Машина затормозила возле небольшой аптеки. Со стороны проезжей части ее почти не было видно – мешали рекламные щиты.
– Там! – таксист показал на аптечную вывеску рукой.
– Я скоро… – пообещал Петр Семеныч.
В небольшом зале стояла очередь из трех девушек, судя по всему, подружек. Первая из них краснела и что-то тихо говорила беременной продавщице в белом халате.
– Вам противозачаточные?.. – громко переспросила продавщица.
Девушка покраснела еще больше и кивнула. Она смахнула лекарства в сумочку и едва ли не бегом покинула аптеку.
– Мне тоже противозачаточные! – на весь зал сказала вторая девушка.
Она и беременная продавщица в упор смотрели друг на друга.
– Думаете, поможет?.. – спросила продавщица.
– Надеюсь! – смело сказала девушка.
– Я тоже, дура, понадеялась…
Третья девушка явно заволновалась и с беспокойством оглянулась на Петра Семеныча.
«Ой, правда, что не поможет?!..» – было написано в ее испуганных глазах.
– Наверное, – сказал Петр Семеныч.
На вид третьей и самой юной посетительнице аптеки было не больше восемнадцати лет. Она с ужасом посмотрела на коробочку с таблетками, которую молча положила перед ней беременная продавщица. Девушка протянула, было, руку…
– Любовь всегда побеждает, – цинично улыбаясь, предупредила беременная продавщица.
Девушка отдернула руку.
– Правильно, иди и учись, первокурсница!
Продавщица посмотрела на Петра Семеныча и скользнула взглядом по его округлому животику. Петр Семеныч все еще разглядывал коробочку с таблетками.
– Вам уже поздно, – предупредила продавщица.
– Мне только бинт и «зеленку», – улыбнулся адвокат.
«Первокурсница» замерла у двери. Она оглянулась.
– А может быть… – начала было она.
– Замуж выйдешь, тогда и приходи! – оборвала ее продавщица.
Перегнувшись через прилавок, она помогла Петру Семеновичу с повязкой. У молодой женщины было красивое и нервное лицо, что, впрочем, лишь придавало ему особую прелесть.
– Раньше я работала медсестрой, – сказала продавщица.
– У вас все здорово получается, – заверил ее Петр Семеныч любуясь ее ловкими руками.
– Не все и не здорово, – сказала женщина. – Кстати, передайте своему водителю, что если он придет домой позже восьми вечера, я оторву ему голову.
Петр Семеныч посмотрел в окно. Веселый таксист курил возле машины. Рядом с ним красовался дорожный знак «Осторожно дети!».
– Муж, – сказала продавщица. – Муж это животное!.. Это животное ест как бегемот, спит как кот и работает как лошадь. Кроме того, он может подменить противозачаточные таблетки простым аспирином.
– Выгнать мужа не пробовали?
– Конечно! Но мне без него скучно.
– Спасибо вам… – Петр Семеныч осмотрел повязку.
Таксист ждал Петра Семеныча в машине.
– Вам просили передать, что вечером вам оторвут голову, – сказал адвокат.
– Благодарю за предупреждение, – таксист засмеялся и тронул машину с места. – Хорошо!..
– Хорошо то, что вам придется жить без головы?
– Нет, хорошо то, что не скучно!..
Петр Семеныч задумался о детях. Раньше он никогда не обращал на них внимания и не думал о тех проблемах, которые они создают. Наверное, потому что у него никогда не было своих…
Оле недавно исполнилось десять лет. У нее были огромные, чуть виноватые глаза и смешно вздернутый носик. Девочка лежала на спине и, немножко неловко повернув голову на бок, рассматривала лицо адвоката.
– Олечка, значит, ты не видела, какая именно машина тебя сбила? – вкрадчиво спросил Петр Семеныч.
– Нет…
– Было темно?
– Да… – Оля чуть пошевелилась и посмотрела на руку адвоката. – Болит? – тихо спросила она.
– Что болит? – удивился Петр Семеныч. Он взглянул на забинтованную руку. – Ах, это!.. Да, болит.
– Сильно? – в глазах девочки появилось сочувствие.
Петр Семенович насторожился. Чутье подсказало ему, что влезть в душу к девчонке теперь не составит никакого труда.
– Да, сильно, так же как и у тебя, Олечка. Но я бы хотел поговорить с тобой о других делах… – Петр Семеныч вдруг с удивлением и ужасом почувствовал, что краснеет. – Я обещаю тебе, что никому ничего не скажу!
– Правда? – улыбнулась девочка.
Петр Семеныч ослабил на шее давящий узел галстука.
– Честное адвокатское слово! А теперь скажи мне, что случилось с тобой там, вечером во дворе, на самом деле.
Целую минуту адвокат и девочка с любопытством рассматривали друг друга. Первым отвел глаза Петр Семеныч.
