в жизни каждый раз, когда я вижу его. Флитвик нажаловался, а ведь я ничего не сделал. А Синистра срывается на меня, чем бы я ни занимался. Я изо всех сил стараюсь не оскорбить её, а она кричит на меня за то, что я неправильно настроил телескоп, как будто я сделал это нарочно, чёрт возьми.
Он встал и принялся расхаживать по комнате.
— Я пытаюсь делать то, что она говорит, но она же цепляется к каждой мелочи, и я отвечаю, а потом у меня ещё больше неприятностей с вами, а я даже ничего не сделал, кроме как сказал ей, что это не я сломал её драгоценный телескоп — это был чёртов Малфой и его тупые головорезы. Но не-е-е-ет, он ничего не мог сделать, потому что он же такой лапочка, но даже вы знаете, что это неправда. Просто потому, что он чертовски хорош в том, чтобы не попадаться, как последний придурок. Тупая сука думает, что он какой-то ангелочек, а я — исчадие ада.
— Я понимаю твоё настроение, Гарри, но твой тон оставляет желать лучшего. Называть своего профессора «сукой» — это именно та грубость, из-за которой ты попадаешь в неприятности.
— Какая уж есть! Как вы хотите, чтобы я её называл?
— Хм… возможно, «мегера». Это слово означает то же самое, просто оно старомодно и поэтому больше не считается ненормативной лексикой.
— Ни за что. Синистра далеко не такая прикольная, как Катарина*.
На секунду Гарри почувствовал себя глупо, сообразив, что профессор вряд ли узнает эту отсылку, однако Снейп вдруг слабо улыбнулся.
— Эта леди действительно умела обращаться со словами, верно? Ладно, не мегера. Как тебе гарпия? Стерва? Профурсетка?
«Он читал «Укрощение строптивой»? Профурсетка? Конечно же, он ведь не это имел в виду…»
Гарри поднял бровь.
— Вы действительно предлагаете, чтобы я назвал уважаемого профессора шлюхой?
Северус в ответ тоже приподнял бровь.
«Упс…»
— Пожалуй, нет.
Гарри ухмыльнулся. Наверное, Снейпу тоже не нравится эта… путана.
— Тогда гарпия.
— Я так понимаю, тебе нравится Шекспир?
— Я только одну книгу читал. Даже не успел закончить.
— А почему?
— Книга… потерялась.
«Почему он вдруг словно запнулся?»
Снейп медленно поднялся и внимательно просмотрел книги на полках позади своего стола, затем выбрал три и вручил их Гарри.
— Вот. Если тебе понравилась та книга, скорее всего, понравятся и эти. Похвально, если сможешь определить зелье, которое по сюжету делают ведьмы.
— Я получу подсказку?
— Нет. Но книга даёт полный список ингредиентов, и зарифмован он идеально*. Что касается другой пьесы — я думаю, тебе понравится трюк, который они сыграли с Мальволио*. Верни книги, когда прочитаешь, но если хочешь, можешь не спешить.
— Э-э-э… Спасибо, — сказал Гарри, аккуратно положив книги во внешний карман рюкзака.
— Не за что. Так почему же ты нагрубил профессорам? Что случилось?
— Ничего.
— Правда ничего?
Ох, нет. Что, если он просто скажет, что не хочет об этом говорить? Раньше это срабатывало. Гарри слегка улыбнулся, чувствуя, что ему хочется немного подколоть этого человека:
— Нет, сэр. Так говорят, когда правда — это что-то личное.
— Понимаю, — Северус поднял бровь. — Я бы даже уважал это личное, если бы не получал жалоб от твоих профессоров и если бы ты не ударил друга. Что происходит?
— Разве мало того, что у меня было плохое настроение?
— У тебя может быть плохое настроение. Но тебе не разрешается из-за этого грубить профессорам.
— Я и не собирался! — Гарри не хотелось врать. — Ну, по крайней мере, почти.
— Я в курсе. Вот почему я хочу знать, что происходит.
— Я плохо спал, — наконец признался Гарри, — просто на меня навалилось слишком много.
— Из-за неприятностей с мистером Забини? — нахмурился Снейп.
— Нет, сэр. Я извинился и… убедил его оставить меня в покое.
— Ты действительно извинился? Хорошо. — В его голосе снова прозвучало одобрение, и Гарри обнаружил, что ему это нравится.
«Прекрати. Ты его ненавидишь. Одобряет он или недоволен — для тебя это ничего не значит!»
— Тогда что же тебя беспокоит? — продолжил Снейп.
Гарри, конечно, не мог рассказать профессору о собаке на третьем этаже, и он уже сообщил, что ситуация с Блейзом улажена. Обо всём этом не стоило и рассуждать. На самом деле его беспокоила другая, более существенная проблема — запутанные чувства Гарри к самому Снейпу.
«Как будто я собираюсь об этом говорить».
— Ничего, сэр.
— Прости, но я в этом сомневаюсь. Если хочешь, чтобы мы перестали говорить на эту тему, то, пожалуйста, так и скажи.
— Я не хочу говорить об этом, — Гарри закатил глаза, помедлил и добавил из вежливости: — Пожалуйста.
— Хорошо, не будем об этом, пока ты не позволяешь этой проблеме управлять своим поведением. Несмотря на все доказательства обратного, ты знаешь, как себя вести.
— Хм-м, — уклончиво ответил Гарри.
Снейпу это, похоже, не понравилось.
— Возможно, это послужит для тебя некоторой мотивацией: я жду, что ты извинишься перед профессорами Квиррелом, Флитвиком и Синистрой за своё поведение.
— Извиниться перед этой су… гарпией? Чёрт возьми, нет!
— Мистер Поттер, у вас только что закончились отработки. Это действительно того стоит?
— Да! Синистра ненавидит меня, что бы я ни делал. Я не стану извиняться перед этой… злобной коровой, профессором астрономии, когда ей всё равно наплевать.
— Станешь, — просто сказал Снейп.
«Звучит плохо».
— Но почему?
— Потому что ты знаешь, что если не извинишься сам, я сейчас же затащу тебя в её кабинет, и ты сделаешь это при мне. Выбор за тобой. Думай об этом как о тренировке, когда тебе придётся иметь дело с начальником, которого ты ненавидишь.
— У меня достаточно таких тренировок с вами, — сердито огрызнулся Гарри, сверкая глазами.
— В таком случае твои результаты отвратительны, — Северус не стал обижаться и лишь слегка насмешливо улыбнулся, — и тебе нужна дополнительная поддержка.
— Последние десять лет Дурсли пытались научить меня «хорошим манерам», — усмехнулся Гарри. — Посмотрите, как много им удалось! Я не собираюсь превращаться в какого-то идеального святого ребёнка.
— А я этого и не жду.
«Не ждёшь? Ты же первый этого хочешь!»
— Тогда чего вы хотите?
— Я хочу, чтобы ты извинился перед тремя людьми за свою
