Жмуркин заглянул в холодильник.
– Лимонэйду нема… – Жмуркин хлопнул дверцей. – Впрочем, и проблем никаких нет. Я знаю, где раздобыть волчью челюсть.
Витька забросил черенок швабры в угол.
– В зоопарке есть черный волк, – сказал Витька. – Могу поспорить, Жмуркин предлагает пойти туда ночью, отрубить волку голову, выварить ее…
– Дурак ты, – Жмуркин швырнул в Витьку второй половинкой швабры. – Во-первых, волка жалко, он ручной совсем. Во-вторых, над волком шефствует охранное агентство «Вульф», они тебе не только голову за такие дела отрубят, но и все остальное. В-третьих, отличные волчьи челюсти есть в клубе любителей собаководства «Фауна», они на них намордники тренируются надевать…
Генка взглянул на Жмуркина исподлобья и спросил:
– «Фауна» – это где? Это случайно не на…
– На улице Парковой, – подтвердил Жмуркин. – Парковая, 19.
Витька и Генка переглянулись. Парковая улица находилась возле старого центра города, недалеко от ткацкой фабрики. Одним концом Парковая упиралась в восстановленное трамвайное кольцо и улицу Ленина, другой ее конец терялся в спальном районе. А в спальном районе гнездилась опасная молодежная группировка, по названию улицы именовавшаяся «Парковцами». Все парковцы посещали спортивный клуб «Атлант-2» и в честном бою были весьма опасны. А в бою нечестном просто смертельно опасны.
– Парки… – Генка вновь взялся за меч.
– Парки – это серьезно, – согласился Витька.
– Ты же сам говорил, – улыбнулся Жмуркин, – искусство требует жертв.
– Ладно. – Генка снял со стены кожаную куртку. – Ладно. Не будем оттягивать этот приятный момент. Если нам надо сходить на Парковую, то пойдемте сейчас. Нечего тянуть. К тому же погода портится.
– Может, это… – кивнул куда-то в сторону Жмуркин. – Герасима позовем? Он вроде в охрану устроился…
Витька вспомнил морпеха Герасима, щедро раздающего щелбаны и заставляющего отжиматься. Генка тоже вспомнил Герасима, привычно потер лоб.
– В прошлый раз я встречался с Герасимом, – сказал он. – Он освоил новую технику, называется «дать лося». Весьма болезненно. Да и вообще… Взрослым людям стыдно просить у кого-нибудь помощи. Так что собирайтесь.
– Может, все-таки Герасим…
Генка отрицательно помотал головой:
– Герасим – на крайний случай.
Через двадцать минут ребята уже тряслись в старом раздолбанном трамвае, бегущем в сторону окраин. Витька смотрел в окно, а иногда поглядывал на Жмуркина. Жмуркин держал руки в карманах, сжимал и разжимал кулаки. Витьке показалось, что он нервничает.
До клуба «Фауна» друзья добрались почти без приключений. Почти. Сойдя с трамвая в конце улицы Ленина, Витька, Генка и Жмуркин пересекли Парк культуры и отдыха и вышли к небольшому пруду с лодочной станцией. Жмуркин сказал, что так короче.
– Ну, и где тут улица Парковая? – спросил Генка. – Одни деревья какие-то… Темнеть начинает, тучи собираются. Где Парковая?
– Сейчас узнаем. – Жмуркин указал пальцем в сторону пруда.
На лестнице, уходящей ступенями в воду, возились двое мальчишек лет восьми-десяти. У каждого в руках был сачок, скрученный из чулка и проволоки, этими сачками мальчишки водили в воде, затем выжимали чулки и перекладывали содержимое в трехлитровую банку.
– Пиявок ловят, – пренебрежительно сказал Жмуркин. – Потом в аптеку сдадут…
– Мне кажется, – сказал Витька, – что «Фауна» на той стороне пруда. Парковая примыкает к улице Ленина под острым углом…
– Эй вы, дуремары, – обратился Жмуркин к мальчишкам. – Как пройти к «Фауне»? Там собак дрессируют.
Мальчишки не ответили, продолжали сосредоточенно черпать сачками в воде.
– Я вас спрашиваю, водомерки! – Жмуркин повысил голос и с угрожающим видом стал спускаться по ступеням.
– Жмуркин, отстань от них, – попросил Витька.
Но Жмуркин решил не упускать возможности продемонстрировать свое возрастное превосходство. Витьке показалось даже, что он начал привязываться к мальчишкам специально, чтобы почувствовать себя более уверенно.
– Спрашиваю же, малявки! – Он подошел вплотную к ребятам. – Где «Фауна»?
– А ты чего обзываешься? – спросил один из мальчишек. – Мы не дуремары.
– Сидите на берегу, в воде сачками баламутите. Ясное дело – пиявок ловите! Значит, дуремары.
– Мы не пиявок ловим, – обиженно ответил парнишка. – А рачков. А «Фауну» свою сами ищите. А вообще-то сегодня суббота, тут в субботу посторонние не ходят!
