– Пошли! – обрадовалась Лиза. – Я тоже много читала об этом соборе! Представьте, внутри него есть так называемый фрайюнг – чудесное кольцо!
– И чем же оно чудесно? – не смогла не заинтересоваться даже вечно недовольная Саша.
– Преступник получал неприкосновенность, пока держался за это колечко. Оно должно быть небольшим…
– Оригинально! – Игорь расхохотался. – Значит, вместо тюремного срока можно просто стоять внутри собора и держаться за кольцо!
– Ага! А как только отпустишь, тебя раз – и в каземат! – подхватил Андрей.
Собор Святого Стефана действительно поражал воображение и высоченной кружевной готической башней, многоярусными арочными воротами, цветной черепицей, из которой были выполнены гербы Вены и Австрии. От богатства и разнообразия внутреннего убранства перехватывало дух. Сетчатый высокий свод покоился на мощных, украшенных скульптурами колоннах. Впечатляла удивительно тонкая резьба по камню, темного письма старинные иконы, витражи и удивительной красоты люстры, которые находились так высоко, что казались свитыми из золотой проволоки.
Чудесное кольцо друзьям найти не удалось, так как основной проход к величественному центральному алтарю из черного камня был закрыт – шла служба. Туристы почтительно стояли за ограждением и старались не передвигаться в пространствах храма. Пожалеть об этом Лиза не могла. Она знала, что в этом соборе находится старинный орган, но даже представить не могла, что будет так заворожена его звучанием. В высоких сводах с великолепной акустикой звук, казалось, наступал со всех сторон, обвивал человека коконом, выдергивал из повседневности и уносил в вечное идеальное пространство, где нет ни зависти, ни злости, ни обид, ни забот – только музыка, с которой сливалась душа. Когда отзвучал последний аккорд, потрясенные юные поэты вышли на улицу, где уже сгустились сумерки.
– Вот это да… – первым нарушил молчание Игорь. – Я никогда раньше не слышал орган… Непередаваемое впечатление…
Лиза ждала, что Саша непременно выступит с протестом, но она молчала, и лицо ее было светлым, его не искажало ни презрение, ни неудовольствие.
Друзья долго гуляли по залитым огнями центральным улицам Вены и даже мало говорили друг с другом. Они, впервые оказавшиеся без родителей, ощущали себя взрослыми, свободными и… настоящими. Они были равны всем тем людям, которые так же, как они, наслаждались прогулкой по столице Австрии. Ребятам никто не мешал, никто ничего не запрещал, но ничего из запрещенного и делать не хотелось. Было приятно просто ощущать себя частицами европейского мира, дышать теплым воздухом венского вечера и фотографироваться, где только возможно. Молодые люди прогуляли ужин в отеле, но нисколько этому не огорчились. Они были так переполнены впечатлениями сегодняшнего длинного дня, что есть никому не хотелось.
В номере, пока Саша плескалась в ванной, Лиза набросала черновик стихотворения, которое зрело в ней еще в соборе Святого Стефана.
– Чего пишешь? – спросила Саша, выйдя из ванной в чалме из полотенца.
– Да вот… В соборе еще началось… Когда орган слушала…
– Неужели стихотворение? – Заинтересованная Александра подсела на Лизину кровать. – Покажи!
– Давай, я лучше прочту, а ты скажешь, что, по твоему мнению, не так…
И Лиза начала читать:
Запаяна, как в колбе, в звуке,
И звуковой волны стеклом
Отгородилась от докуки
Насущных дел. Под колпаком
Токкаты в жути и щемленье
Душа – сквозь поры – вверх, в венец,
И в сладости того мгновенья —
Мученье, пытка, казнь, конец…
Саша несколько минут молчала, а потом спросила:
– Что такое токката?
– Вообще-то… это музыкальное произведение для органа…
– Мы сегодня слушали токкату?
– Я не знаю… Просто это слово очень подходило по размеру. Ты не можешь этого не понимать, раз сама пишешь стихи…
– Да я понимаю… Знаешь… – Саша вдруг посмотрела на Лизу повлажневшими глазами: – Мне ведь тоже там, в соборе, от этих звуков казалось, что даже умереть в них… сладко… Такое впечатление богатое… А ты молодец! Я так не умею писать. У меня все проще… Правильно, что тебе сегодня дали диплом. И Андрюшке тоже. Вы талантливые! Даже завидно!
Лиза удивленно смотрела на Александру, которая впервые говорила просто, душевно, без издевки и позы. Сейчас перед ней сидела настоящая Саша, а не та, которой она все время хотела казаться.
– У тебя тоже хорошие стихи! – не могла не сказать Лиза.
– Бывают иногда… Хочешь, прочту тебе «Чайную шутку»? Перед поездкой сочинилась, во время маминого дня рождения… Прямо за столом… Ты же знаешь, как стихи неожиданно приходят…
– Конечно, знаю! Читай!
И Саша прочла:
В чайном стакане хрустального звона
Плавала желтая долька лимона.
И многогранным зрачком середины
Долька за мной из стакана следила.
