Но Роберт теперь дома бывал мало, все больше и больше погружаясь в работу. Началось все с того, что с одним из своих коллег, Алексом, он нащупал очень перспективную идею для омолаживающих косметических препаратов. Результаты первых испытаний казались чудом: не только кожа, но и подкожные мышцы, казалось, «вспоминали» юность, обретая силу, свежесть и упругость. И Роберт с Алексом решились открыть собственную клинику: косметология препаратная, косметология аппаратная, ну и пластическая медицина, само собой. Административные вопросы, исследования, подготовка документов для патентного бюро – все это занимало очень много времени.
А без Роберта с Ритой было справиться трудно.
Полина задумалась так глубоко, что заметила Роберта, лишь почувствовав его руки на своих плечах. Как это он ухитрился прийти в середине дня? Ох, хорошо-то как… Сердце привычно дрогнуло. Можно вдохнуть родной запах, прижаться и ни о чем не думать.
– Любовь моя, давай купим дом! – он прижал Полину покрепче и зарылся лицом в ее волосы.
Вот те на! Какое тут – не думать!
– Ты с ума сошел! У тебя еще с клиникой дел непочатый край, кредиты висят, а ты дом собрался покупать. На какие деньги? Погоди, – Полина повернулась и внимательно взглянула на Роберта. – Ты сто лет уже не приходил в середине дня. И сияешь, как будто тебе Нобелевку дали…
– Лучше! Лучше, любовь моя! В общем, у меня две новости. Хорошая и… – он подмигнул, – очень хорошая, прямо замечательная. С какой начинать?
Полина растерялась.
– С какой хочешь.
– Тогда с просто хорошей. Чтобы подготовить, – Роберт улыбался так, что улыбка, кажется, не помещалась на лице. – Когда вдруг слишком хорошо, да еще и неожиданно… Ну ты как врач сама знаешь.
– Ох, не томи уже. А то я не дождусь не только очень хорошей, но и просто хорошей новости, – подыграла Полина. – Скончаюсь от любопытства.
– Значит, так, – он попытался сделать серьезное лицо, но безуспешно, радость освещала его так, словно внутри зажгли самую сильную лампу. – Во-первых, готовы первые патенты. Можно запускать серийное производство. Так что про дом я не просто так сказал. И тебе пора в нашу клинику переходить, хватит на чужого дядю работать.
– Роберт, ну ты же знаешь, почему я… Больница – это надежный заработок, это стабильность. А у меня – девочки.
– А вот и не у тебя! У нас! Понимаешь – у нас!
– Н-нет, не понимаю, – очень медленно произнесла Полина.
– Вот скажите, почему я так люблю эту женщину? – захохотал Роберт. – Упрямая, да еще и непонятливая. Полина, счастье мое! Развод! Все! Понимаешь – все!
Он подхватил ее на руки и закружил. Чампи, всегда чутко реагировавший на хозяйские настроения, запрыгал вокруг, смешно мотая головой и заливисто взлаивая.
– Ты сейчас что-нибудь уронишь, – дрожащим голосом еле выговорила Полина.
Роберт остановился, прижал ее покрепче и прошептал:
– Королева! Я прошу вашей руки! Выходите за меня замуж, а? Я буду носить вас на руках, я построю для вас бриллиантовый дворец, я…
– В бриллиантовом глаза заболят от сверкания, – прошептала Полина, уже не очень хорошо соображая, что она, собственно, говорит.
– А мы будем жить с закрытыми глазами, – его шепот почти обжигал ухо. – А впрочем, не хотите бриллиантовый – вам достаточно только пожелать. Любой каприз, моя королева!
Загнав машину в автосервис, Полина решила прогуляться пешком, благо до дома оставалось всего километра два. Она еще не совсем привыкла к тому, что у них теперь собственный дом – белый, утопающий в зелени, с мраморным бассейном во внутреннем дворике. Возвращаясь с работы, женщина всегда притормаживала перед последним поворотом – как будто за время ее отсутствия дом мог исчезнуть. Но он неизменно оказывался на месте, и от его вида каждый раз счастливо вздрагивало сердце.
А сейчас Полина пойдет пешком, чтобы увидеть свое сокровище не из окна автомобиля, чтобы подойти медленно-медленно, чтобы как следует почувствовать…
Проходя мимо небольшого скверика, женщина нахмурилась – из-за кустов доносился знакомый смех. Рита? Показалось? Полина решительно свернула на узкую дорожку…
За кустами обнаружилась компания парней. Не то рокеры, не то байкеры – кто их разберет! Но не мальчишки, лет, пожалуй, по двадцать пять. В центре компании на низком заборчике сидела Рита… с сигаретой в руке. Полина сделала еще несколько шагов и почувствовала сладковатый «травяной» запах. Нет! Только не это! Правда, сигарета в руке дочери – ну не могла, не могла Полина назвать Риту падчерицей! – казалась обычной. Но кто их нынче знает?
– Рита! Домой! – сурово приказала она.
