Полукупол вздымает свою заснеженную главу на пять тысяч футов над уровнем Йоземитской долины. В названии этой гигантской скалы заключено ее точное и полное описание. Этот полукруглый купол, возвести который было бы под силу лишь циклопам, разрезан пополам так же аккуратно, как обычное яблоко. Вряд ли стоит упоминать о том, что от Купола осталась одна половина, — чем собственно и объясняется его название, — другая половина была снесена гигантским ледником в бурный ледниковый период. В те далекие времена одна из холодных рек прорыла широкое русло в толще скалы, из которого и образовалась Йоземитская долина. Но вернемся к Полукуполу. По его северо-восточному склону, если очень упорно карабкаться кружными тропами, можно добраться до Седла. Седло лежит на склоне Купола как гигантская плита, от верхнего края его вздымается крутая дуга в тысячу футов длиной, доходящая до вершины Купола. Дуга эта, почти непреодолимая, уже в течение многих лет бросает вызов всем искателям приключений, когда-либо мечтавшим взобраться на вершину Купола.
Однажды два сообразительных альпиниста начали сверлить в скале отверстия на расстоянии в несколько футов друг от друга и вколачивать в них железные крюки. Но когда они поднялись на три сотни футов над Седлом и повисли, прильнув, как мухи, к ненадежной стене, по обе стороны которой зияла пропасть, нервы их сдали и они отступились. Лишь некоему неукротимому шотландцу по имени Джордж Андерсон удалось совершить этот подвиг. Начав работу там, где кончили его предшественники, он принялся сверлить отверстия в скале. Он сверлил и карабкался целую неделю, ступил наконец на грозную вершину и окинул оттуда взглядом ущелье, где чуть не в миле от него раскинулось Зеркальное озеро.
Многие потом пользовались оставленной им веревочной лестницей, но в одну снежную зиму и лестница, и веревки, и все прочее было снесено обвалом. Большинство крюков, правда, сильно покореженных и искривленных, все же устояло. Однако с тех пор лишь немногие храбрецы отваживались на это рискованное предприятие. Не один из них расстался с жизнью на этой предательской вершине, но ни один из них ее не покорил. Однако Гэс Лафи и Хэзэрд Ван-Дорн покинули приветливые равнины Калифорнии и приехали в гористую Сиерру с твердым намерением испытать настоящие приключения. Вот почему они так огорчились, когда, пробудившись утром ото сна, увидели белый флажок, извещавший о том, что их опередили.
— Видно, раскинул лагерь у подножья Седла прошлой ночью, а взобрался туда на рассвете, — решился наконец прервать молчание Хэзэрд уже много времени спустя после того, как они съели завтрак и помыли посуду.
Гэс кивнул. Молодости несвойственно долго предаваться унынию, и он поддержал разговор.
— Небось, теперь уже спустился, валяется в лагере и чувствует себя этаким Александром Македонским, — продолжал Хэзэрд. — Да и кто его за это упрекнет? Только хотелось бы мне, чтобы мы пришли туда первыми.
— Он наверняка спустился, — заговорил наконец Гэс. — Там, должно быть, жутко жарко, тем более что солнце в это время года палит нещадно. Ведь и мы — помнишь? — собирались начать восхождение как можно раньше, с тем чтобы пораньше спуститься. Да и у любого, у кого достало ума добраться до вершины, должно достать здравого смысла спуститься прежде, чем скала накалится, а сам он взмокнет от пота.
— А башмаков он с собой не брал, это точно. — Хэзэрд повернулся на спину и принялся лениво рассматривать белое пятнышко флага, бодро развевающегося на краю пропасти.
— Погоди-ка! — Он резко поднялся. — Что бы это могло означать?
С вершины Полукупола кто-то пустил на них зайчик, за ним второй, третий. Гэс и Хэзэрд в волнении уставились на вершину Полукупола.
— Вот олух! — завопил Гэс. — И чего он не спустился, пока было прохладно?
Хзэзрд медленно покачал головой в знак того, что вопрос слишком сложен, чтобы ответить на него сразу, и что с суждениями по этому поводу лучше повременить.
Сигналы не прекращались. Юноши вскоре заметили, что они следуют через равные промежутки времени, а порой и вовсе пропадают. Они были то долгими, то короткими, неожиданно появлялись и так же неожиданно исчезали, а иногда прекращались на несколько секунд кряду.
— Догадался! — Хэзэрда осенила идея. — Догадался! Этот парень, там, наверху, пытается нам что-то сообщить. Он посылает сигналы карманным зеркальцем: точка, тире, точка, тире, — понимаешь?
Тут и Гэс все понял.
— Знаю, знаю. Так сигналили в войну. Это гелиограф, правильно? То же, что телеграф, только беспроволочный. И сигналят так же: точка, тире.
— Ну да, пользуются азбукой Морзе. Хотелось бы мне ее знать.
