она его пристыдила. В этом она мастер, как-никак. Она душит его любовью, а заодно внушает: пора жениться, завести детей. «Я ведь не вечная», – прибавляет она.
Вот и хорошо, – шепчет мой внутренний демон.
Конечно, я не всерьез. (Нет, всерьез.) Хотя забавно: столько лет я жила в тени маминого разочарования, а теперь и сама разочарована в сыне. Нет, я его люблю. Я бы жизнь за него отдала. Только Дэн – сын, которого мечтала иметь мама, а не я. От него веет ее духом, как ладаном – мессы.
– Светлой Пасхи, мам. Бабуля передает привет.
Ну-ну.
– Заходи, выпей кофе.
Дэн последовал за мной на кухню, где завтракал Вуди. «Книжный Салены» сегодня не работал, а Мартин поехал в офис. Я нашла вазу и поставила цветы Дэна на стол.
Вуди сидел в футболке и шортах не первой свежести и пил «Мега Качок» из пластикового кувшина. Увидев Данте, он улыбнулся. Я возненавидела эту улыбку: знаю, что за ней кроется.
– Дэн, это Вуди. Он решил немного пожить у нас. – Ничего себе, немного… Силюсь улыбнуться, но прилив уже подло подступает к лицу. Такое случается, когда я устала, напряжена или недолюбливаю кого-то. «Я читаю по твоему лицу, как в раскрытой книге», – говорил мне раньше Мартин. Теперь моя книга написана на другом языке.
– Вы Джим Вуд! – В голосе Данте прозвучало чуть ли не восхищение. – Я видел ваши видео в «ТикТоке». Обалдеть!
– Приятно познакомиться, Дэн. Похоже, становлюсь знаменитостью.
Дэн пожал ему руку и сел рядом. Я передала ему кофе. Он любит сладкий. Вуди покосился на Дэна: зачем берет напиток из рук женщины? Вуди пьет только черный кофе и сам наливает воду на случай покушения с МК2. Правда, он промолчал. Должно быть, жена друга вне откровенных подозрений, пусть и не вне осуждения. Наверное, это хороший знак. Плохо только, что Дэн про Вуди столько знает.
– Я смотрел все ваши видео. А список слов, с ума сойти!
В последний раз Дэн так увлекался компьютерными играми и «Героем гитары», еще подростком. В нынешние его интересы входят: криптовалюта (говорит, за ней будущее), опять же компьютерные игры (он сейчас занимается каким-то гейм-дизайном) и…
А я ведь не знаю, чем теперь увлекается мой сын! Политикой? Теориями заговора? Я не знакома с его девушкой, если она у него вообще есть. Не знаю, как он проводит свободное время. Ходит в клубы, пабы? Играет в настольные ролевые игры? Слушает теории об МК2, гендерных террористках и захвате мира, пьет «Мега Качок»?
Так загляни, – шепчет голос Айрис. – Используй суперспособности.
Нет. Это… это похоже на насилие.
Крошка, очнись, это и есть насилие. Никакая не «игра в “домик”», а вторжение в чужую голову. И ты много раз так делала. Так что не раскисай лишь потому, что он твой сын. Иди и посмотри, как дело обстоит.
Будь на его месте Мартин, я бы не стала заглядывать. А тут… Сама мысль, что мой сын заражен бреднями Вуди, перечеркнула все опасения. Когда Данте был маленьким, я заглядывала ему под кровать – проверяла, нет ли там чего подозрительного. Наркотиков. Складных ножей. Петард. Ничего не находила, но все равно проверяла. Так мне было спокойнее. Сейчас я как на иголках из-за Вуди. Он занимает слишком много места в нашем доме. И в нашей жизни. Поэтому я заглянула в «дом» Дэна, в красивую гостиную, уставленную фотографиями. «Только проверю, все ли хорошо, – убеждала себя я, – не подействовал ли яд Вуди на моего сына».
Его «дом» и чужой, и хорошо знакомый. Много привычных вещей. Старые игрушки – а я-то думала, он их забыл; книги – я и не знала, что он их читал. На каминной полке стоит мое фото, правда, оно куда меньше огромного лица моей матери. Ну конечно. Впрочем, это не новость. Лучше посмотрим на то, чего я еще не знаю. Увлечения. Работа. Девушка.
И-и-и-и-и-и…
Ясно. Мой сын гей [32].
