брать священную книгу из рук женщины?
— Пусть это вас не волнует. Важно, чтобы она не вздумала объяснять муфтию, что написано в Коране: "Как вы знаете, эта священная книга мусульман состоит из ста четырнадцати сур". Остальное — мелочи.
Мужчины снова искренне расхохотались.
Громко стуча каблуками, в гостиную вошел генерал Хамдамов, массивный, распаренный.
— Проходите, У маржой, — гостеприимно предложил президент. — Угощайтесь.
Хамдамов проследовал к столу, налил себе минеральной воды и сел, тяжело отдуваясь.
— Я попросил вас собраться у меня по неотложному делу. — сказал президент. — Мне звонили из Москвы. Наши друзья встревожены. До них дошли неясные слухи о некоторых трудностях, которые мы испытываем.
— Вы имеете в виду дело Иргашева? — спросил Акмоллаев.
— Прежде всего, давайте договоримся, — озабоченно нахмурился президент. — Такого Дела не существует в природе. Есть маньяк, который одержим жаждой убийства…
Акмоллаев поспешно закивал.
— Я понял вас, Фикрат Хамзаевич. В самом деле, маньяк.
— Вы-то поняли, но ясно ли это тем, от кого зависит безопасность "Бадама"?
— Вы имеете в виду меня? — спросил генерал встревоженно.
— Почему только вас? И других тоже. Что там учудил ваш Султанбаев? Расскажите. Здесь все свои.
— Как это русские говорят? Заставь дурака богу молиться… — зло произнес Хамдамов. Чувствовалось, вопрос президента и задел и насторожил его. — Султанбаеву стало известно, что Иргашев собрался уйти в Каратас. И он бросил против него уголовников…
— По-моему, он сделал это раньше, чем Иргашев решил уйти в Каратас, — заметил президент, демонстрируя завидную осведомленность. — Ну да ладно. Только ответьте, почему он не привлек специалистов?
— Чтобы вы знали, Фикрат Хамзаевич, в милиции есть много сочувствующих Иргашеву. Они не верят в его виновность.
Президент раздраженно стукнул кулаком по столу. Стоявшая на тарелке рюмка упала и, жалобно звякнув, разбилась.
— "Бадаму" нужна собственная служба безопасности, — осторожно подсказал первый заместитель премьера. — Мы как раз об этом говорили перед отъездом к вам с Саидходжаевым, Фикрат Хамзаевич.
— Трудно организовать такую службу? — спросил президент Хамдамова. — Не зависящую от МВД?
— Если организатор хороший, нет. Все можно сделать немедленно.
— У вас есть на примете человек, который взялся бы за это?
— Есть, Фикрат Хамзаевич. Это мой помощник.
— Нет, — сказал Саидходжаев резко и твердо. — Об этой кандидатуре не может быть и речи.
Президент и первый заместитель премьера взглянули на профессора с удивлением. Каждый старался понять, что же стоит за его внезапной непреклонностью.
— Малый опыт? — предположил Акмоллаев.
— Он деловой человек, — бросился на защиту своего помощника Хамдамов. С большим опытом.
— Старик? — спросил президент. — Тогда самое время увольнять. Когда человек перегружен годами и опытом, он опасен.
— Дело не в опыте и не в возрасте, — сказал Саидходжаев и поморщился. — Он джутут [1].
— Вы не любите евреев? — спросил Хамдамов с изумлением.
— Я бы мог обидеться на вас за такую постановку вопроса, — сказал Саидходжаев с улыбкой. — Вы подвергаете сомнению мои моральные качества. Поэтому отвечаю: да, я не люблю евреев, так же, как узбеков, казахов, китайцев и всех других, кого вы ни назовете. Я нормальный мужчина, без отклонений, и потому люблю только евреек, узбечек, казашек, китаянок…
Мужчины понимающе переглянулись. Хамдамов смущенно улыбался. Саидходжаев повернулся к президенту.
— Если вы не изменили решения, Фикрат Хамзаевич, и по-прежнему считаете проблему, о которой мы говорили, серьезной, то я сам берусь подобрать нужное лекарство. Есть много способов излечить и болезнь, и то осложнение, которое она вызывает. Я найду наилучший.
— Вы сделаете большое дело, — сказал президент одобряюще.
— Извините, мне пора. Уже поздно, а у меня еще деловая встреча.
Профессор поклонился, приложил правую руку к груди и вышел.
— Поехал к Розагуль Салмановой, — сказал Хамдамов ехидно.
Президент и первый заместитель премьера обменялись многозначительными взглядами.
— Вас не смущает, Фикрат Хамзаевич, — спросил Хамдамов, — что наш профессор стал таким ревностным сыном ислама? Между прочим, его докторская диссертация называлась так: "Реакционная сущность исламского фундаментализма". А теперь на каждом шагу он цитирует Коран!
— Можно только позавидовать, — сказал президент устало. — Он знает Книгу.
— Диалектика, — заметил первый заместитель премьера. — Сперва человек внес вклад в марксизм, потом еще более значительный вклад из марксизма вынес. Не он первый…
— Я не разделяю крайних мнений, Умар Хамдамович, — президент дружески похлопал генерала по плечу. — И все же вам стоит прислушаться к Саидходжаеву. Этот человек всегда чутко улавливал общественное мнение. А мы сейчас, как никогда, зависим от народа, от того, что он думает. Забывать об этом нельзя…
15
Вырвавшись из тихих сонных улочек Зумрада, "Волга" понеслась по отличному многорядному шоссе к столице республики. Удобно расположившись на заднем сиденье, Саидходжаев развернул газету "Сиянье Востока". На последней страничке он увидел и стал читать отчеркнутое красным жирным фломастером рекламное объявление: "ГМЕРТИ — Ваш надежный партнер в делах, требующих деликатности. ГМЕРТИ — частное детективно-охранное агентство. Под охраной надежных профессионалов, готовых рисковать за Вас, Вам не будет опасен рэкет, дальние путешествия превратятся в удовольствие, отдых сделается безопасным и приятным. Кем бы вы ни были, какие бы просьбы ни высказали, ГМЕРТИ солиден, как сейф, гарантирующий полную конфиденциальность ваших желаний и обращений. Адрес: Алайская, 21. Прием круглосуточный. Нам дороги наши клиенты, мы ждем их и днем, и ночью".
— Салих, — сказал Саидходжаев водителю, — крути на Алайскую. Там я сойду, а ты поедешь домой.
Детективно-охранное агентство занимало двухэтажный кирпичный особняк под сенью тополей на углу тихого квартала. Ни одного огонька не отражалось в темных окнах, изнутри прикрытых металлическими жалюзи. Особняк выглядел безжизненным, и лишь в одном из окон второго этажа горел свет. Над входной дверью забранная в проволочную корзинку тускло мерцала лампочка. На двери сверкала латунная табличка, на которой Саидходжаев прочел: "ГМЕРТИ".
Он нажал кнопку звонка. Дверь открылась быстро, на пороге вырос рослый мужчина кавказского облика. Он оглядел гостя с ног до головы, пропустил его вперед и запер дверь.
Они вошли в светлую просторную комнату, обставленную новой канцелярской мебелью. Первое, на что обратил внимание Саидходжаев, были блоки компьютера на специальном столе и абсолютно голые, выкрашенные нежной салатной краской стены.
— Садитесь, — предложил хозяин. — Моя фамилия Мамардадзе. Зовут меня Мераб Георгиевич. Я руководитель "Гмерти" и, значит, к вашим услугам.
Проследив за удивленным взглядом Саидходжаева, улыбнулся:
— Да, окон у нас нет. Они оставлены снаружи для декоративных целей по требованию архитекторов. Изнутри у нас стальные стены. Гарантируя безопасность другим, мы надежно обеспечиваем свою собственную.
— Как быстро вы сможете приступить к выполнению задания? — спросил Саидходжаев, переходя к делу.
— Если мы заключим договор, то приступим немедленно.
— Гарантии, что заказ будет выполнен точно и в срок?
— Мы берем плату только по завершении дела. Аванс
