Ни о чем особенном мы в тот момент не думали. Впереди был вагон времени – мы вполне могли успеть добраться до наших собственных бункеров, а если не будем успевать, то пойдем в бункеры поближе. Конец света казался нам вещью простой и безопасной, а вместе с тем – волнующей и интересной. И уж точно мы не боялись умереть.
– Это на пять минут, не больше, – снова шепнул Фет, и дверь за нами захлопнулась.
Я подергал ее. Дверь не открывалась.
– Закрылась, – испуганно сказал я. – Не открывается.
Мы переглянулись. Фет уцепился за ручку и что было сил потянул на себя.
– Не открывается так не открывается! – сказал он, похлопывая ладонями друг о друга. – Дойдем до центрального входа – откроем всем.
– Ладно, – согласился я. – Теперь главное – найди работников.
Мы посмотрели вглубь светящегося коридора. Потоптались на ковровой дорожке. Верхнего освещения не было, лишь на стенах тускло мерцали оранжевые фонари. Коридор вел вперед и разветвлялся. В огромном здании, казалось, никого не было. Куда же я шел в прошлый раз? Направо, налево, прямо? Мне показалось, что разветвлений коридора стало еще больше. Мы пожали плечами и пошли наугад.
Это был лабиринт. Наверное, тысячу раз мы возвращались на одно и то же место. Натыкались на пустые кабинеты. В одном из кабинетов даже было окно, но закрытое железной решеткой, а поверх решетки висел тяжеленный замок. Перерыли всё в поисках ключа, но бесполезно. Пытались высмотреть кого-то за окном, но там было пусто. Пару раз за нами гнались индюки, и мы их так забегали, что уже и сами не понимали, где оказались.
Фет шмыгал носом.
– Ностик… слышишь, Ностик… Так ведь и помрем здесь, Ностик…
– Не бойся, – бодро сказал я. – В прошлый раз я как-то вышел. Выйдем и в этот раз. Так не бывает, чтобы не успеть.
– Не бывает, – соглашался Фет.
Действительно, надо же хоть что-то говорить друг другу, когда ничего поделать нельзя. Убегая от очередного индюка (хорошо хоть, что попадались только они, – вообще в лесу есть звери и пострашнее), мы набрели на дверь, зашли туда и спустились по маленькой лестнице. Дверь замерцала и исчезла. Назад пути не осталось.
Под моими ногами рос мягкий зеленый мох, вокруг было темно, прохладно и летали светлячки. В другой раз мы бы обрадовались, что нашли в банке подземелье, но не сегодня. Кю здесь оказалось видимо-невидимо – они летали прямо по воздуху, в переливающихся мыльных пузырях. Было красиво, прямо-таки дух захватывало. Я задирал голову и смотрел вверх. Фет заулыбался. Мы стали дуть на воздушные шарики, они взмывали высоко-высоко и вновь опускались.
– По-моему, мы не о том думаем, – сказал я, шагая вперед и не опуская головы.
– Ага, – согласился Фет. А потом внезапно пригнулся, ссутулился и ойкнул.
– Что, Фет?
Он поморщился:
– Режим заканчивается. Слушай, как ты меня все-таки обидно Афоней обозвал.
Я вжал голову в плечи:
– Ладно уж… прости.
Я вдруг отчетливо понял, что мы остаемся в этом подземелье навсегда. Встал напротив Фета, положил ему руки на плечи. И повторил еще раз:
– Прости меня, Фет. Ты мой лучший друг. Навсегда.
– И ты, Ност, мой лучший друг.
– А теперь, – сказал я, – побежали.
Мы бежали по подземелью что было сил. Мох под ногами рвался на куски и разлетался в разные стороны. Мыльные пузыри испуганно сторонились нас. Многие лопались, роняя кю на землю. Мне показалось, что мы быстро домчались до конца подземелья – и впереди замерцал еще один переход.
– Вдруг еще глубже попадем, – перевел дыхание Фет.
– Надо пробовать, – решил я.
Мы шагнули в дверь и оказались сразу напротив главного офиса. Так обрадовались, что даже запрыгали.
– Ура-а-а!!! – ревел Фет. – Выбрались!!!
Мы забежали в кабинет. Приветливые девушки повернулись в нашу сторону. У меня от души отлегло. За временем мы не следили, но раз девушки здесь – значит, мы вполне успеваем. Должны ведь они тоже успеть выбраться отсюда.
– Вы хотите совершить банковскую операцию? – мило спросили они. Я мысленно согласился.
– Да!!! – рычал Фет. – Хочу!!!
Так вот кто орет в банке. Надо же, ведь это именно голос Фета слышал я тогда, в соседнем кабинете! Вот почему он показался мне таким знакомым!
– Снять или сдать на хранение? – поинтересовались девушки.
– Снять!!! – кричал Фет. – Всё до последнего кю!
