– Эй, а полегче нельзя?!
– Дмитрий, отпусти ее! – заступился за меня доктор.
– Как скажете, Сергей Сергеевич.
* * *
В сопровождении Сергея Сергеевича я вошла в кабинет главного врача психбольницы. Это был пожилой человек, которого, впрочем, нельзя было бы назвать стариком. Хозяин кабинета выглядел элегантно и подтянуто.
– Вот, Василий Аркадьевич, полюбуйтесь на нее! Представившись племянницей Алексеева, она попыталась навести о нем справки, а потом терлась около шестого корпуса.
– Допустим, не терлась, а гуляла по больничному садику, – уточнила я. – Разве это запрещено?
– Мне кажется, в Тарасове есть более привлекательные уголки для прогулок, нежели территория психиатрической больницы, не так ли? – обратился ко мне главврач.
– Вот-вот, – продолжал подзуживать своего начальника доктор-очкарик. – Она там явно что-то вынюхивала! А ведь я ей русским языком сказал, что навестить «родственника» ей не удастся. Это запрещено.
– Сергей, оставь нас, – попросил главврач. – Я с девушкой сам разберусь. И еще – бумаги должны быть у меня на столе не позднее, чем через час.
– Понял. Все сделаю. – И Сергей Сергеевич был вынужден удалиться.
– Итак, милая девушка, кто вы на самом деле? – вполне миролюбиво спросил меня хозяин кабинета.
– Частный детектив Татьяна Иванова, – ответила я прежде, чем успела подумать.
– Не может быть! – воскликнул Василий Аркадьевич.
Вот так всегда – скажешь правду, и тебе не поверят. Ну что ж, может, это даже к лучшему.
– Да, я частный детектив. А что вас удивляет? Думаете, сыщиками бывают только седые опера, вышедшие на пенсию по выслуге лет? Или вам моя фамилия не нравится? Ну уж простите, придумать более оригинальную у меня так быстро не получилось!
– Так вы та самая Татьяна Иванова? – Главврач посмотрел на меня с уважением. – Я слышал о вас много лестных слов от своего приятеля, он был когда-то вашим клиентом. Так вы действительно частный детектив?
Вместо ответа я достала из сумки свою визитную карточку и протянула ее главврачу:
– Вот, можете удостовериться.
– Все так и есть. Так, может, вы расскажете мне начистоту, что привело вас сюда? – Голос Василия Аркадьевича был таким располагающим, что не довериться ему было просто невозможно.
– Дело в том, что я расследую одно преступление, к которому, возможно, причастен психически нездоровый человек с такими же отклонениями, как и у Анатолия Алексеева. Мне известно, что его поместили в эту больницу на принудительное лечение. Вот я и решила удостовериться, что он до сих пор здесь.
– Наверное, у вас имелись основания его подозревать, но я вынужден вас разочаровать. Алексеев не причастен к преступлению, которое вы расследуете. Этот человек серьезно и неизлечимо болен. Он не может свободно появиться в городе. Вы мне верите?
Я подпала под обаяние Василия Аркадьевича и уже хотела было сказать, что верю, но что-то меня остановило. Что? Я интуитивно почувствовала в словах психиатра некий подвох.
– Мне очень хотелось бы вам верить, но требуются доказательства. Вы можете документально подтвердить, что маньяк Алексеев действительно находится здесь? Покажите мне историю его болезни, и я сразу уйду.
– А если не покажу?
– Я все равно уйду, но лишь за тем, чтобы сделать официальный запрос.
– Однако упрямая вы барышня, – это прозвучало как комплимент. – Татьяна, а вы что-нибудь знаете о семье Анатолия Игоревича?
– Нет, – ответила я, не задумываясь.
– И у вас не возникает никаких ассоциаций?
– Нет, – повторила я, и вдруг в моей голове мелькнула одна догадка. – Погодите, вы хотите сказать, что Андрей Игоревич – его родной брат?!
Василий Аркадьевич кивнул, давая понять, что так и есть. После паузы он заговорил:
– Когда Андрей Игоревич решил баллотироваться в мэры, журналисты начали проявлять повышенный интерес не только к его персоне, но и к его окружению. Имелись серьезные опасения, что они докопаются до этого родства, и тогда Алексеев решил перевести брата в частную психиатрическую клинику в другом городе. Осуществить этот перевод было не так-то просто, но все-таки мы нашли способ это сделать. Так что в настоящее время Анатолий Алексеев находится там. Если бы он каким-то образом оказался за пределами того учреждения, я бы узнал об этом первым. Татьяна, вам придется поискать какую-нибудь другую версию для расследования преступления. Надеюсь, у вас хоть что-нибудь есть в запасе?
– Конечно, есть, – заверила я. – Тем не менее я хотела бы узнать, куда именно перевели Алексеева.
