– Нельзя так резко менять образ жизни, – наконец, сказал он.
– Если будут неприятности, Сашка не выдержит и снова запьет, – Серый криво усмехнулся.
– Какие неприятности?
– Например, он может снова уронить ящик водки. Или после нашей работы кто-нибудь из продавцов обнаружит недостачу.
Серый все еще смотрел на деньги в руке Игоря. Тот порылся в кармане левой рукой и добавил к ним еще четыре пятисотенные купюры.
– Я заеду послезавтра.
– Лучше завтра.
– А завтра зачем?
– Жизнь дорожает, начальник!..
Серый взял деньги. Он уходил медленно и был похож на усталого клоуна.
«Подонок!.. – Игорь тронул машину с места. – Самый откровенный и наглый подонок!»
Серый вдруг оглянулся и помахал Игорю рукой.
«Еще неделя, максимум десять дней, – машинально подумал Игорь. – И провалитесь вы все ко всем чертям!..»
Сашка ел неумело приготовленные котлеты, пользуясь вместо вилки руками. Вторым и третьим предметами на кухонном столе была наполовину полупустая бутылка водки и стакан.
Петр Семеныч сидел напротив, прижимая к животу объемистый портфель.
– В суде я легко доказал бы вам, что пьянство это высшая степень человеческого идиотизма, – убежденно сказал он. – Но к счастью, я не ваш адвокат. Я адвокат вашей племянницы.
– А зачем ей адвокат? – не поднимая головы, буркнул Сашка.
– Вы только что прочитали доверенность своей бывшей жены Светланы. Теперь ваша племянница стоит больше десяти миллионов долларов. Но если вы, как ее опекун, подпишите финансовую «липу», чтобы урвать кусок, я вас посажу.
– Куда? – усмехнулся Сашка.
– Во всяком случае, не на этот стул. Кстати, я предупредил вас об этом только ради Оли и вы ничего не скажете об этом своему другу Игорю.
– Он мне не друг, – Сашка налил водки в стакан и не спеша выпил. – Кстати, вы не боитесь, что спущу вас с лестницы?
– Нет. Тогда вам придется иметь дело с целой сворой разъяренных адвокатов.
– И меня разорвут на куски, да?
– Ошибаетесь. Кусков не будет. Куски – это уже улика. А я не привык оставлять следов, пусть даже чисто юридических. Теперь о главном, ваша племянница только что вернулась из больницы домой и ей нужен полный покой.
– Пьяный я тихий… – Сашка снова усмехнулся.
– Будем надеяться, что это так.
В комнату Оли Петр Семеныч вошел на цыпочках. Девочка уже спала, прижав к груди старенького плюшевого мишку.
Адвокат присел за стол и зажег настольную лампу. Профессиональный долг требовал знать все слабые места клиента. Петр Семеныч первым делом взял в руки школьный дневник. В дневнике были одни тройки…
Петр Семеныч почесал кончик носа и продолжил поиски. Вскоре он наткнулся на большой альбом с рисунками. На первой странице был изображен сказочный дворец. Петр Семеныч снисходительно покачал головой и, уже было собирался перевернуть страницу, но вдруг замер и снова вернулся к первому рисунку… Изящное здание поражало не только своим совершенством, но и мастерством исполнения. Дворец словно тянулся к солнцу и был похож на огромный цветок. В летнем саду били струями фонтанов.
На следующей странице был изображен один фонтан. Все его формы были проработаны с профессиональной тщательностью. Мелкие части были вынесены на отдельные рисунки похожие на чертежи.
«Это же деталировка!..» – мелькнуло в голове адвоката.
Петр Семеныч торопливо перевернул несколько страниц. После деталировки фонтана шел план дворца, интерьер комнат, лестниц и окон… Главный зал Петр Семеныч заворожено разглядывал больше трех минут. Он работал в строительном бизнесе долгие годы и производил расчеты со скоростью компьютерной программы. Зал стоил несколько миллионов долларов по самой скромной цене. А качество проекта и дизайн могли стереть в пыль любого конкурента.
Петр Семеныч восторженно засопел. Но страницы альбома не кончались… Третий по счету проект шикарной виллы заставил адвоката поднять глаза к потолку и перекреститься забинтованной рукой.
В три часа ночи Петр Семенович тихо вышел в зал.
На диване громко храпел Сашка. Адвокат осмотрел комнату и пришел к выводу, что он сможет устроиться до утра только на четырех сдвинутых стульях…
Люба Тимофеева сидела на скамейке возле подъезда и читала книгу. Рядом с ней стояла широкая детская коляска. Петр Семенович сел рядом. Люба взглянула на адвоката и захлопнула книгу.
– Здравствуйте, Петр Семеныч.
Адвокат кивнул. Он посмотрел на спящих близнецов и задумался.