Фет накопил три тысячи пятьсот двадцать два кю. У меня получилось две тысячи триста девяносто. Я почувствовал себя ущербным. Как Фету это удалось? Ведь, как ни крути, тратил он всегда больше меня.
У входа на столике стояло блюдо с профилактическими конфетами. Мы высыпали их за пазуху. Прошли к главному входу и толкнули двери. Они свободно открылись. В глаза нам светило солнце, и мы прищурились. Рядом с банком никого не было. Мы сделали шаг вперед, подняли головы, приложили ладони ко лбу.
В небо торжественно и неторопливо поднимались бункеры.
От них шел гулкий металлический скрип, как будто им тяжело плыть вверх. Как будто они не хотели.
Бункеры были высоко. Выше деревьев, выше всех наших домов. Они становились всё меньше и меньше и уплывали к солнцу.
– Ностик! – связалась со мной по мыслеобмену моя мама. – Всё в порядке? Ты с Фетом?
Я посмотрел на Фета и сказал:
– Да, мама, я с ним.
– Вот и хорошо, сынок. Скоро увидимся.
Сейчас можно многое сказать ей, но я только выдохнул:
– Да, мама. Пока…
В одном из этих бункеров находились мои мама и папа. В другом бункере летела навстречу новому миру мама Фета. И в бункерах было всё человечество. Кроме нас с Фетом. Скоро сменится земля, и мы умрем.
Я смотрел на бункеры и плакал.
– Не плачь, Ност, – рыдая, сказал Фет. – Мужики не плачут…
Фет полез за пазуху и достал профилактические конфеты. Мы разворачивали их, и на всех обертках было написано коротко и ясно: «Конец света». Мы с Фетом обнялись.
Стало темно.
Земля закончилась.
Всё.
Фет осторожно приоткрыл один глаз и потрогал меня за руку.
– Вроде пока не померли, – сказал он.
– Ага…
Не знаю как, но мы снова оказались в подземелье. Среди мыльных пузырей с кю, рядом с чирикающими светлячками. Каким-то образом мы вернулись чуть назад… Поняв это, снова помчались к выходу и, не заглядывая в офис, выбежали на улицу. Бункеры величаво плыли над землей – уже достаточно высоко, но они еще не казались крохотными точками на фоне солнца.
– Еще раз, – передернул плечами Фет. – Одного раза мало, что ли?
Мы уселись на крыльце и смотрели, как исчезают в небе бункеры. Видимо, произошел какой-то сбой. Что же, мы так и будем оказываться в подземелье и выбираться наружу?
Или следующий конец света все-таки будет последним?
Мы сидели на крыльце банка и смотрели в небо. Бункеры исчезли. Пропали крохотные воздушные шарики.
А мы почему-то остались.
Мы осторожно смотрели друг на друга, оглядывались вокруг – но нет, земля не собиралась исчезать, и мы оставались на месте. Сидели долго – может, час, может, два. Молчали и думали. О близких думали. О той земле, которая остается. О новой.
Вдруг Фет встал и толкнул двери банка. Те открылись. Фет, горько ухмыляясь, зашел внутрь. Я пошел следом за ним – в офис.
– Вы хотите совершить банковскую операцию? – спросили приветливые девушки.
Фет посмотрел на меня так, как будто спрашивал: «Ност, тебе понятно?»
Мне не было понятно. Я поморщился.
– Вы не улетели вместе со всеми? – спросил я у девушек.
– Вы хотите совершить банковскую операцию? – терпеливо спросили они.
Фет показал на них рукой, будто это не работники банка, а экспонаты музея.
– Ненастоящие, – печально сказал он. – Боты.
Боты. Роботы. Ненастоящие.
Я взвыл и схватился за голову. Значит, до сих пор в стандартном режиме работает прыгалка, только в нее некому ходить. И сотрудник официального магазина для сдачи всякого барахла на месте. И продавщик книг с режимами. Только они нам ничем не помогут. Потому что ненастоящие. Не люди.
– Вот вляпались! – воскликнул Фет и заложил руки за голову. – Одни в мире. Полно ботов. Пойдем ко мне?
– К тебе? – переспросил я.
Фет пожал плечами:
– Или к тебе. Конец света откладывается. Странно после такого расходиться по домам, правда?
Я подумал, что еще рано говорить о том, что конца света не будет. Но в душе чувствовал, что Фет прав, и бояться больше нечего. Согласился:
– Пойдем к тебе.
Но мы не сразу пошли домой к Фету. Сначала сходили ко мне домой (приходилось идти пешком – транспорт не работал), взяли нужные мне вещи. Нам было не по себе от опустевшего города. А дома я побродил по пустым комнатам. Нашел свой нетронутый обед, стоявший на столе. Разревелся, как маленький. Фет утешил меня и взялся за мой обед сам. Я, шмыгая носом, схватился за ложку:
