– Вы же не хотите испортить собственную свадьбу? – продолжал все тот же ледяной голос. – От вас требуется всего лишь небольшая сумма денег. Пятьдесят тысяч долларов.
– Я… не могу. У меня нет таких денег!
В трубке хмыкнули:
– Это уже не наша забота. Ваше дело – достать деньги, если вы хотите, чтобы вам кричали «горько». Подумайте, что можно продать? У вас хорошая тачка…
Я молчала.
– Позвоню вам через неделю, тогда поговорим обо всем поподробнее. Советую отнестись к моим словам со всей серьезностью. Иначе…
Я замерла. Руки мои онемели. Чертова трубка, она словно прилипла к моим пальцам!
– Иначе вашему жениху отправят некие фотографии, а также видеопленку – богатый компромат о вашей работе в «Холидей клаб». Вы же этого не хотите?
Раздались частые гудки. Я стояла с трубкой в руке и слышала, как отчаянно колотится мое сердце, а холод проникал все глубже в душу…
Я выпустила трубку из рук, и она с грохотом упала на пол, увлекая за собой телефонный аппарат. Ничего не видя и не слыша, я пошла обратно в ванную, рухнула в остывшую воду, не ощущая, что беззвучные слезы текут по моим щекам.
Господи! Ну почему, как все это случилось! А как же хорошо начиналась новая жизнь… От чувства жалости к себе мне захотелось забраться под теплый уютный плед и тоненько заскулить, как скулит побитая старая собака. Было ужасно, просто ужасно жалко себя и свою нескладную жизнь. Ну кто бы подумал, что, стоило только по-настоящему начать строить свою жизнь, как тут, словно чертик из табакерки, выныривает этот мужчина, предупредивший меня, что шутить он не собирается. Ленка говорила, что у Зары есть люди на «крючке», но я как-то отмахнулась от этих слов. А потом появился Костя. Он знал, КТО я, и принял меня такой, какой я была: со всем моим прошлым и будущим. Со Славой – я прекрасно это понимала – так не получится: не прокатит! Мой любимый мужчина слишком щепетилен, он слишком «домашний», чтобы простить женщине, своей будущей жене, такое прошлое… Мне хотелось умереть или просто лечь спать – и больше никогда не проснуться. Весь мой мир, совсем недавно как-то налаженный, устоявшийся, с чудесной свадьбой впереди, словно летел куда-то в бездонную пропасть. Я достала из шкафа бутылку водки и, открыв, выпила залпом почти стакан. На глаза мне попался каталог свадебных платьев, и я с раздражением смахнула его на пол. Все это теперь не нужно… Или… все-таки надо достать деньги? Я тряхнула головой. Но где же я раздобуду такую огромную сумму? Двадцать тысяч я смогу выделить из своего бизнеса. А остальное? Тата, вдруг щелкнуло в моем мозгу! Она может меня выручить… Хотя это я так думаю. У них в Америке тоже сейчас кризис, кроме того, Тата вроде бы замуж собирается. Расходы, то-се…
Неожиданно я прислушалась к себе: отчаяние внезапно прошло, я была собранна и деловита и пыталась найти выход из положения.
«Ты – как живучая кошка, – вспомнила я слова Кости. – Тебя убивали, жгли огнем душу, но ты вновь возрождалась, как феникс из пепла. Поэтому ты мне сразу и понравилась». Я не должна сдаваться, пробормотала я сквозь зубы. Не должна! Я обязана как-то выкрутиться из этого положения. Обязана! Думай, Юлиана, думай, приказала я себе. Где взять пятьдесят тысяч долларов?
Я посмотрела на часы. Позвонить Тате сейчас же? У них там, в Америке, уже глубокая ночь. Я разбужу ее… С минуту-другую я колебалась, но потом махнула рукой: «А, плевать!» Тата – мой друг, она меня поймет.
Я вспомнила, как Костя познакомил меня с Татой. Он приехал домой поздно вечером и оторвал меня от телевизора.
– Собирайся! – бросил он мне. – Мы с тобой сейчас едем!
– Куда?
– Я тебя с одним хорошим человеком познакомлю.
– С другом?
– С подругой! – хохотнул он.
– С подругой? – ревниво нахмурилась я.
– Точно! Золотая баба! Тебе она понравится. Гарантирую.
– Сомневаюсь. – Я встала с дивана. – У тебя с ней что-то было?
Костя вновь хохотнул:
– На эти вопросы не принято отвечать, но тебе, так уж и быть, скажу. Ничего не было. И не могло быть!
– Почему?
– Она – не мой тип женщины.
– Какие мы разборчивые! А я слышала, что мужчинам все равно кто…
Костя резко оборвал меня:
– Запомни на всю оставшуюся жизнь: есть мужики, а есть козлы похотливые. Так вот, козлом я никогда не был! Понятно?
– Понятно.
Я подошла к Косте и потерлась щекой о его плечо. Он пах свежестью, на кончиках его волос блестели капельки дождя.
