Валя протянула руку к бабочке.
– Погоди! – остановил Карик сестру. – Он опять что-то говорит.
Но Валя уже схватила бабочку и с размаху отбросила ее прочь, потом подняла дощечку с профессором к самым глазам.
– Он, кажется, недоволен чем-то! – сказала Валя. – Наверное, бабочка здорово помяла его.
Профессор поднимал руки к небу, бегая по дощечке, и пищал. Он хватался руками за голову, топал крошечными ножками.
– Не бойтесь, – сказала Валя, – она вас не тронет.
Но и это не успокоило профессора. Он еще сильнее замахал руками и даже, кажется, несколько раз плюнул. По всему было видно, что Иван Гермогенович рассержен не на шутку.
– Ну хорошо, хорошо, – успокаивала профессора Валя, – я сейчас найду ее и раздавлю. Я ей покажу.
Услышав эти слова, Иван Гермогенович схватился за голову и вдруг так резко начал подпрыгивать на дощечке, так пищать, что Карик сразу понял: ученый хочет сказать что-то важное.
– Сейчас раздавлю! – крикнула Валя.
– Да ты не кричи! – шепотом сказал Карик. – Ты оглушишь его. Он ведь маленький. Дай-ка мне его сюда.
Карик бережно стряхнул профессора с дощечки к себе на ладонь и поднес его к уху.
– Экофора, – услышал он слабый голос Ивана Гермогеновича. – Единственная экофора… Такой экземпляр!..
– Про экофору какую-то говорит! – шепнул Карик.
– Это, наверное, порошок так называется, – тихо ответила Валя. – А порошка-то и нет…
Карик посмотрел на ладонь и сказал раздельно:
– Иван Гермогенович, что делать? Ветер унес весь порошок… Мы не виноваты… – И опять поднес ладонь к уху.
– Это ничего, – пропищал Иван Гермогенович, – у меня в лаборатории есть еще несколько граммов такого порошка… Несите меня домой… Только отыщите сначала экофору… Она тут… В траве…
– А что такое экофора? – спросил Карик.
– Экофора, – пропищал Иван Гермогенович, – бабочка из семейства молей… Водится только на юге… В наших местах такие бабочки чрезвычайно редки, а Валя отняла ее у меня… Пусть найдет.
– Ну, Валька, – сказал Карик, – ищи экофору. Сама выбросила эту редкость, сама и найди.
Валя наклонилась, пошарила и подняла за крылышки маленькую полумертвую бабочку.
– Эта? – спросил Карик, показывая бабочку профессору.
– Эта! Эта! – обрадовался Иван Гермогенович. – Захватите ее домой, но только, пожалуйста, осторожнее… Не сомните крылышек.
– А нам в какую же сторону идти домой? – спросил Карик.
– Идите прямо к пруду, никуда не сворачивая, а там за прудом вы и сами увидите дорогу в город. Одна тут дорога в город!
Карик сорвал лист подорожника, свернул его фунтиком и бережно посадил в него великого ученого – Ивана Гермогеновича Енотова.
– А теперь бежим домой, – сказал он Вале. – Только смотри не потеряй драгоценную экофору.
– Постой… Как же мы пойдем по городу голыми?
– Подумаешь! – презрительно фыркнул Карик.
– Нет, нет! – сказала Валя. – Это нехорошо.
– Что значит – нехорошо? – удивился Карик.
– Да у меня все кости торчат наружу. Надо мной смеяться будут.
– Ничего, добежим.
– Нет, нет, – замотала головой Валя. – Надо одеться.
Валя подняла с земли рубашку профессора и накинула на себя.
– Ну и чучело! Посмотри, на кого ты похожа.
Рубашка доходила Вале до самых пяток. Рукава свисали до колен. Но все-таки это была одежда.
Валя, засучив рукава, подобрала рубашку, точно шлейф.
– А ты как? – спросила она у Карика, не обращая внимания на смех. – Надень и ты что-нибудь.
Карику пришлось влезть в брюки профессора.
– Очень прилично! – одобрила Валя.
Утопая в штанах, Карик сделал несколько шагов, споткнулся и упал. Хорошо, что он успел вовремя поднять руку, в которой держал профессора, а то бы потерял его или раздавил.
– Подверни брюки! – посоветовала Валя, помогая брату подняться и справиться со штанами.
Наконец сборы были окончены. Карик взял сестру за руку, и оба, точно сговорившись, запели дружно:
Марш вперед – труба зовет, –
Бравые ребята!
Выше голову держать,
Славные орлята!
За прудом, точно стрела, лежала асфальтовая дорога. Она вела прямо в город.
Неожиданное нападение. Биология пригодилась. Снова дома. Волнения и радости профессора Енотова. Нелепые слухи о слонах и мухах
Был уже вечер, когда Карик и Валя вошли в темные улицы города. В окнах домов светились желтые огоньки. Улицы были пустынны. Где-то далеко впереди кричали ребята. Должно быть, они играли в казаков и разбойников.
Над темной зеленью сада имени Коминтерна стояли, как голубое зарево, отсветы электрического света. Там гремела музыка, скрипели качели; люди в саду шумели, смеялись; весело позванивали колокольчики, призывно гудела труба.
– Гулянье в саду, – сказал, прислушиваясь, Карик, – значит, сегодня выходной день.
– А мы когда пропали? – спросила Валя.
– Давно уже.
– Недели две пропадали! – вздохнула Валя. – А почему-то кажется, что несколько лет.
Сад был недалеко от дома.
– Побежим давай! – предложила Валя.
Но лишь только они пробежали несколько шагов, как из-под ворот большого дома выскочила лохматая кривоногая собачонка с оборванным ухом.
Задыхаясь от лая, она набросилась на Карика и Валю, норовя схватить их за пятки.
Карик запустил в нее камнем. Собачонка взвизгнула и, поджав хвост, юркнула под ворота.
– Эй! – крикнул кто-то за воротами. – Это кто же нашего Тузика избивает?
На улицу выбежала толпа мальчишек.
Карик и Валя остановились. Поддерживая одной рукой сползающие штаны и высоко поднимая над головой руку, в которой был зажат лист подорожника с профессором, Карик сказал:
– А пускай ваш Тузик не бросается на людей.
Ребята подошли, плотно окружив Карика и Валю. Мальчишка в жилетке сунул руки в карманы по самые локти, тихо сплюнул и осмотрел Валю и Карика с ног до головы.
– Что за люди? – насмешливо спросил он. – Откуда такие взялись на нашей улице?
– Мы – путешественники! – робко сказала Валя.
Мальчишки захохотали.
– Она с мамкой на рынок путешествует! – крикнул один.
– Что ты, что ты! Это же дочь того самого тюленя, который дрейфовал на одной льдине с зимовщиками.
– Ничего подобного! Она под стол пешком путешествует.
Карик нахмурился.
– Ну-ка, вы, – сказал он, выставляя одну ногу вперед, – пропустите нас, а не то…
– А что будет?
– Увидишь тогда!
Мальчишки начали дергать Валю за длинную рубашку, а Карика за широкие профессорские штаны.
– Перестаньте, пожалуйста! – захныкала Валя. – Нам поскорее домой нужно. Мы давно уже не были дома.
– А вы откуда? – спросил мальчишка в жилетке.
– А вам не все равно? – спросил Карик.
– Ясно, не все равно. У нас на огороде два чучела пропали: одно в рубахе, другое – в штанах.
Мальчишки засмеялись.
– Эй, ребята, – крикнул один из них, – тащи их на огород, пускай ворон пугают!
– А ну-ка суньтесь! – храбро сказал Карик.
Он поднял руку с профессором высоко над головой, вытаращил глаза и страшным голосом закричал:
– Микрога-а-а-стер немо-о-о-ру-ум!
Мальчишки переглянулись.
– Триунгу-ули-и-ина-а! – взвизгнула Валя.
– Кар-р-рабус! – заскрипел зубами Карик.
– Ой, сумасшедшие! – испуганно крикнул какой-то мальчишка, и ребята кинулись врассыпную.
В темноте замелькали белые пятна рубашек, справа и слева захлопали калитки. Улица мгновенно опустела.
– Вот видишь, – сказал Карик, тяжело отдуваясь, – все-таки биология нам пригодилась… А теперь бежим скорее, чтобы никого больше не встретить… Должно быть, и в самом деле мы похожи на чучел.
Карик и Валя помчались так, что в ушах у них засвистел ветер. Дома, переулки, углы, сады – все это мелькало мимо, словно в кино. Но вот и знакомые зеленые ворота. Ребята с разбегу влетели во двор.
– Ивана Гермогеновича не потерял? – спросила запыхавшаяся Валя.
Карик осторожно отогнул кончик листика:
– Здесь! Сидит!
Во дворе было пусто. Ребята подняли головы и долго смотрели на освещенные окна во втором этаже.
Сквозь занавески было видно, как кто-то – бабушка или мама – переходит от стола к буфету.
– Ужин собирают! – прошептала Валя.
– Ну, мы-то к ужину не опоздаем! – сказал Карик. – Пошли!
– Ой, Карик, страшно!.. Мама будет ругаться!..
– Вот тоже! Что ж, мама страшнее осы эвмены?
Ребята сорвались с места. толкаясь и перегоняя друг друга, они взбежали по лестнице и остановились у дверей квартиры тридцать девять. Карик торопливо нажал белую кнопку. За дверью затрещал звонок.
После полуминутной тишины, которая показалась ребятам вечностью, послышались торопливые шаги. Загремела дверная цепь. Дверь широко распахнулась. На пороге стояла мама.