— И мне тоже. Этому парню наверняка что-то нужно нам сообщить, иначе чего ради он стал бы затевать эту возню.
Сигналы следовали один за другим с неослабевающим упорством до тех пор, пока Гэс не закричал:
— Этот парень попал в беду, вот в чем дело! Скорее всего он расшибся или с ним еще что-нибудь произошло!
— Еще чего придумаешь? — насмешливо спросил Хэзэрд.
Гэс вынул ружье и три раза подряд разрядил оба ствола. Не успело замолкнуть эхо, как им ответила целая вереница сигналов. Смысл сигналов был настолько очевиден, что даже недоверчивый Хэзэрд убедился: опередившему их альпинисту грозит серьезная опасность.
— Собирайся, Гэс, — закричал он, — а я займусь лошадьми. В конце концов наше путешествие оказалось не таким уж бесполезным! Теперь нам придется взобраться на Полукупол хотя бы для того, чтобы выручить этого парня! Где карта? Как нам добраться до Седла?
— «Конской тропой, что идет ниже Вернальских водопадов, — читал Гэс путеводитель, — турист, преодолев энергичным шагом милю пути, попадет к знаменитому Невадскому водопаду. Неподалеку от него возвышается во всей своей величавой красе Чаша Свободы».
— Пропусти эту чепуху, — нетерпеливо прервал его Хэзэрд. — Тропа — вот, что нас сейчас интересует.
— Ага, вот оно где! «Следуя по тропе вдоль водопада, вы попадете к развилке. Левая дорога приведет вас к Малой Йоземитской долине, Убежищу облаков и прочим достопримечательностям».
— Стоп! Это нам подходит. Я нашел этот маршрут по карте, — снова прервал его Хэзэрд. — От Убежища облаков к Полукуполу отходит пунктирная линия. Значит, тропинка заброшена. Придется изрядно потрудиться, чтобы ее разыскать. На это уйдет день пути.
— Подумать только, что нам придется проделать такой путь, когда мы у самого подножья Купола, — жалобно сказал Гэс, глядя на вершину.
— В Йоземитской долине — это не редкость, так что давай поторапливайся. Собирайся, да поживее!
Привычные к походной жизни юноши всего за несколько минут погрузили свои пожитки на спины вьючных лошадей и сами вскочили в седла.
Лишь вечером, когда сгустились сумерки, они стреножили лошадей на горной лужайке у подножья Седла и принялись стряпать ужин, состоявший из кофе и грудинки. Сразу после ужина они разыскали неподалеку от своей стоянки лагерь злополучного незнакомца, обреченного провести эту ночь на крыше Купола, и только тогда, закутавшись в одеяла, легли спать.
Рассвет уже уступил место дню, когда юноши запыхавшись опустились на землю неподалеку от вершины Седла и принялись стаскивать башмаки. Когда они взглянули вниз, им показалось, что они находятся на крыше мира: даже снежные короны пиков Сиерры лежали где-то далеко под ними. По одну сторону-в полумиле от них — раскинулась Малая Йоземитская долина, по другую — в миле — Большая Йоземитская. Лучи солнца начинали припекать двух искателей приключений, но пропасть все еще окутывала ночная тьма. А над ними, купаясь в свете дня, вздымалась величественная окружность Купола.
— А что это? Для чего она тебе понадобилась? — спросил Гэс, указывая на фляжку в кожаном чехле, которую Хэзэрд засовывал в нагрудный карман.
— Для храбрости, разумеется, — последовал ответ. — Нам тут потребуется все наше мужество и еще немного сверх того. А вот это, — он многозначительно постучал по фляжке, — и обеспечит нам то, что требуется сверх.
— Неплохая мысль, — заметил Гэс.
Трудно сказать, как они пришли к этой мысли, но они были молоды, и им предстояло разрезать еще немало страниц в книге жизни. Кроме того, они верили, что виски помогает от змеиных укусов, и в изобилии запаслись этим целебным снадобьем. Правда, пока они еще не прикасались к нему.
— Хлебнем немного перед стартом, — предложил Хэзэрд.
Гэс заглянул в пропасть и покачал головой:
— Лучше подождать. Когда мы взберемся повыше, тогда карабкаться станет труднее.
В семидесяти футах от них торчал первый крюк. Зимой ледяные наросты так покорежили его, что теперь он выступал всего лишь на полтора дюйма над скалой, и забросить на него лассо с такого расстояния было неимоверно трудно. Снова и снова свертывал Хэзэрд свое лассо на ковбойский манер, делал бросок, и снова и снова неуловимый крюк ускользал. Гэсу тоже не везло. Используя малейшие неровности поверхности скалы, они вскарабкались еще на двадцать футов и там отдохнули в неглубокой расщелине. Отвесный склон Купола был от них так близко, что, высунувшись из расщелины, они увидели гладкую стену, отвесно сбегавшую вниз. Правда, до основания Полукупола взгляд не проникал: его еще окутывала тьма.
