От него шарахаются даже черные. Однако через секунду он об этом забыл. Чтобы прогнать неуверенность, он начал насвистывать. Уверенным, твердым шагом он шел к стоящему в отдалении дому. Хотя было темно, Егор сразу узнал дом доктора Цербе. Он поднялся по ступеням, нажал на кнопку звонка, отпустил и нажал еще раз. Струйка воды с крыши попала за воротник, Егор вздрогнул. Ему захотелось повернуться и уйти, но он пересилил себя. Снова вдавил кнопку и услышал, как звонок прогремел с той стороны двери. Егор ждал. Несколько секунд показались ему вечностью, и вот он услышал знакомые шаркающие шаги и старческое покашливание. Дверь медленно отворилась, и на пороге предстал доктор Цербе в халате и домашних туфлях.
— Что, телеграмма, заказное? — спросил он с сильным акцентом.
— Нет, это я, — ответил Егор по-немецки. — Это я, герр доктор.
Доктор Цербе уставился в темноту. В первое мгновение он увидел только блестящую черную фигуру, но тут же узнал Егора. От злобы и возмущения у доктора перехватило дыхание, он даже не мог заговорить. Два человека, один в мокром дождевике, другой в шелковом халате, молча смотрели друг на друга. Наконец доктор пришел в себя.
— Это вы? — проскрипел он. — Вы?
— Мне очень надо было вас увидеть, герр доктор… — промямлил Егор. — Очень надо…
— Для этого есть бюро, — зло сказал доктор. — Мой дом — моя крепость.
Он хотел захлопнуть дверь перед носом того, кто отважился явиться к нему домой в столь поздний час, но Егор уже стоял на пороге. Стоял и не двигался с места. Он него веяло холодом, дождем и упрямством. Доктору Цербе стало не по себе, он почувствовал легкий испуг под немым ненавидящим взглядом ночного гостя. У него не было сил и смелости, чтобы оттолкнуть Егора.
— Дайте мне закрыть дверь, — проворчал он. — Дует.
Егор снял дождевик и бросил на крыльце, вошел и начал вытирать ноги о коврик с немецкой надписью «Добро пожаловать». Чем дольше он это делал, тем больше воды текло из дырявых ботинок и с промокших, изношенных брюк на красный кафельный пол веранды. Егор робко улыбнулся.
— Простите, я очень долго шел, — попытался он оправдаться. — Промок насквозь.
Он вытащил из кармана мятую газету, которую подобрал на улице, и начал вытирать мокрые следы. Но едва он вытирал один, как тут же оставлял другой. Егор с виноватой улыбкой посмотрел господину доктору в глаза, надеясь увидеть в них прощение за то, что развел грязь, но доктор глядел на него со злостью и отвращением, как на шелудивую собаку. Он не только не улыбнулся в ответ, но внимательно посмотрел, хорошо ли Егор убрал за собой. Рядом с чистеньким, опрятным человеком в сухой одежде Егор острее ощутил свое одиночество и ненависть. Он поднялся с пола. Доктор Цербе повернулся и двинулся в кабинет, Егор пошел за ним, хотя его не пригласили. В камине пылал огонь. На столике стояла тарелка с фруктами и несколько бутылок. Отблески пламени падали на картину с обнаженной женщиной.
— Пр-р-риятного аппетита, гер-р-р-р доктор-р-р-р! — гаркнул попугай в клетке.
— Закрой клюв, болтун! — прикрикнул доктор.
Он сел в кресло и внимательно, от растрепанных волос до рваных ботинок, осмотрел мокрого человека у двери.
— Зачем пришел? — спросил он резко, вдруг перейдя на «ты».
— Я пришел, чтобы герр доктор выполнил свое обещание, — ответил Егор голосом, хриплым от голода.
Доктор Цербе не собирался церемониться с незваным гостем, он был не на шутку разозлен вторжением. Кроме того, он испугался. Но доктор прекрасно знал, что нападение — лучшая защита, особенно от того, кто сильнее физически, но слабее характером.
— Такие вопросы я решаю в бюро! — крикнул он. — А это мой дом! Мой дом!
— Я много раз приходил в бюро, но меня не пустили к господину доктору, — ответил Егор, покачиваясь от усталости.
— Это не причина врываться ко мне среди ночи! — разбушевался доктор Цербе. — Это не оправдание! Сейчас я хочу побыть один.