– Мой друг очень лестно о вас отзывался. А мне известно, насколько сложной была проблема, с которой он к вам обратился. Теперь я понимаю, как вам удалось справиться с тем делом. Вы верите только собственным глазам и не упускаете никаких мелочей. Вам удалось найти выход там, где все искали вход. Вы знаете, я уважаю профессионалов, а потому вынужден капитулировать перед вашим мастерством. Я назову вам адрес клиники, где в настоящее время содержится Анатолий Алексеев, – Василий Аркадьевич оказался человеком слова и тут же дал мне исчерпывающую информацию о нынешнем местонахождении маньяка.
Поблагодарив главврача, я вышла из его кабинета и столкнулась в приемной с Сергеем Сергеевичем.
– Ну что, дорогуша, послал тебя наш Аркадьич? И правильно сделал! – Выпустив яд, он довольно улыбнулся.
На этом наши с ним пути разошлись. Надеюсь, что навсегда.
Уже на улице я достала мобильник и обнаружила, что мне звонил Кирьянов. Я тут же набрала его номер.
– Володя, это я. Извини, что не отвечала, я была на важной встрече.
– Я так и подумал. Знаешь, я тут кое-что для тебя нашел. Когда подъедешь?
– Володя, мне сейчас надо срочно еще в одно место заскочить, иначе я не застану там нужного человека, а потом – сразу к тебе.
– Ладно, звони, я на связи.
Из психбольницы я снова поехала к Шильдикову, в надежде, что в конце рабочего дня он окажется более разговорчивым. Ну и повезло же мне сегодня с маршрутом! Морг – одна «дурка» – вторая – снова морг.
– Иванова, это опять ты? – Этой небрежной фразой Шура встретил меня в коридоре. – Что-то ты сюда зачастила.
– Александр, ты же сам мне сказал – вечером, мол, приходи, тогда и поговорим. Забыл, что ли?
– А ты еще позже прийти не могла? – недовольно буркнул тот. – Я уже уходить собрался. И вообще, знаешь ли, не до тебя мне.
– Ну, собственно, я могу и с начальником твоим поговорить. Я тут его днем встретила, и он, между прочим, уже предложил мне свои услуги, – несколько приврала я.
– Вот напорешься когда-нибудь на пулю, и он тебя обслужит по высшему классу, не сомневайся. Глаз долой и сердце вон! – Шильдиков рассмеялся над своей «черной» остротой. – Грындин женщин сам вскрывает, а мне одних мужиков почему-то подсовывает. Даже обидно! Хотя бабы реже к нам попадают, поскольку живут дольше мужиков, особенно вдовы.
– Все шутишь?
– Ладно, сейчас я портфель заберу, выйдем на улицу и поговорим серьезно. Только предупреждаю – у меня для тебя пять минут, не больше. Подожди меня снаружи. Не светись здесь.
Я еще могла понять, почему Шура не захотел разговаривать со мной днем – строгий начальник, работы много и все такое. Ну а сейчас-то куда он торопится? Тем более сам сказал, чтобы я подошла к шести часам. На моих было без пяти. Выходит, мы едва не разминулись.
Патологоанатом вышел на улицу, сунул видавший виды портфель под мышку и закурил дешевую сигарету. Возможно, при других обстоятельствах я попросила бы его повременить с этим занятием, но не сейчас. Шильдиков всем своим видом давал понять, что он делает мне большое одолжение, согласившись задержаться и ответить на мои вопросы. А раньше, бывало, мои визиты его радовали, ведь я давала ему возможность подзаработать. Зарплата у патологоанатома не такая уж высокая.
– Ну, давай спрашивай! – сказал он, чиркнув зажигалкой. – Время тикает.
– Шура, скажи, это ведь ты делал вскрытие Виктора Кузнецова? – спросила я, глядя в его ничего не обещающие глаза.
– Это какого Кузнецова? Подростка-наркомана, что ли?
Ну, начинается! Сейчас он примется отвечать вопросом на вопрос, а потом скажет, что мое время истекло. Нет, голубчик, ничего у тебя не получится! Я тебя просто так не отпущу.
– Нет, Шура, я имею в виду тридцатидвухлетнего мужчину с отеком легких.
– Ну, был у нас такой покойник, и что? Он же не криминальный.
– Знаю. Просто хочу уточнить – чем был вызван отек легких?
– Атипичным гриппом. А что?
– Странно как-то… Эпидемии в городе нет. Где же он его подцепил?
– Иванова, какие у тебя претензии лично ко мне? – Шура выпустил в мою сторону клуб дыма, и я чуть не задохнулась.
– Нет у меня к тебе никаких претензий. Просто размышляю вслух. Слушай, а ты почему такой нервный?
– С чего ты взяла?
Шильдиков делал затяжку за затяжкой. Так курят не себе в удовольствие, а чтобы отвлечься от чего-то. Конечно, я не сказала ему о своих выводах, а доверительно попросила:
