Сломленный(DC) - Valik Murigov

— Ты выжил, и ты узнал правду, — констатировал Теодор.

— Скажи мне из-за чего меня предали? — спросил я. Воспоминания оживились в памяти: моменты из жизни, когда они росли вместе, поступали на службу и сражались плечом к плечу, словно настоящие братья. Именно такое предательство причиняло больше всего страданий.

— Мы испугались твоей силы и тебя, — просто ответил он, опустив взгляд вниз.

— Моей силы? Благодаря мне все битвы были выиграны, благодаря мне мы стали самым мощным государством! И меня боялись? Я никому из своих сородичей не причинил вреда! — яростно кричал я, и мой крик заставил дрожать стены.

— Ты стал слишком безумным, тебя перестало что-либо интересовать, кроме сражений. Но последний наш враг, прибывший из неизвестных краев, тоже бы проиграл рано или поздно. А что было бы потом? — спросил Теодор.

— Я бы ушел на покой. Думаешь, мне нравилось биться? Ответ простой — нет. Я сражался лишь ради вас, — сказал я, принимая это и смиряясь со всем. В моей голове больше не было никаких мыслей. Осталось только одно желание, ради которого я вернулся.

Холодным взглядом я уставился на своего лучшего друга и резким движением пронзил его грудь своей рукой. Глядя прямо в его глаза, я видел ужас, запечатленный в них. Кровь струилась по моим рукам, образуя бурный поток стекающий на пол. Медленно я опустил его, продолжая держать его в своих руках. Он пытался что-то сказать, но кровь не давала ему это сделать.

— Про. сти, — ему удалось выдавить слово с кашлям крови, и наконец дух покинул его тело. Я закрыл его веки и взглянул на того, кто сжимался в углу комнаты.

Дальше последовали смерти многих людей в том дворце, кровь обагрила стены, лишая жизни всех причастных к предательству. Множество воинов и магов пытались остановить меня, но любая атака была бесполезна. Я закончил со всеми замешанными в предательстве и улетел из города к тому месту, где обычно любил поразмышлять. Огромный обрыв скалы открывал прекрасный вид на лес и реку, простиравшиеся здесь. Ветер был силен, и любой путник, решивший здесь оказаться, мог быть унесен ветрами вниз к своей кончине. Мне же это совершенно не мешало.

Я размышлял о цели своей жизни. У меня не было ее, и жить особого смысла я не видел. Я желал умереть как воин в битве против сильного врага, но теперь уже нет того, кто одолел бы меня. От старости я не мог умереть. А жить не хотелось.

Так я и просидел в раздумьях несколько дней, пока не решился. Встав стал разжигать то чувство, что было во мне во время заключения, когда что-то сгорало внутри. Это энергия вновь разгорелась доставляя мне невыносимую боль, но я даже не поморщился. Оно все росло, и можно было заметить, как по венам бежали струйку жёлто-красной энергии, и буквально под ними таяло тело. Я стал уничтожать сам себя.

В один момент я вспыхнул словно факел, буйство энергией оплело меня, мои руки стали испаряться, а за ними и все остальное тело, пока я со смирением закрыл свои глаза. Наступила тьма и больше ничего.

Меня резко затянуло в поток воспоминаний, и я оказался погруженным в прошлое. Увидел, как я родился, свою мать, отказавшуюся от меня, время, проведенное в детском приюте, и мою жизнь в новой семье. Все события остановились на моменте взрыва. После этого, словно кто-то включил рубильник, на меня обрушился яркий свет. Я неудачно попытался прикрыться от него, морщась. Ворочаясь, наконец, я открыл глаза.

Оказалось, что я находился в кровати. К моему телу были подключены множество трубок, рядом стоял аппарат, на котором отображались различные показатели. Солнце ярко светило, проникая в комнату через окно, за которым виднелись небоскребы с их утонченными шпилями.

Я попытался подвигать тело, но оно с трудом реагировало на мои команды. Мне удалось поднять руку, но она выглядела совершенно по-другому. Была худощавая, вены выступали, словно кожа натянута на кости. Я почувствовал, что значительно исхудал.

Окружающая обстановка меня смущала. Я не помнил такого здания в Готэме, и отсутствие снега указывало на то, что уже наступила весна. Я осознал, что провалялся здесь долгое время.

Похоже, меня очень сильно ранило, но почему я так долго провалялся. Вроде бы должны быть кнопки для вызова медсестер, я пытался нащупать их на кровати, они нашлись с левой стороны. Я нажал несколько раз на кнопки, и стал дожидаться.

Вскоре в палату вошла медсестра, она удивленно посмотрела на меня и быстро подошла, чтобы проверить аппараты рядом со мной.

— Вы очнулись, это хорошо. Я позову доктора, — сказала она, удостоверившись, что все в порядке, и вышла из комнаты, оставив меня одного

Я ожидал примерно десять минут, пока ко мне не вошел мужчина, предположительно доктор. На его голове уже была лысина, он носил очки и имел короткую бородку.

— Брайан, наконец-то вы проснулись. Мы рассчитывали, что вы придете в себя очень быстро, но к моему удивлению, вы провели в коме так долго, — сказал доктор, продолжая осматривать мое тело и наблюдая за реакцией. — Все нервы в порядке. А как насчет вашей памяти? Что вы помните последнее?

— Авария и взрыв… Неужели я был в коме более двух месяцев? — спросил я, с трудом осознавая, сколько времени прошло.

— Ваша память, кажется, сохранилась. Но вы были в коме намного дольше. Фактически, вы пролежали один год и три месяца, — сообщил доктор, слова его словно шокировали меня. Как так получилось, мне уже восемь лет? Почему моя регенерация не сработала?

— Доктор, когда меня выпишут? — спросил я с нетерпением. Я больше не хотел оставаться здесь. Я пропустил столько всего. Алиса, наверняка очень соскучилась по мне, да и Брюс тоже.

— Ох, вы только что очнулись, а уже спешите куда-то. Но сначала мы должны убедиться, что с вами все в порядке, а также провести реабилитационную терапию для восстановления вашей подвижности. Мы отпустим вас через неделю, — объяснил доктор расклад.

— Так долго, — вздохнул я разочарованно.

— Хотя с вашей регенерацией я бы поставил всего пару дней, — неожиданно проговорил он.

— Вы знаете о моей способности? — спросил я с некоторым удивлением..

— Как мне не знать, когда я сам наблюдаю, как раны заживают и кости срастают перед моими глазами. тут не спишешь на хорошее здоровье, — ответил доктор.

— И что будет со мной? — волнующе спросил я, осознавая, что если о моей