- И на том спасибо, - вздохнул инвалид Коля.
- В этой комнате вы с твоим гостем беседовали? Здесь он стрелял? - спросил я.
- Да. Здесь, - он стал отвечать коротко и равнодушно, как будто на все рукой махнул.
- В каком месте ты сидел?
- Почти как сейчас сижу.
- В каком направлении и под каким углом пуля полетела?
- Вон туда.
Я провел мысленную линию и обшарил тот участочек комнаты, куда должна была уйти пуля. Сначала я ее не нашел, потом, повторив розыск, обнаружил, что она впилась в ножку стола. Вытащив складной нож, я выковырял ее и убрал в карман.
- Скажешь, что хотел почистить один из тех пистолетов старинных, что лежат в подполе, и нечаянно сам в себя курок спустил, - сказал я. - А я тем временем постараюсь насчет твоего гостя разузнать, что за птица. Если благополучно закончу свой розыск, то дам тебе знать в тюрьму, что можно всю правду рассказывать.
По правде говоря, я не думал, будто гость этот таинственный мог иметь достаточно власти, чтобы и в тюрьме достать старика. Но оставался еще маленький шанс поймать его в ловушку в усадьбе - и пока о госте знал только я, этот шанс был моим.
- А вон и машина с уполномоченным, - заметил инвалид Коля.
Уполномоченный по-хозяйски прошел в дом и брезгливо на меня глянул.
- Что такое? Почему меня не дождались? - вопросил он. - Что тут произошло? Зачем велели подводы прислать?
- Все вам доложу по порядочку, - сказал я. - Вы только в подпол для начала загляните, - я поднял половицы, открывая ему спуск в подпол. - Прошу!
- Мамочки мои!.. - донесся голос уполномоченного, едва он спустился в подпол. - Да тут то ли цельный музей, то ли арсенал!.. Да, без подвод не обойтись... И как вы на это хранилище вышли? - спросил он вылезая.
- Оно, можно сказать, само на меня вышло, - и я рассказал ему вкратце, как подранил оборотня, как слух об этом разнесся по всей округе, как мне пришлось спасать инвалида и как в результате обнаружился этот подпол.
- Он что, сам все это перетаскал? - уполномоченный бросил угрюмый взгляд на инвалида. - На одной-то ноге?
- Нет, брат у него сторожем на складах работал. Сейчас в бегах.
- В бегах? Это сколько ж времени?..
- Разве там второго сторожа не было, из такой же инвалидной команды? - не отвечая на его вопрос, спросил я.
- Второго сторожа еще в сентябре, кажись, схоронили, если не в августе, - хмуро бросил уполномоченный. - А ты, конечно, знать не знал и ведать не ведал, что у тебя в подполе? - повернулся он к инвалиду.
- Ну, не то, чтоб... Приблизительно... - ответил инвалид.
- Про пулемет он знал, - пояснил я. - Пулемет дожидался, пока его Сенька Кривой заберет. Жаль, шумная история вышла. Если б мы втихую этот подпол нашли, то Сеньку заманили бы на пулемет как миленького.
Уполномоченный выглянул в окно.
- Народ все еще толпится, - сказал он. - Разогнать пора.
Сказал он это тоном приказа, и я, кивнув, вышел на крыльцо.
- Расходитесь, - сказал я. - Дело ясное. В подполе склад оружия обнаружен, инвалид Коля его банде Сеньки Кривого поставлял. Сам себя инвалид поранил, когда вчера вечером с пистолетом возился.
По толпе прокатился оживленный ропот. Жена инвалида заголосила:
- Егор, окаянный, накликал на нас беду! Не Коля это, это все Егоркины дела, Коля в них и не участвовал!..
Слушали ее вопли с сочувствием. Как только окончательно стало ясно, что инвалид Коля - не оборотень и что местные жители на деле-то помогли своего арестовать - да еще за такие пустяки, как оружие в подполе и связь с бандой, - отношение к инвалиду стало меняться. Стыдливая растерянность какая-то появилась, если можно так сказать.
Соседки поспешили утешать плачущую жену инвалида Коли, говоря всем известные истины вроде той, что и в тюрьме жить можно, и так далее. Я вернулся в дом.
- Как подводы подойдут, двух солдат у тебя одолжу, арестованных в центр отконвоировать, - сказал опер.
- К вам? Арестованных? - спросил я, упирая на множественное число в слове «арестованных».
- Ну да, в НКВД, инвалида и его жену.
- Ах да, она же вроде как соучастница, - кивнул я.
- Не «вроде как», а просто соучастница, на все сто процентов, - резко поправил он.
Тут и подводы подошли. Инвалида Колю и его жену усадили в машину уполномоченного, два солдата сели по бокам от них, уполномоченный велел шоферу доставить арестованных и сразу возвращаться к отделению милиции.