Он ждал, что Егор повернется и уйдет, но Егор снова начал твердить об обещании господина доктора. Хрипло и бессвязно он говорил и говорил о своей службе, гарантиях и правах. Доктор Цербе потерял терпение:
— Чушь! Я ничего не обещал! Не желаю слушать!
— Нет, господин доктор, обещали, — возразил Егор.
Доктор Цербе взял на тон выше.
— Слушай, ты! — взвизгнул он. — Если тебе негде ночевать, я дам несколько центов. А мой дом — не ночлежка!
Он стукнул кулаком по столу, чтобы показать, что разговор окончен. Но Егор только приблизился на шаг и замер, упрямо глядя перед собой холодными голубыми глазами. Доктору Цербе стало страшно по-настоящему. Он понял, что криком не сладит с мокрым оборванцем, которого он так неосторожно впустил к себе в дом. Доктор решил действовать иначе. Он встал, подошел к окну и выглянул на улицу.
— Что за проклятая погода, — запахнув шелковый халат, сказал он негромко. — Льет и льет.
Егор не ответил. Доктор Цербе подошел к камину, сел у огня и пальцем поманил Егора.
— Что ты стоишь? — спросил он неожиданно. — Садись сюда, погрейся.
Егор молча приблизился, но остался стоять. От мокрой одежды повалил пар. Доктор Цербе покачал головой:
— Что ж ты ходишь в такую погоду? Хозяин собаку не выгонит.
Егор по-прежнему молчал. Пар от одежды шел все сильнее. Доктор Цербе поднялся и принес со столика в углу две бутылки и бокалы.
— Чего ты выпьешь? Вино, шнапс? — улыбнулся он Егору.
Не дождавшись ответа, доктор наполнил бокалы дрожащей рукой.
— Я-то выпью вина, как всегда. А тебе, наверно, лучше водки, чтобы согреться.
Он сунул бокал в руку Егора.
— Ну, выпьем! — сказал он, с волнением глядя, примет ли Егор напиток. Так смотрят на злую собаку, которую пытаются задобрить подачкой.
Наконец Егор взял бокал и осушил одним глотком. Доктор Цербе перевел дух.
— Есть хочешь?
— Нет, — ответил Егор, хотя почти терял сознание от голода.
— Хочешь, я же вижу. — Доктор подвинул к нему тарелку с пирожными.
Егор не устоял. Он выпил на пустой желудок, и водка сразу ударила в голову. Грязной рукой он схватил пирожное, проглотил, почти не жуя, и тут же схватил второе. Он знал, что позорится перед доктором Цербе, но не мог остановиться и ел, пока на тарелке не осталось ни кусочка. Доктор Цербе совсем успокоился и опять смотрел на Егора с отвращением, как на бродячую собаку, которая пожирает кинутую ей кость. Доктор не сомневался, что теперь-то этот оборванец у него в руках, но на всякий случай решил разоружить его до конца. Но не гневом, как поначалу, а презрением.
— Господи, до чего ж ты грязный, — сказал он, скривив губы.
— Несколько недель скитался.
— Что ж ты домой не пошел, дурак?
— Я не мог пойти домой, после того как поработал на господина доктора.
— Ты слишком серьезно все воспринимаешь, — заметил доктор, — слишком серьезно.
Егор снова заговорил об обещании господина доктора, о том, что у него больше ничего не осталось, ни дома, ни друзей, только надежда вернуться на родину.
— Подложи дров в камин, — перебил доктор Цербе.
Егор выполнил просьбу. Доктор с наслаждением прислушивался, как потрескивают поленья, и спокойно потягивал вино. Вдруг он встал и вынул из шкафа пару старых лакированных туфель.
— Служанка будет завтра мычать, как корова, если увидит после тебя грязь на коврах, — усмехнулся он. — Надень, если подойдут.
Он не положил, но швырнул туфли перед Егором. Очередное унижение. Егор снял мокрые ботинки и натянул туфли доктора на грязные, стертые ноги.
— Не жмут?
— Нет, — сказал Егор, хотя туфли были малы.
Доктор приподнял бокал вина, посмотрел на свет и долил Егору водки.
— Нет, больше не хочу.
— Пей. Тебе пойдет на пользу, — приказал доктор Цербе.
Егор выпил, хотя знал, что лучше этого не делать.
Он согрелся, одежда почти высохла. Вдруг доктор Цербе потянул носом:
— Ты давно не мылся?
Егор покраснел от стыда и опять начал оправдываться, что долго скитался в поисках заработка, потому что герр доктор его прогнал.