– Идет дождь?
– Ага, – он улыбнулся, – капает немного. Ну что, маленькая, собирайся! Человек ждет.
В ресторане было шумно, накурено, там царила взвинченно-оживленная атмосфера. Костя уверенно пошел в угол зала. Я – за ним. За столом сидела брюнетка с короткой стрижкой и курила. У нее был умный цепкий взгляд и руки красивой формы.
– Я – Татьяна, – сказала она, протягивая мне руку. – А вы – Юлиана? Мне Костя о вас рассказывал.
– И что же он рассказывал? – спросила я, усаживаясь за стул.
– Что вы – женщина его мечты.
Мы заказали ужин, чилийское вино, вскоре завязалась беседа. Потом Косте позвонили, и он вышел на улицу. Мы с Татой остались вдвоем. Она предложила заказать еще бутылку вина, что мы и сделали. Под великолепное красное французское бордо мы и разговорились «за жизнь». Больше говорила Тата, она рассказывала о своей жизни в Америке, об отношениях с мужиками – с ними ей не везло, – о своих увлечениях, о путешествиях. Слушать ее было интересно, она рассказывала образно, ярко, вкрапляя в свою речь острые соленые словечки, придававшие ее рассказу особый шарм.
С того дня мы и подружились. Она иногда приезжала в Москву, правда, не слишком часто, а после смерти Кости Тата стала для меня единственным человеком, на которого я могла положиться, к кому могла бы обратиться за поддержкой.
Раньше мы с Татой перезванивались чаще, но в последнее время мы как-то отошли друг от друга. Меня поглотил роман со Славой, Тату – ее отношения с Джеймсом, работавшим в банке.
Я выпила залпом второй стакан водки. В голове зашумело. Но вместе с тем я почувствовала прилив сил. Отчаяние, отупение и липкий страх прошли. Я была готова к битве за свою будущую жизнь. И я никому не собиралась ее уступать!
Набрав номер Таты, я с волнением слушала гудки, боясь, что она куда-нибудь уехала. Включился автоответчик. Бодрый Татин голос что-то проверещал по-английски. Откашлявшись, я наговорила на автоответчик просьбу, чтобы она перезвонила мне в самое ближайшее время. Это очень срочно и важно, два раза повторила я.
Я посмотрела на часы. Семь вечера, начало восьмого. Слава должен позвонить в половине восьмого; мы хотели с ним посидеть в уютном кафе, а потом поехать ко мне. Но сегодня мне не хотелось никого видеть, даже Славу, – не в том я была состоянии и настроении. Хотя… я отчаянно нуждалась в его чутких руках и теплых губах, мне было необходимо отвлечься от этого кошмарного звонка, и секс оказался бы отличным расслабляющим средством. Я нуждалась в любимом мужчине и вместе с тем боялась увидеть его, боялась, что я вновь четко осознаю, что могу потерять его в любой момент. И проявлю слабость, а мне сейчас нужно быть твердой!
Слава позвонил в точно назначенное время, и мы поехали с ним в одно маленькое кафе, где для нас был заказан столик. Как я ни старалась, у меня никак не получалось выглядеть непринужденно, в голове моей все время вертелись вопросы: «Кто меня преследует?» и «Смогу ли я собрать требуемую сумму?». Несколько раз Слава переспросил, что со мной такое. Я ответила, что это все предсвадебные волнения, я, как и любая женщина на моем месте, страшно боюсь что-то упустить или сделать не так, потому что мне хочется, чтобы моя свадьба стала для нас обоих замечательным подарком, событием, которое запомнится на всю жизнь. При этом в душе моей все обмирало, мне хотелось рассказать о случившемся Славе, хотелось услышать: «Котенок, мы – вместе, мы что-нибудь обязательно придумаем, выкрутимся из этой сволочной ситуации». Но я знала, чувствовала, что ничего такого Славе рассказывать нельзя… Я была одна…
После ужина мы поехали ко мне, как и было запланировано. Секс был бурным, опустошающим, но никакого облегчения он мне не принес. Не было расслабления и нежности, я не могла отвлечься от терзавших меня мыслей и поэтому просто лежала, стиснув зубы, и смотрела в потолок. Тата не звонила, а без ее денег мне будет трудно выкрутиться. Если она мне откажет… то я не знаю, как быть! Слава еще раз попытался узнать, что со мной происходит, но я покачала головой и ничего не сказала. Он уехал в начале первого. Оставшись одна, я побрела в ванную комнату. Из зеркала на меня посмотрела измученная, постаревшая лет на десять женщина. Я еще раз набрала Татин номер. Глухо. Все тот же чертов автоответчик! Где же она?! От отчаяния мне захотелось разбить сотовый о стену.
На другой день мы со Славой и Русей должны были поехать в магазин, выбрать для Руси платье на мою свадьбу. В магазине Руся спокойно-равнодушно прошла мимо дюжины роскошных платьев и неожиданно остановилась около самого простенького – светлого, в мелкий цветочек.