Солдаты принялись вытаскивать из подпола оружие и грузить ящики на три подводы. Пулемет гордо устроился на видном месте.
- Пускай в милицию везут, - сказал я, улучив момент, когда мы с уполномоченным были вдвоем. - А нам пока лучше на след сходить.
- На какой след? - обернулся он ко мне.
- Ну, на след подраненного оборотня. Вы ж из-за этого сюда приехали? - и я рассказал ему о связанных с оборотнем вчерашних событиях.
- Ты что, хочешь сказать, что волк на ходу превратился в человека, а потом провалился в могилу? - с явной угрозой в голосе осведомился он. - Ты что мне потустороннюю пропаганду разводишь? Ты в своем уме?
- Никакой потусторонней пропаганды, - ответил я. - Я рассказал вам о том, что видел, и знаю, что все это - какой-то хитрый трюк, нацеленный на то, чтобы сбить с толку преследователя - меня, в данном случае. И еще я знаю, что при дневном свете я этот трюк разгадаю, если только следы не совсем затоптаны ротозеями. Что-то там простое должно быть - и весьма остроумное.
- Хорошо, пройдемся - когда подводы отправим, - кивнул энксведешник. - Но если ты мне насочинял...
Мы проводили подводы и направились по деревне в другую сторону, чтобы выйти на линию, связывающую железнодорожные пути и кладбище. Когда мы проходили мимо одного из последних домов, до нас донеслось мычание коровы.
- Э, да здесь эта старушка живет, что одного из убитых нашла? - встрепенулся я. - Вы ее допрашивали?
- Предшественник твой допрашивал, я в эту малость и не влезал, - ответил энкеведешник. - Старушка как старушка, увидела мертвого и чуть не померла со страху. Ничего ценного рассказать не смогла.
- Почему у нее корова осталась? - спросил я.
- Из гуманности советской власти. У нее сын парализованный, она одна за ним ходит. Про нас даже в московских газетах заметка была, когда мы ей корову передавали. «Забота о тружениках», или как там она называлась.
- «Передавали»? Значит, раньше у нес коровы не было?
- Почему, была. Мы ей ее собственную корову и передали. Оформили, так сказать.
- А, как бы взяли и вернули?
- Навроде... - он взглянул на меня с начальственной угрюмостью. - Ишь ты, какой пытливый. Еще вопросы есть?
- Есть, - я остановился перед ним, и ему тоже пришлось остановиться. - Почему район оголили?
- То есть? - в глазах его сначала возникло недоумение, потом он принялся буравить меня взглядом. - Ты что себе позволяешь?
- Я только вопрос задаю. Район этот, что я получил в наследство, на удивление охраны лишен. Даже если сравнить его с другими районами, тоже разоренными, где тоже бандиты лютуют. Но у нас ведь, в отличие от других районов, и склады, и тупики с запасными составами, и уголь у нас, и поставки лендлизовские, и ценные трофеи германские. Где еще такое есть? И все это, словно нарочно, без призора оставлено. Вы сами только сегодня узнали, что последний складской сторож в бега подался, после того как вдоволь наворовал, а ведь это без малого два месяца назад случилось. Где вы были все это время?
- Ты что, обвиняешь кого-то в том, будто это специально сделано?
- А что делать, если приходит такая мысль? Ворам у нас раздолье, о головорезах и не говорю. В другие районы и подкрепления шлют, и патрули военные, хотя там и охранять-то особенно нечего. А мы - как черная дыра. Только после того как предшественника моего убили, временно воинскую подмогу прислали. Так это ж несерьезно. От этих солдат ничего требовать нельзя, потому что они не приучены к такой ситуации и никто с ними разъяснительной работы не вел. И не сегодня завтра их отзовут отсюда, и буду я на все руки со скуки, точно как мой предшественник. Как я вам склады уберегу? Про вагоны с углем и говорить нечего... И почему про оборотня упоминать запрещено? Чтобы к району лишнего внимания не привлекать? Так ведь есть какой-то гад, людей убивающий! И почему банда Сеньки Кривого еще на свободе? У меня такое впечатление, будто всяк и каждый знает, где его логово. Почему это логово еще не выжгли? Дайте мне несколько людей, в захватах опытных, - я вам завтра голову Сеньки на стол положу!.. Да, так вот я и хочу знать, почему наш район такой до странности заброшенный? Как вышло так, что с ценных объектов охрану убрали? Как вышло так, что племенных лошадей воровать позволяют и не следят толком за ними, будто сами не знают, зачем их сюда привезли? Почему здесь народ по волчьим законам зажил, и власти над собой не чуя, и не надеясь на защиту со стороны власти? И почему я эти вопросы задаю, когда это вам, в НКВД, надо их задать и призвать кого к ответу, если есть виновный, и разобраться, что тут, головотяпство или вредительство?!.