Рядом на троне бисквитного теста
Роза из крема белела невестой.
Глазом единственным долька смотрела,
Как бы я розу без спросу не съела.
Все же остались лишь крошки от трона,
Желтая шкурка от дольки лимона.
Масляно плакала роза из крема…
Крем не люблю – исчерпана тема.
– Здорово! – восхитилась Лиза. – А я так не умею: весело и грустно одновременно!
– Зато ты умеешь производить впечатление на парней! – резко сменила тему Саша. – Игорь только на тебя и смотрит!
– Но я же ничего для этого не делаю! Ты же видишь!
– Скажешь, он тебе не нравится?
– Ну… нравится, конечно… Не буду от тебя скрывать, потому что это нечестно…
– Вот! Он и чувствует твои флюиды!
– Но ведь он мог бы чувствовать твои!
– Мог бы… Да… Но почему-то не чувствует…
Лиза подвинулась к новой подруге поближе, погладила ее по руке и сказала:
– Саш, Андрей ведь тоже хороший парень, умный, начитанный… Да и вообще, очень приятный! Зря ты его тогда деревней обозвала. Он настоящий интеллигент! Может быть, тебе обратить на него внимание!
– Ну… не нравится он мне… Мне Игорь нравится… И что нам с этим делать?
– А давай завтра, после литературных чтений, я пойду в музей Сисси, а ты скажешь, что тебе лошади интересней, чем Елизавета Австрийская!
– Я же сказала, что ненавижу конюшни!
– А ты потерпи! Для дела! Иди в конюшни с Андреем и Игорем, а там уже не теряйся! Парни любят, когда девчонки разделяют их интересы!
– Ты думаешь? – с сомнением произнесла Саша.
– Ну… попробовать-то можно!
– И что, ты мне вот так запросто отдашь парня?
– Видишь ли… – Лиза улыбнулась. – Игорь мне нравится, но я еще не успела в него влюбиться по-настоящему, а ты… наверно, влюбилась… Да?
– Не знаю… может быть… Когда человек от тебя ускользает, кажется, что только он один и нужен…
– Я понимаю…
На следующий день, после награждения юных прозаиков и чтения ими отрывков своих произведений, обед опять был в ресторанчике «Welle». Саша заметно нервничала, и Лиза специально болтала на разные темы, чтобы ни Андрей, ни Игорь не заметили состояния подруги.
Возле музея Сисси, где четверка наших героев должна была разделиться, Александра, как и договаривались, сказала, что хочет посмотреть на липицианских скакунов.
– Вот и возьмите Сашу с собой! – тут же решительно произнесла Лиза.
– Возьмем! – тут же согласился Андрей, а Игорь посмотрел на Лизу таким долгим и выразительным взглядом, что она поняла: он с удовольствием пошел бы вместе с ней к Сисси, но признаться в этом было неудобно. Еще бы – парень, и вдруг идти смотреть туалеты императрицы!
– А ты помнишь, какое лакомство больше всего любила Елизавета Австрийская? – неожиданно спросил Андрей.
– Мне кажется, она не должна была любить лакомства! – Лиза даже пожала плечами. – Она очень заботилась о своей талии и вообще была помешана на стройности: при росте сто семьдесят сантиметров весила около пятидесяти килограммов!
– Это верно! Но кое-что она все же любила! По ее заказу специально засахаривали лепестки фиалок!
– Фиалок? – в один голос воскликнули Саша с Лизой.
– Да! Говорят, в некоторых венских кондитерских можно и сейчас купить эту изысканную сладость. Надо будет поискать и привезти домой в качестве сувенира!
– Фиалки для Елизаветы! – сказал Игорь, и было не очень понятно, какую Елизавету он имеет в виду: Австрийскую или Петербургскую.
Елизавета Петербургская поспешила скрыться за дверями музея своей венценосной тезки. Она действительно много читала о беспокойной и не слишком счастливой жизни Сисси и потому с особым трепетом рассматривала экспонаты музея. Лиза наконец воочию увидела прекрасные портреты легендарной императрицы, миниатюрный секретер с конвертами для писем. Некоторые из них раскрашивала сама Сисси. Она увлекалась рисованием – сохранился ее акварельный набор. Сохранилась и арфа, на которой она играла дома, в Баварии, будучи девочкой, одно из ее летних платьев. Платье невесты для девичника и потрясающе красивое венгерское платье для коронации реконструировали. Лиза начала мысленно примерять на себя шикарные наряды и чуть не рассмеялась вслух, представив, как пытается залезть в маршрутку в огромной пышной юбке со шлейфом. Сисси, конечно, в маршрутках не ездила. У нее была не менее пышно убранная карета и даже целый вагон, реконструкция которого тоже была представлена в музее. Внутрь него можно было войти, что Лиза и сделала. Он оказался исполнен в сдержанных красно-коричневых тонах со стенами и потолком, обитыми красиво драпированной тканью, с изысканными светильниками и изящным умывальником под зеркалом в дорогой раме. Да, тут было где расправить пышные юбки!
