Позже я пожаловалась Славе:
– Представляешь, следователь совсем чокнутый! Он считает, что наша соседка как-то причастна к пропаже Руси. Он выдвинул аховую версию, что она похитила девочку с целью шантажа.
И тут я осеклась. Я вдруг подумала: к исчезновению Руси мог быть как-то причастен тот самый человек, позвонивший мне незадолго до моей свадьбы. Как же я о нем сразу-то не подумала! Может, рассказать обо всем Славе? Но… как? Как я признаюсь ему в том, что когда-то работала девочкой по вызову? Что может быть хуже! Сначала скрыла все, а теперь делаю такие признания?! Промолчать? Я же не уверена, что тот тип как-то причастен к исчезновению Руси. Но и молчать – западло, тем более когда важна любая ниточка, любая зацепка. И я пересилила себя.
– Слав! Мне нужно кое-что тебе сказать, – начала я быстро. – Только не смотри на меня… так. Это очень важно и… может касаться Руси.
Выслушав меня, Слава заметно помрачнел.
– И ты молчала?! – выдохнул он. – Моя жена – молчала?!
– Я все понимаю. Прости…
– Н-нет, – затряс головой мой муж. – Что ты можешь понимать в этом?! Я женюсь на тебе, а ты ни слова не говоришь мне о своем прошлом! А теперь – вываливаешь свой багаж мне на голову?
И тут я заревела в голос.
– Сла-воч-чка! Прости, пожалуйста! Я так виновата перед тобой… – Я схватила его руку и поцеловала ее. – Славочка! Только не покидай меня. Я так боялась тебя потерять, боялась, что ты бросишь меня, когда узнаешь о моем прошлом, о том, кем я была когда-то давно, что скрыла от тебя правду. Это – единственная причина: мой страх за нашу любовь!
– Н-да! – с расстановкой произнес Слава. – Дела…
Он выдернул руку и отошел в сторону.
– Только не покидай меня, – прошептала я пересохшими губами. – Я просто умру… Слава…
Остаток дня мы почти не разговаривали, лишь изредка перебрасывались репликами. Нутром я чувствовала, что сейчас лучше не подходить к нему. Я изредка вскидывала глаза на Славу и тут же отводила их в сторону.
Я надеялась, что ночь примирит нас. Я хотела сказать ему, что тоже очень переживаю за Русю, вместе мы будем искать ее и непременно найдем. Но отчужденное молчание мужа отнюдь не располагало к подобным речам.
Вечером Слава лег на диване в гостиной.
– Слава! – позвала я его. – Ты что, будешь здесь спать?
– Да, – отрезал он.
Ничего не говоря, я легла на кровать в спальне и залилась слезами. Как ни крути, а именно я виновата во всем: не надо нам было ехать на дачу и доверять Русю Вере Васильевне! Все-таки Руся для нее – чужой ребенок, а за чужим не будешь следить так, как за своим. Будь это ее Санька, она глаз бы с него не спустила, а так – разболталась со знакомой и думать забыла про чужого, оставленного дома ребенка. Я виновата во всем! Опять судьба-злодейка хватает меня за волосы и тащит непонятно куда!
Я уснула лишь под утро. Несколько раз я вставала ночью и заходила в гостиную. Слава спал, уткнувшись лицом в спинку дивана, и мне был виден только его затылок. Если он меня бросит, я умру, стучало в моем мозгу, умру!
Господи, только бы Руся нашлась! Бедная девочка, где она, что с ней?.. Кому понадобилось похищать ее? Может быть, она все-таки просто заблудилась, отправилась погулять в лес самостоятельно, а обратно дороги не нашла…
Телефонный звонок застал меня врасплох. Я была в кухне. Слава куда-то ушел, когда я еще спала. Его сотовый был заблокирован, я ждала его звонка и была как на иголках, чувствуя себя виноватой из-за пропажи Руси. Я сорвала трубку и услышала тягучее:
– Алло! – это был тот самый голос, и ноги мои мгновенно стали ватными.
– Да? – спросила я и почему-то оглянулась, как будто кто-то стоял за моей спиной.
– Ваша падчерица у меня, – продолжил голос. – Пока – в добром здравии, – сказал он, нажимая на слово «пока». – Как все будет дальше, зависит от вас и вашего мужа.
– Что вы имеете в виду? – пискнула я.
– Буду краток. Мне нужны триста тысяч долларов. Если я их получу, ваша падчерица окажется на свободе. Нет – готовьтесь к похоронам! Таково мое слово.
– Триста тысяч?! – вырвалось у меня. – Может, вы меня с каким-нибудь олигархом перепутали?! Откуда у меня такие деньги?!
– А это уж не моя печаль, – услышала я после краткой паузы. – У тебя, кажется, квартира есть шикарная на Маяковке? Вот и продай ее. Только не затягивай. Хуже будет! Через неделю позвоню.
Связь оборвалась, я стояла растерянная, оглушенная… Когда пришел Слава, я ему все выложила начистоту и спросила:
– Что делать?
