решётку. - Меня Лёлька-хозяйка послала. Передать тебе вот это.
Видас подошёл к шкафу и протянул руку, чтобы погладить девчонку по головке.
- Но-но! - вскрикнула она. - Грабки прибери, лишенец! Иди лучше ванну прими, вот с этими мазилками! Лёлька сказала, что ты хороший. Тебе можно!
Видас принял из рук малявки пластиковый пакет, в котором - как он уже догадался - находились два тюбика бронзового цвета.
- Тебя как зовут? Волшебная?
- Я не волшебная. Я эльфийка! Так Лёлька сказала. Ещё она сказала, что я многофунк...многофункциональный пул! Вот! Только я пока не знаю, что это такое. Я ещё учусь. А зовут меня, Олиле-Олели! - и она звонко рассмеялась.
- Твоё имя и твой смех, звенят как колокольчики, солнышко маленькое. - засюсюкал умилившийся герцог.
- Ты когда свои "бубенчики" мазюками натрёшь - тоже звенеть будут! - и малявка не обращая внимания, на робкий смех и фырканье в холле, весело поскакала к решётке. Лишь только один Фей не принимал участия в веселье. Ему было хорошо под нежными пальчиками Виктории Андреевны.
Вятка. Новогодний вечер.
- Интересно всё же, чем это они таким шандарахнули, что начальство весь вечер, рацию обрывает? - спросил молоденький корнет, своего старшего напарника, пощёлкав ногтем указательного пальца, по нещадно трещавшему и плюющемуся матом начальника отдела, пластмассовому корпусу "мыльницы".- Того и гляди, взорвётся! А, поручик? Вот же, безмозглые девки! А если бы с ними что-нибудь случилось? Кто бы отвечал?
Два офицера контрразведки, проводили свой обычный - в последнее время - вечер, в обычных неторопливых разговорах, сидя в неприметной грязно белой "Волге", стоящей на парковке невдалеке от небольшого, но уже довольно знаменитого - в узких кругах спецслужб империи, и не только - особнячка на Липовой аллее 17.
- Чем они там шандарахнули, корнет, это мы скоро выясним. Судя по всему, Его Величество, собирается подняться на второй этаж в комнату нашей подопечной, - и поручик по примеру своего напарника, постучал ногтем пальца по магнитоле, встроенной в панель "Волги", откуда до них доносился разговор из недр особнячка. - И на будущее, мой юный корнет, даже думать забудьте о том, чтобы называть нашу подопечную или её, так называемую, сестру - безмозглыми девками. Даже в мыслях! Иначе проблем не оберётесь! Это я вам как будущий, старший родственник говорю. Сами слышали, она в следующем году, примет титул Великой княжны, а "сестрёнка" её...ну вы сами прекрасно знаете, кто её сестра!
- Так-то оно так, поручик. Но мы и сами вроде бы не из последних людей в империи! - гордо задрав нос, ответил корнет.
- Не из последних, - согласился поручик, - но и не из первых. Пока! Скажем так, второй эшелон.
- Возможно, - задумался на секунду, корнет, - ...И благодарю вас за предупреждение, княжич Голицын. Виноват, зарвался!
- Ничего, княжич Оболенский. Со всяким бывает, я ведь тоже поначалу службы, такое бывало ляпал...
- Кстати, Васенька, раз мы уже почти родственники, то давай и обращаться друг к другу по родственному.
- Согласен, Боренька. Но только вне службы.
- Естественно!
- Так вот, Васенька, я что спросить хотел-то. Что у вас с моей сестрой?
- Как видишь, Боря. Как видишь, - досадливо скривился, Голицын. - Благословение моих родителей мы - как ты уже знаешь - получили. Сегодня, в канун Нового года, должны были получить - твоих...ваших. Но позавчера, меня прислали сюда на усиление. И теперь я не знаю когда в следующий раз, встречусь с Томочкой. А уж касаемо благословения... - поручик печально махнул рукой.
- А ты предупредил Тамару?
- Непременно! Первым же делом.
- И, что она?
- Расстроилась. Новый год всё же.
- Не печалься, мон шер, - попытался успокоить, старшего товарища и будущего родственника, княжич Оболенский. - Время разлуки быстро пролетит, а там глядишь и помолвка. Я вот лично диву даюсь, что ты в ней нашёл? Она ведь скандалистка и манипуляторша. Я на целых два года её старше! И сколько себя помню, с самого своего рождения она пыталась мною управлять!
- Ты ошибаешься, мон шер. - с усмешкой ответил поручик. - Тамара Сергеевна, милая, спокойная девушка. С золотым характером. Добрая и отзывчивая.
- Да? - очень удивился Оболенский - И где ты, Васенька смог обнаружить в Томке такие замечательные качества? Я девятнадцать лет, сколько не искал, мне они так и не попадались! Однако... - что было "однако", корнет сказать не успел, в рации раздался треск и голос начальства.
- Дятел-4, ответьте Центру. Приём.
- На связи, - сказал Голицын.
- Дятел-4, доложите обстановку.
- Докладываю. Обстановка без изменений. На парковке у дома "объекта", наблюдаются всё те же лица. Два наших экипажа, "Паккард" литвинов, две "Лады" местных жандармов, а так же периодически особняк объезжает БТР из местного гарнизона. Но вояки не по нашу душу. Это охрана родителей "объекта". Приём.
- Принял. Продолжайте вести наблюдение. Приём.
- Вас понял, Центр. До связи, - Голицын отодвинул "мыльницу", устало потянулся и зевнул. - Боренька, - прищурился он, - время-то уже к восьми, а мы ещё ни в одном глазу. До окончания дежурства - всего ничего. А не разговеться ли нам в преддверие праздника?
- Так точно, мон женераль! - Оболенский шутливо козырнул и полез в отделение для перчаток, в простонародье называемом - бардачком. Покопался там несколько секунд, и вот в его руках сверкнула пузатая бутылка "Шустовского" и пакет с бутербродами. Быстро и чётко разложив на "торпеде" немудрёную закуску, корнет вновь запустил руку в бардачок и выудил из него две рюмки.
- Ну-с, - сказал княжич Голицын, разливая коньяк по стопкам, - негоже конечно благородный напиток, да и из водочной посуды-то, но как говорится за неимением гербовой - бухаем из чего попало...Вздрогнем!
- Уххх! - на самом деле вздрогнул, молоденький, двадцатиоднолетний корнет, не привыкший ещё к крепким напиткам. "Старый", "опытный", двадцатичетырёхлетний Голицын, покровительственно улыбнулся.
- Да-а. Хорошо пошла! Повторим?
- А как же?
После третьей обоим молодым людям стало совсем хорошо.
- Вась!
- А?
- Вась, а-ну глянь-ка наверх.
- А что там?
- А ты, глянь.
- Хм, как-будто