– Сейчас докурю и приду, – независимо покачивая ногой, дерзко отозвалась девушка.
– Нет, ты погасишь сигарету сейчас же и пойдешь со мной, – холодным «операционным» голосом распорядилась Полина. Все-таки многолетняя «хирургическая» уверенность в беспрекословном послушании медсестер сделала свое дело. Девочка спрыгнула с заборчика, отшвырнула сигарету, подхватила рюкзачок, бросила в пространство «Пока!» и двинулась за Полиной. С самым независимым видом – вроде никто ей ничего не приказывал, она сама так решила – но пошла!
Полина принюхалась – от Риты пахло только табаком, ничем больше. От сердца немного отлегло.
– Рита… – одержав победу в первом раунде, Полина растерялась.
– Что – Рита?! – вскинулась девочка. – Нотации будешь читать? Надоело!
– Надоело? По-моему, я тебя не нагружаю никакими нотациями. Тебе скоро шестнадцать, мне казалось, что ты почти взрослая. Но сейчас ты ведешь себя, как ребенок. Ты переходишь границы…
– Ах, границы! Кто их установил, границы? И вообще, это ты теперь вместе с Робертом только и делаешь, что через границы скачешь! – в запале Рита уже плохо соображала, что хочет сказать, и несла какую-то чушь. Но – обидную чушь. – Вот и летите в свою Японию! Или куда ты на этот раз собираешься?!
«Вот бы сейчас действительно в Японию», – печально подумала Полина.
Япония, куда они летали на очередные переговоры – ну и поглядеть, конечно, – вспоминалась, как чудесная сказка: таксисты в белых перчатках, цветочные автоматы на каждом углу, кукольно-одинаковые школьницы в клетчатых юбочках, неизменные цветы в специальной нише. Гид – маленькая улыбчивая японка – сказала, что эта ниша называется «токонома», рядом с ней сажают самых почетных гостей. Гида звали Юрико. Полине вспомнился русский «Юрик», и сразу стало весело. Но Юрико серьезно объяснила, что имя ее означает «дитя лилии», то есть благословенное, любимое богами дитя.
Слушать объяснения Юрико было удивительно интересно. Начали туристы с одного из самых знаменитых храмов – Храма чистой воды – Киёмидзу-дэра. Это один из немногих храмов буддистской школы хоссо и посвящен одиннадцатиликой богине Каннон. Полина удивилась, услышав имя богини, а Юрико пояснила, что известная фотокомпания названа тоже в ее честь. Эта богиня – буддийское воплощение милосердия – всячески помогает людям. У нее тридцать три образа, и она посылает счастье тем, кто молится в ее храме. Правда, счастье это может доставаться дорогой ценой.
В эпоху Эдо, это семнадцатый-девятнадцатый века, рассказывала Юрико, существовало поверье, что, если спрыгнуть с главной террасы Киёмидзу-дэра, то исполнится самое заветное желание. Высота террасы тринадцать метров, тем не менее находились смельчаки, которые действительно с нее прыгали и оставались живы. Но это было давно, сейчас от тех времен осталось только выражение «прыгнуть с террасы Киёмидзу» – так говорят, принимая какое-то серьезное решение, делая важный шаг. Примерно то же самое, что, по европейскому выражению, «перейти Рубикон». Террасу поддерживают сто тридцать девять гигантских деревянных колонн, очень красивых, посмотрите, и называется она Хонда – нет-нет, улыбнулась Юрико, это просто совпадение, автомобильная фирма названа по фамилии ее основателя.
«Название «Храм чистой воды» дано в честь водопада, вокруг которого построен храм», – говорила Юрико, подводя их к прямоугольному каменному бассейну, в который с высоты падали три хрустально-прозрачные струи. К галерее над бассейном тянулась довольно длинная очередь. И все почему-то держали в руках чашки. Юрико объяснила, что вода из этих потоков, по общему поверью, способна уберечь от болезней, дать долгую жизнь и наделить мудростью. Но – предупредила она – выпить можно только из двух источников. Того, кто пожадничал и хлебнул изо всех трех, скорее всего, ожидают неудачи. Судьба не любит тех, кто требует у нее слишком многого.
Полина задумалась: что выбрать? Долголетие? Вряд ли японская богиня – даже самая милосердная – сможет с другой стороны земного шара защитить от очередного террориста. Так что уж сколько отпущено судьбой, столько пусть и будет. А вот здоровье и – главное! – мудрость…
Она маленькими глотками – да-да, эта богиня не любит жадных – пила удивительно вкусную воду и глядела на многовековые тяжелые стены. «Помоги мне, милосердная Каннон, – думала Полина, – помоги, мне очень нужно. Я ведь вырастила эту девочку, она уже почти взрослая, я сделала все, чтобы не быть для нее мачехой, – а она так и осталась чужой. Если ты вправду милостивая, помоги, дай мне мудрости, научи, как достучаться до ее сердца. Сделай так, чтобы Рита назвала меня мамой!»