Ну нет. Сюда я никогда не зайду. Некоторых вещей лучше не видеть. Например, как твой сын занимается сексом. В этом нет ничего плохого, однако порой совершенно нормальные вещи совершенно недопустимы. Он чувствует мое разочарование. Оно повсюду, в каждом уголке «дома». Витает в воздухе, точно миазмы. Пронизывает его детство, наши с ним общие воспоминания. Он до сих пор многое от меня скрывает. Татуировку осьминога на правом плече. Что он курит. Что был несчастен в школе. Как над ним насмехались из-за вычурного имени, которое я ему дала. А я-то думала, мой сын вписывался в круг сверстников! Думала, он популярен. А теперь понимаю: он изо всех сил старался приспособиться и ненавидел каждую минуту. Мой отец ведь предупреждал: «Делаешь из мальчика нюню». Дэн запомнил, как мало я участвовала в его воспитании поначалу, и связал это со словами моего отца.
Как плохо я знаю сына! Как плохо он знает меня. Даже не догадывается, как он мне дорог. Как я по нему скучаю. Как счастлива, что он нашел любовь…
Среди потока образов ко мне вдруг приходит осознание: мой дар необычайно усилился с прошлого раза. Одно дело – заглядывать в чужие «дома» и убеждать купить книги, совсем другое – делать как сейчас. Мой голод неутолим. Он тянет жадные щупальца в каждую комнату «дома» Данте (даже ту, с Дэвидом). Неустанно отражает его мысли, как зеркало – вечность…
Я отпрянула, пока не натворила бед. Сердце обливалось кровью от увиденного. Тело обжигал огонь. Мои чувства и чувства Данте переплелись, как нити.
Нет, я не могу допустить, чтобы он так мучился. Нес за меня груз вины. Надо ему помочь. А вдруг я что-нибудь сломаю? Вдруг оступлюсь и разобью весь его внутренний мир? Я налила стакан воды и выждала, пока пройдет прилив. Лицо горело. Бусинки пота стекали по шее.
– Мам, ты как? Ты будто…
– Да. – Я отерла лицо тыльной стороной руки. На коже осталась потекшая тушь. – Все хорошо. Просто… – Вымученный смешок. – Привет, менопауза!
Знаю, я слишком часто так говорю. Пытаюсь превратить ужасные, неуправляемые выходки тела в шутку. Мой мозг тоже горазд на ужасные выходки; его способность к видению и разрушению растет. Надо было поговорить с сыном, но Вуди встал поперек дороги. Я не хотела к нему прикасаться, даже случайно. Как еще можно было его выгнать?..
– Пончик, – сказала я.
Вуди отключился.
– Так-то лучше. Теперь можем поговорить. – Дэн изумленно глядел, как я переворачиваю незваного гостя на бок. – Не бойся. Очнется часа через два.
Я встала и обняла Данте. Впервые за весь год. Он такой крепкий, теплый и неуклюжий, а уж высокий! Всегда удивлялась. Я долго не разжимала объятий. В конце концов он обнял меня в ответ.
– Ох, Дэн! Я так по тебе скучала! Садись, рассказывай все-все.
4
Среда, 20 апреля
Мы с Дэном беседовали, а рядом без сознания лежал Вуди. Сын рассказал мне о своем парне, работе, жизни, татуировке с осьминогом. Похоже, впервые за много лет мы друг друга поняли. Впереди еще много работы, с которой за два часа не справишься, но начало положено. Есть надежда разбить смертельный лед, надежда на общение.
«Менопауза как есть» так говорит о подобных случаях: «Привет, богини! Скучаете по топоту маленьких ножек? Попробуйте сблизиться с птенчиками, вылетевшими из гнезда! Устройте девичник дома или сходите на бейсбол. Кто знает, вдруг подросший сын или дочка станут вам лучшими друзьями!»
Мартин сомневается. По его словам, Дэн теперь считает, будто я смертельно больна. Поверить не может, что какая-то менопауза могла так сильно меня изменить. «Она сказала, что мной гордится, представляешь? Да она ни разу так не говорила!»
Бедный Дэн! Надеюсь, ему полегчало. По крайней мере, хоть в этом мой дар помог. Дэн исцелился. Айрис в безопасности. Бизнес Салены процветает. Теперь, когда я бегаю по три раза в неделю, уменьшились приливы жара, головные боли и перепады настроения. Я сходила на три занятия с Чарли и понемногу нащупываю свой голос. Наконец я начала понимать, как управлять силой. Я смогу. Случай c мистером Д. не должен меня ограничивать. У меня есть друзья, задумки, жизнь. Никогда не была так счастлива.
Лишь две тени сгустились надо мной. Во-первых,