– Дуремары! – сказал Жмуркин. – Вы мелкие зачуханные дуремары!
И тут он сделал такое, чего Витька от Жмуркина совсем не ожидал. Он шагнул к ближайшему мальчишке и толкнул его в плечо. Парень ойкнул и, взмахнув руками, полетел в воду.
Витька было хотел прыгнуть за ним, но ловец рачков добрался до берега самостоятельно. Генка глядел на Жмуркина с удивлением.
– Придурок, – сказал второй парнишка. – Зачем ты его толкнул?
Тогда Жмуркин столкнул в пруд банку с мельтешащими рачками.
– У меня брат борец, – сказал парнишка, выбираясь из воды.
– А у меня брат дегенерат. – И Жмуркин пошагал прочь. – Идемте, мне кажется, я знаю, куда нам идти.
Витька и Генка направились за ним. Они обошли вокруг пруда и лодочной станции и наткнулись на длинный приземистый барак. На бараке имелась табличка: «Парковая, 19». Рядом с ней висела золотая вывеска: «Фауна. Клуб любителей животных».
– Мрачно тут как-то… – сказал Витька.
– Нам тут не жить, – Жмуркин пнул дверь.
Внутреннее убранство клуба «Фауна» разнообразием не отличалось – по стенам висели головы разных убитых животных, в одном углу стояло чучело медведя, в другом что-то вроде снежного человека. «Видимо, снежный человек тоже относится к фауне», – подумал Витька. Людей вокруг не было видно, но на столе с табличкой «Президент А. Алалыков» наличествовал звонок, такие бывают в американских отелях. Жмуркин стукнул по звонку. Откуда-то появился мужик в турецкой шапочке, майке «Гринпис» и в шортах.
– Чего надо? – неприветливо спросил мужик. – Если желаете участвовать в выставке, давайте документы и семьдесят рублей для регистрации…
– Вот он, – Генка ткнул пальцем в Жмуркина, – он хочет участвовать в собачьей выставке.
Мужик в шапочке с интересом посмотрел на Жмуркина, обошел вокруг. Хмыкнул с сомнением.
– Экстерьер подкачал. Мы его не возьмем. Если только… Пойдешь с русскими борзыми…
– Я не хочу участвовать в собачьей выставке! – рявкнул Жмуркин. – Я хочу…
– Так бы сразу и сказали, – мужик утратил к ребятам интерес.
– Мне нужны волчьи челюсти, – снова рыкнул Жмуркин. – Нам нужны…
Мужик со скучающим видом сунул руку в ящик и выложил на стол отполированный череп волка.
– Если хотите сфотографироваться – двадцать рублей, примерить намордник – десятка.
– Нам не надо сфотографироваться. Нам нужен череп напрокат.
Мужик спрятал череп в стол.
– Я же сказал, – повторил Жмуркин, – нам нужны челюсти напрокат.
– Знаешь, юноша, – устало зевнул мужик, – каждый день ко мне приходит по восемь разных придурков, которым нужны челюсти. Я им говорю: «А не пошли бы вы…»
Витька уселся в свободное кресло.
– Понимаете, – сказал он, – нам очень нужен этот череп. Моя девушка сказала, что хочет со мной поужинать, но только при одном условии: если на столе будет череп волка.
– Она что, ненормальная? – спросил мужик.
– Нет. Но ее отец был известным охотником на волков. Однажды он пошел в лес, и на него напала целая стая. Двух он успел застрелить, а остальные перегрызли ему сухожилия на ногах. Ноги отмерзли, и теперь он инвалид. И он сказал, что отпустит ее только с тем, кто принесет череп волка…
Мужик в турецкой шапочке стал разглядывать чучела на стенах.
– Наше счастье в ваших руках, – сказал Витька.
Мужик засмеялся.
– Последний волк в наших местах был убит сорок лет назад, – сказал он. – Так что рассказывай свои сказки кому-нибудь другому. Своей маме.
– Дяденька…
Мужик посмотрел на часы.
– Через двенадцать минут мне приведут на натаску двух стаффтерьеров [13] . Отличные ребята, давление челюстей…
– Все ясно. – Витька выбрался из кресла.
– Но позвольте… – возмущался Жмуркин.
Витька схватил его и Генку за локти и выволок на улицу.
– Баран! – Жмуркин пнул дверь «Фауны» и сразу же огляделся – не видно ли где стаффтерьеров с хозяевами.
Как-то быстро стемнело. На другой стороне пруда вполсилы загорелись фонари и синие лампы, пруд приобрел потусторонний и загадочный вид.
– Без челюстей я не могу работать, – сказал Генка. – Без челюстей халтура получится…
– Челюсти будут. – Жмуркин посмотрел на часы. – Через десять минут. Надо подождать. Отойдем вон под те липы.
Друзья отошли под липы. Там притаился вросший в землю бетонный дракон, и троица уселась на его хвост. Жмуркин поглядывал на часы. Когда десять минут прошло, он выломал из липы толстую ветку в метр длиной и двинулся назад, к «Фауне».