Оля улыбнулась.
– Машины не было, – сказала она. – Я просто упала с качелей.
Петр Семеныч торжествующе ударил кулаком по забинтованной ладони и тут же скривился от боли.
– Я так и знал!..
– Вы обещали никому не говорить.
– Олечка, детка, ты мне не веришь?!.. Почему?
– Не знаю… Но, наверное, я должна была сказать вам правду. Так будет лучше.
– Конечно-конечно! – быстро заверил девочку Петр Семеныч. – Теперь давай с тобой уточним все, что произошло с тобой тем вечером, когда ты упала с качелей. Кто-нибудь видел, как это произошло?
– Нет. Было темно.
– А другие дети?
– Я была одна.
Петр Семеныч вдруг поймал себя на мысли, что человек оставивший ребенка одного в темном дворе, не вызывает у него ни малейшей симпатии.
– Я пошла провожать дядю Сашу, – сказала Оля.
– Провожать куда?..
Олечка немного помолчала.
– В тот вечер дядя Саша немного выпил… – девочка явно не хотела говорить плохо о своем опекуне. – А потом у него кончилась водка. Однажды вечером дядю Сашу забрали в милицию, когда он пошел в магазин без меня…
Крошечный павильон-магазин находился в большом дворе между старой «хрущобой», в которой жили Сашка и Олечка, и новым двенадцати этажным «люксом». Там жила тетя Света. Новостройки надвигались на старый квартал и теснили его. От детской площадки, которая и раньше была не очень-то большой, остались только качели.
– Качели стоят рядом с магазином, – уточнила Олечка. – Дяди Саши не было всего несколько минут. Потом у качелей оторвалось сиденье… Но первым ко мне подбежал дядя Игорь.
– Ты говорила, что никто не видел, как ты упала.
– Дядя Игорь не видел. Он шел домой и услышал, как я плакала. Я сильно ушибла ногу и бок.
– Затем вернулся твой дядя Саша?
– Да.
– Кто вызвал «скорую помощь»?
– Дядя Саша. Но у него не было сотового телефона и дядя Игорь дал ему свой.
Петр Семеныч подался вперед всем телом и под ним скрипнул стул.
– О чем они говорили, Олечка?
– Я не помню…
– Пожалуйста, постарайся вспомнить. Это очень важно.
– Важно для дяди Саши?
– Разумеется!..
Олечка наморщила лоб. Она посмотрела на потолок, а потом перевела взгляд на напряженное лицо адвоката.
– Кажется, они говорили о машине…
– Какой машине?
– Рядом с магазином стоял грузовик… Когда он отъехал, то чуть не задел качели. Дядя Игорь сказал, что детей нельзя оставлять одних на улице. Но когда неделю назад, пьяного дядю Сашу забрали в милицию, я осталась дома одна на всю ночь. Я так и не смогла уснуть… Я ждала дядю Сашу.
Петр Семеныч откинулся на спинку стула и сложил руки на пухлом животе.
– Наверное, ты устала, Олечка?
– Да, немного… – Девочка на несколько секунд закрыла глаза. – Вы уже уходите?
– Мне пора.
Адвокат встал. Выходя из больничной палаты, Петр Семеныч оглянулся и посмотрел на детское лицо. Оно было жалким и усталым…
– Я приду еще, Олечка, – сказал Петр Семеныч. – Что тебе принести?
– Ничего…
На тумбочке рядом с кроватью девочки лежали три дешевые конфеты.
«Мне почему-то жалко эту глупую девчонку… Пусть даже это опять психология! – раздражено размышлял про себя Петр Семеныч, спускаясь вниз по лестнице. – Убивать надо за такие психологические сантименты!.. Что тебе до этой девчонки, кретин?!»
Адвокат бережно прижимал к груди забинтованную руку. Рана болела так, словно ее посыпали солью…
Генерал милиции Виталий Андреевич Сотников поливал цветы на подоконнике. У него был коротко остриженный затылок и широкие плечи тяжелоатлета.
– Владимирский Централ – ветер северный… Владимирский Централ – зла не меряно… – тихо напевал генерал.
– Мент несчастный! – громко сказал Петр Семеныч.
Адвокат сидел в мягком кресле и рассматривал генеральскую спину.
– Кто мент? – не оглядываясь, спросил Виталий Андреевич.
– Ты, конечно.
– Злишься, да?
– У тебя нет сердца, Виталик. Ты – Кощей бессмертный, который чахнет над своим златом…
– Я просто поливаю цветы.
– Дай заглянуть в твою картотеку, жмот!
Генерал поставил лейку на тумбочку рядом с маленьким аквариумом и вернулся за свой стол. Он сел и не спеша закурил.
– Ты сильно нервничаешь, Петя. – Виталий Андреевич выпустил к потолку струйку дыма. – Дела твоей клиентки и в самом деле так плохи?
