Спи, Алиса - Алекс Джун

– Я поняла. Закрой дверь, Хакон, мешаешь ребенка укладывать, – прошипела Сив, выпучив глаза.

Парень подчинился. А Сив продолжила укачивать сынишку. Но теперь особо не старалась, ведь ей до ужаса не хотелось возвращаться в дом Ньена. Хотя и здесь она стала лишней. Агне наконец-то сморил сон. Девушка поцеловала его теплые щечки и тихонько покинула детскую. В полумраке кухни, освещенной единственной неказистой свечкой, молча сидели Ньен и Алила, а Хакон с Венкой уже отправились спать.

– Пойдем. – Ньен встал из-за стола, выглядел он при этом еще несчастней, чем Сив.

Мать Хакона протянула Сив мешочек с травами, к которому ниткой был привязан листок с указаниями, как следует их принимать. Пожелав всем добрых снов, женщина удалилась. Ньен тоже вежливо откланялся. Сив не осталось ничего другого, кроме как последовать за новым мужем. Проходя мимо комнаты Хакона, девушка прислушалась, не зная, что именно надеется услышать. Но за дверями царила полнейшая тишина.

Ньен не стал отводить свою лошадь в стойла Хакона, а привязал прямо у крыльца. Видимо, не рассчитывал, что ему придется сидеть на кухне и томиться в ожидании, пока Сив уложит ребенка спать. Мужчина отвязал лошадь, взобрался в седло и протянул Сив руку. Прикоснувшись к его ледяной ладони, она удивилась: отчего же Ньен замерз в такой духоте, ведь даже ночь сегодня не принесла в Чернолесье прохлады? Она неловко вскарабкалась на животное, заняв место позади всадника, и обхватила его руками за талию. Ньен тут же пустил лошадь в галоп.

«Не очень-то он печется обо мне, – стиснула зубы Сив. – А вдруг я еще слаба? Что, если у меня разожмутся руки и я кубарем скачусь с его резвой кобылы?»

Во время очередного прыжка через небольшую яму Сив охнула и специально побольнее вцепилась ногтями в бока Ньена. Но тот словно и не заметил. Поездки кошмарней еще не случалось в жизни Сив. Ее новоиспеченный муж будто бы нарочно выбирал дорогу поухабистей и поизвилистей. Лошадь спотыкалась, прыгала, но при этом и не думала снижать скорость. По сравнению с Хаконом, Ньен – просто ужасный наездник. Он всю поездку мотался в седле из стороны в сторону так, что Сив приходилось мертвой хваткой цепляться за него и прижиматься всем телом.

Когда они, в конце концов, остановились перед домом, девушка спешилась с лошади и с трудом поборола желание рухнуть на колени, вцепиться пальцами в траву и возблагодарить предков за то, что она добралась живой и невредимой. Хотя при чем здесь предки? Это была полностью заслуга Сив, – она удержалась в седле, несмотря ни на что. Но Ньена стоило проучить. Он, между прочим, был ее мужем и пообещал Хакону заботиться о ней. А сам чуть не сгубил по дороге: вез, как мешок с картошкой.

Советник тем временем взял лошадь под уздцы и повел к конюшне. Недолго думая, Сив рухнула на землю как подкошенная. Острый камень больно впился в бок, но получилось весьма естественно. Глаза девушки закрылись, и она не смогла увидеть выражение лица Ньена, но, должно быть, он испугался. Так ему и надо. Он присел на корточки возле Сив и довольно грубо поднял ей веки пальцами, вглядываясь в зрачки. Но девушка не собиралась сдаваться так просто.

– У меня закружилась голова, – прошептала она, хватая Ньена за запястье. – Помоги, пожалуйста, встать.

По лицу Советника стало понятно, что он разгадал трюк Сив и вовсе не одобрял подобного поведения, но спорить не стал. Подхватив жену на руки, Ньен понес ту в дом. В окнах уже не горел свет, все давным-давно спали, поэтому пробираться до комнаты ему пришлось в кромешной тьме. Как Сив уже поняла, Ньен был ужасно неуклюж. Он случайно приложил ее головой о дверной косяк, тихо выругавшись; уронил, судя по звуку, бронзовую вазочку, коими был уставлен весь дом, и наступил на что-то оглушительно хрустящее. Сив молча терпела. В самом деле, не слезать же теперь с рук со словами: «Уж лучше доползу как-нибудь сама».

Преодолев наконец-то все преграды, Ньен дотащил ее до двери спальни и осторожно поставил на пол. Повозившись с замком, втолкнул Сив в комнату и вошел следом.

– Я попросил сестру приготовить тебе одежду и застелить кровать.

Ньен чем-то зашуршал, и спустя секунду темноту рассеяло пламя небольшой свечки, стоящей на тумбочке. Он задул спичку и небрежно бросил ту в распахнутое окно.

– Как ты оказалась в той яме? – внезапно спросил он, зажигая вторую свечку. – Хакон не захотел мне ничего рассказывать.

– Я сбежала от Сынов Грома, они желали принести меня в жертву. Не увидела охотничью ловушку и свалилась в нее. – Сив заметила странный блеск в глазах Ньена и поспешила добавить: – Сбежать мне помогла Мана, девушка из Чернолесья, которую выкрали, как и меня, несколько лет назад. Она сказала, что мужчины не придут меня спасать и нужно выбираться самой.

– А почему эта Мана не сбежала с тобой?

– Не хотела бросать своих детей. – Сив устало опустилась на кровать и вытянула ноги. – Ты знаешь, что происходит с украденными женщинами в племенах Сынов Грома? Если они…

– Знаю, – не дал ей договорить Ньен. – И что делают с их детьми от мужей из Чернолесья, тоже.

– Но ты все-таки не кинулся меня спасать. Ни ты, ни кто-либо другой.

– Откуда Хакон узнал, что ты в той яме? – снова перебил ее Ньен.

В его голосе прозвучало напряжение, и Сив захотелось спрятаться под одеяло, выставив мужа вон, но тот вряд ли бы ей позволил.

– У Хакона хорошая интуиция и острый ум, разве ты не заметил? – Сив попыталась сказать это как можно более дружелюбно и легкомысленно.

– Замечал.

– Вот и ответ на все твои вопросы, – зевнула Сив.

– А что за куклы с глазами? – Ньен навис над Сив, прожигая ее взглядом.

Девушка никак не могла взять в толк, зачем Ньен задает эти вопросы. Что творится у него на душе? Почему он так себя ведет? Уж не замыслил ли чего дурного? Или за него говорит обычное любопытство?

– Ты сейчас про что? – Она потерла веки, изображая усталость.

– Ты рассказала, пока я вез тебя в Чернолесье.

– Не помню. Я, знаешь ли, была почти при смерти. Кто знает, какие видения тогда порождал мой воспаленный разум. Я и сейчас чувствую себя неважно. А ты мучаешь меня дурацкими расспросами, – обиженно воскликнула Сив.

Ньен отвернулся и зажег третью свечу.

– Хорошо выспись, – пробормотал он. – Сегодня я буду ночевать у себя. Но