– Юля! – прошептал он, запуская руку в волосы. – Я бы для Руси все сделал! И даже больше! Но у меня нет таких денег. Я – наемный работник на фирме, даже не владелец. Я могу попросить у босса в долг, наскрести как-то еще, попросить взаймы у парочки друзей. Двадцать тысяч баксов – это мой потолок. И что теперь делать? Неужели Руся…
– Слава! – Я подошла к нему и крепко сжала его руку. – Слава, мы – близкие и родные люди, мы – одна семья. Я надеялась, что со временем стану для Руси настоящей матерью. Главное – спасти ее! Все остальное – второстепенно. У меня есть квартира на Маяковке, я продам ее. И мы… – я запнулась. – Выкупим Русю! И она снова будет с нами. Русечка… – прошептала я.
– Юля! – Слава крепко обнял меня и отвернулся. – Ты – замечательная, великодушная женщина. Я счастлив, что не ошибся в тебе. Черт! – воскликнул он, отвернувшись в сторону, и провел рукой по глазам: – Неужели я плачу?!
Квартиру мы продали через пять дней, за двести пятьдесят тысяч. Больше не давали. Я прекрасно понимала, что продешевила: триста она стоила точно. Но нам было дорого время, и поэтому пришлось пойти на уступки. Рожа риелтора, молодого парня с зачесанными назад волосами, прямо-таки светилась от счастья. Еще бы – провернул такую удачную сделку! Начальство небось его премирует, бонусы выплатит. А потом они выставят мою квартиру через недельку-другую и толкнут ее уже по совсем другой цене. Я продала квартиру вместе с мебелью и встроенной техникой. Без этого давали всего двести тридцать тысяч. Я махнула рукой на это и не стала мелочиться. Конечно, жаль было расставаться с милыми мелочами, которые мы с Костей любовно выбирали в разных магазинах. Но это все были пустяки по сравнению с тем, что мы должны освободить Русю. Даже смешно сравнивать: на одной чаше весов деньги, а на другой – жизнь человека.
Я подписала последние документы и подняла глаза на Славу.
– Все! – выдохнула я.
Он молча прижал меня к себе и поцеловал в лоб. Теперь мы жили в моей старой «двушке». Когда этот тип позвонил, мы были уже готовы. Деньги лежали в кейсе: триста тысяч долларов. Двести пятьдесят, вырученные за квартиру, двадцать – Славины, и еще тридцать я наскребла по своим кредитным картам и продала кое-какие драгоценности, подаренные мне Костей. Деньги ждали своего часа. У меня мелькнула страшная мысль, что тот тип не позвонит и Руся навсегда останется в его лапах. Когда он позвонил, я передала трубку Славе – мы решили, что теперь переговоры поведет он, мужчина.
Похититель назначил встречу на восьмидесятом километре от Москвы, на развилке, недалеко от дороги. Он подробно объяснил, как доехать, Слава кивал головой и повторял:
– Понял.
Когда я вызвалась поехать с ним, он сказал, задумчиво глядя на меня:
– Котенок! Я еще не сошел с ума, рискуя тобой. Это мужское дело. Это же опасно! Этот человек, судя по всему, готов на все. Не волнуйся, я поеду не один, а попрошу одного верного товарища подстраховать меня.
– А я знаю этого товарища?
– Нет. Это мой бывший одноклассник. Видимся мы с ним редко, но человек он надежный. Именно в таких ситуациях к нему и можно обратиться. Не подведет, выручит всегда.
– Тогда мне спокойнее будет.
– Жди меня. Звонить не надо. Я сам позвоню, когда все закончится. Жди меня с Русей, – улыбнулся он. – Приедем вместе.
Я прильнула к нему и сказала, заглядывая в глаза:
– Ох, Слава, хоть бы поскорее все закончилось! И стало, как раньше, как прежде. Я, ты и Руся.
– Так и будет, котенок, так и будет, – и он потрепал меня по волосам.
Слава не приехал ни вечером, ни ночью, ни на следующее утро. Уже ночью я стала то и дело набирать его сотовый номер и напряженно вслушивалась в ответ «Абонент временно недоступен». Я кусала губы и говорила себе: «Господи, да что же это такое, что там стряслось-то, и почему я не поехала с ним? Была бы рядом! Их обоих убили, деньги отобрали? И теперь я никогда не увижу ни Славу ни Русю?..»
Всю ночь я набирала номер и, не дождавшись иного ответа, кроме звуков механического голоса, бросала телефон и шла в кухню – курить. Я пила холодную воду из-под крана, плескала воду в лицо и вновь звонила, и снова курила…
К утру я поняла, что надежды нет: они оба мертвы. Или их опять похитили… Но скорее всего убили.
Я пошла в полицию, но мне сказали, что заявление о пропаже пишут после трех дней отсутствия человека. И раньше этого срока никто моим мужем заниматься не станет. Порядок есть порядок. Напрасно я упрашивала, умоляла, пыталась дать взятку…