– Симпатичные дети, – наконец, сказал он. – Сколько им?
– Пол года.
– Как зовут?
– Миша и Маша.
– Знаете, раньше я никогда не обращал внимания на детей, – Петр Семеныч слабо улыбнулся. – Но, как вдруг оказалось, они составляют большую часть окружающего мира. Взрослые люди теснятся в меньшей половине и называют жизнью бытовые мелочи и прочую суету. Послушайте, Люба, вы верите в детскую гениальность?
– Я не думала об этом.
– Тогда вы скучный человек!.. – улыбка адвоката стала шире. – Недавно я понял, почему некоторые дети плохо учатся. Я сделал маленькое открытие: все дело в их врожденной гениальности. В школе ребенку предлагают решить абстрактную проблему типа «дважды два четыре», но ребенок умеет значительно и несоизмеримо больше. Например, он умеет видеть мир удивленными глазами или любоваться цветком, на который мы, взрослые, уже не обращаем внимания. Но гению вновь и вновь подсовывают глупую арифметическую задачу, и происходит самый элементарный сбой системы…
– Сбой чего? – переспросила Люба.
– Детского мышления. Кстати, сегодня я собрался зайти к одному архитектору и показать ему несколько детских рисунков, – Петр Семеныч поставил на колени портфель и открыл его. – Минуточку, сейчас вы удивитесь…
– Игорь ушел, – сказала Люба.
Петр Семеныч замер.
– Простите, а куда он ушел?
Его лицо стало строгим, а в глазах мелькнул холодный, профессионально-охотничий огонек.
– У Игоря деловая встреча с уголовником по кличке «Саади».
– Где и когда?
– В кафе «Регина». Через полчаса.
– Тогда почему вы сидите тут, на лавочке?!..
– Я не могу бросить детей.
– У них что, нет своей мамы?
– Она ушла сдавать «хвост» по сопромату.
– Какой хвост?!.. Она что, обезьяна?
– Петр Семенович, вы давно учились в университете?
Адвокат закрыл портфель и задумался.
– Ах, да!.. Но я всегда вовремя сдавал экзамены на одни пятерки. Кстати, Любочка, ваше дежурство с детьми, это что, своеобразная плата за квартиру?
– Да. – Люба привстала и поправила одеяльце на одном из малышей в коляске. – Теперь о Саади. Этот тип специализируется на похищении людей.
– Любопытный факт, но я уже догадался сам. Что еще?
– Два часа назад я видела, как Игорь беседовал с бывшим мужем вашей клиентки Светланы Михайловны. И только потом Игорь позвонил Саади. Судя по тону беседы и некоторым фразам, они знакомы уже давно.
Петр Семеныч почесал кончик носа.
– И все эти сведения вы получили тут, сидя на лавочке с детьми? Вы выбрали удивительно удачную позицию!
– Дело не только в этом. У вас есть сотовый телефон?
– Разумеется. А что?
– Наберите номер пять нулей, восемьсот, четыреста.
– И тогда я смогу прослушивать телефонные переговоры Игоря? – Петр Семенович все-таки удивился. – Во-первых, вы меня балуете, а, во-вторых, это не совсем законно…
– Возможно. Но это более эффективно, чем простая слежка.
– Не буду спорить, – Петр Семенович взглянул на часы. – Так, мне уже пора. Я хотел показать вам детские рисунки, но мы посмотрим их потом.
Он встал.
– Да, чуть не забыл вас спросить, ваши прежние милицейские связи еще целы?
– Разумеется.
У молодой женщины был чистый и по-деловому спокойный взгляд.
– Возможно, очень скоро они вам пригодятся… – Адвокат шутливо поклонился. – Спасибо на телефонный номер «прослушки». Всего вам самого доброго, Любочка!
Светлана лежала на нарах и рассматривала решетчатое окно. Дверь громко хлопнула и в камеру вошел охранник.
– Ваши сигареты и кофе, – он положил на соседние пустые нары блок сигарет и банку кофе. – С вас три тысячи рублей.
Молодая женщина покосилась на покупки сделанные по ее просьбе в самом дорогом магазине города.
– А спички?
– Что спички?.. – не понял охранник.
– Вы не купили спички.
Милиционер порылся в карманах и положил рядом с сигаретами сильно истертый коробок спичек.
– Три тысячи сто рублей, – сказал он.
– Коробок спичек стоит один рубль.
– А за обслуживание?
Милиционер улыбнулся.
– Хорошо. Вам заплатит наличными мой адвокат.
Милиционер кивнул и вышел.
Света разорвала обертку на блоке сигарет и вытащила одну пачку. Нервные женские пальцы долго не могли справиться с тонкой целлофановой упаковкой на пачке.
– Дьявольщина!
