точно в ожидании темном.
Магик глянул на распахнутую дверь входную, но на полпути остановился, а после, огибая башню, поспешил ко входу в подземелье.
* * *
Просыпаться было тягостно. Муторно как-то. Нестерпимо мутило. И так неловко чувствовалось. Поелозила, руки к лицу потянула, желая глаза протереть, да нечто неестественное с ними творилось… Глаза продравши уставилась на смотанные веревкой запястья.
— Очувствовалась, красавица? — голос полоза в голове эхом отозвался. Поморщилась, озираясь. И как разума картинка осмысленно достигла, так и посерела лицом. — Ох, никак ведаешь, где мы. Стало быть, Хозяин твой ненаглядный про малахит тебе сказывал?
Весенья с ужасом взирала, как Арьян водит пальцами по вязи светящихся букв на черном камне. Совершал он сие этак предвкушающе, упоительно. Словно бы ожидал давненько таковой возможности, сколько трепета в тех касаниях таилось.
Сама Веська оказывается прямо на полу сидела, спиной к стене прислонившись по другую сторону от входа в подземье. Руки вот связаны, но хоть ноги свободны.
— Ты что задумал? — спросила опасливо. Кровь в жилах застыла густотой, да едва по телу двигалась, что мигом зябко стало, похолодела девица. Но все ж сыскала в себе сил поднялся, хоть и на стену опираясь.
— Все тебе расскажи, — хохотнул Арьян, взор к ней обращая. И в глазах его лишь алчущий блеск сверкал. Нехороший взгляд, дурной. Волосы, по обыкновению один к другому лежавшие, нынче всклочены были, лицо его вытянулось, а с улыбкой обнажились длинные змеиные клыки, — впрочем, время у нас пока имеется. А рассказ довольно короткий, я решил подсобить Кагаре в ее пути на свободу.
— С ума сошел? — сдавленно вопросила Веся.
— Не зарывайся, человечка, — немедля зашипел полоз, в несколько шагов рядом очутился, Весенью за лицо зацапал, щеки сминая, — долго я сносил твои выходки, больше ни к чему.
И в глаза ее всматривается, у самого взгляд мечется.
— Признаться, прежде, по глупости, я тоже воспринимал Кагару, как некое опасное зло. Но позже, когда она призвала меня, оказалось не все так скверно… Видишь ли, всякой царице потребны слуги.
— И ты из царевича готов в прислужники переметнуться? — едва не выплюнула Веся.
— Лучше так, чем сдохнуть. Она все равно выберется, так отчего бы мне не отдать предпочтение загодя?
— Ты сошел с ума…
— Возможно. Но я останусь жив, а вы сдохнете, — он скосился через плечо. Но Весенья не успела проследить его взгляд, когда полоз впился в ее губы своими.
Царапая нежную кожу клыками, он целовал ее нещадно, уже до солоноватого привкуса на языке. Девица попыталась вырваться, но змий держал твердо, не позволяя отстраниться. Еще и за веревку к себе дернул, от чего Веся едва в его руки снова не свалилась.
— Отпусти ее, — раздался грозный рычащий голос.
Арьян длинным, уже раздвоенным языком обвел ее губы, слизывая выступившие из ранки капли крови. Весю буквально перекосило от происходящего, к горлу дурнота подступила. Влепить бы ему по харе, как уже бывало, да руки связаны. Полоз же снова дернул веревку, разворачивая девицу к себе спиной, да притискивая потеснее. Уже вместе с ней, отгораживаясь пленницей от разъяренного магика, оборотился.
— А вот и ты, Хозяин Топи, — язвительно протянул полоз, — пунктуально. Девка у тебя сладкая, сложно сдержаться.
— Чтобы ты ни замыслил, еще не поздно отступить, — Лесьяр неспешно принялся обходить камень по дуге, попутно силясь к змею подобраться.
— Отступить? — отозвался ехидно, — дай-ка подумаю… Пожалуй, нет. Меня и так все устраивает.
— Ты не сможешь разрушить чары камня. Весенья не любит тебя.
Девица тем временем, разумея, что полоз держит накрепко, что за шею, что за веревку, судорожно прикидывала, что же ей предпринять. Но одно его движение, и шейка ее окажется свернутой, потому действовать надобно осмотрительно. Еще и когти на пальцах длинных в кожу девическую пребольно вонзались, того и гляди — проткнут. Тут и ножей никаких не надобно.
— Меня — нет. Но то и не требуется.
Позади раздался придушенный писк, и с лестницы свалились потанята. Пропахав мордашками пол, они фырча вскочили на копытца, прижимаясь друг к дружке, но выглядели при том до чрезвычайности воинственно.
— У тебя здесь лазутчики завелись, царевич, — из мрака прохода в полосу зеленого света вышел болотник. Его лоснящаяся зеленоватая кожа выглядела особливо нечеловечески в этом месте. А огромные глаза над не менее огромным ртом, влажно блестели предвкушением.
— Принес? — резко вопросил у него полоз.
— Как уговаривались, — болотник уж хотел шагнуть вперед, когда Лесьяр перегородил тому путь, метнув черный сгусток под ноги.
— Стой, где стоишь, — заявил со злостью. Болотник от того оторопел, казалось, струхнул даже, но хохот Арьяна, содрогнувший своды подземья, всю картинку перечеркнул.
— Ты, кажется, не разумеешь, маг, — полоз ткнул указательным пальцем девушке под подбородок, принуждая ту задрать голову. А следом надавил чуть сильнее. Веся всхлипнула, ощущая, как теплой струйкой потекло по шее да за ворот платья.
Для чего потребна ее хваленая сила, ежели в пору настоящей опасности она и употребить ее не в силах. Источник в груди едва плескался. Заторможенный, какой-то сонный, он словно и не чуял, что хозяйка его в беде. Ежели прежде тот в узде приходилось с силой сдерживать, то теперича, когда он так нужен, ведунья не могла до оного докричаться. Хотя и смутно представляла, что станет свершать, ежели то ей удастся. Ибо попробуй дернуться, когда в твое горло вонзаются острые, точно бритва, когти.
— Отпусти ее… — Лесьяр толковал едва слышно, но столько ярости в тех словах звучало…
— А чтоб и не отпустить? — проскрипел с усмешкою и пихнул ее вперед. Тотчас зал тьмой затопило, только Базан что-то в пол шарахнул, что вспышкой света разбилось. А после серебристый туман заклубился, по каменной кладке выстелился.
Лесьяр попятился, мечась взглядом меж маревом, да Весеньей, что на камнях растянулась, да с ужасом глядела на подступающее заклятие, во тьме всполохами сверкающее.
А от стен отражался хохот жуткий. Старушечий. Кагара была уж близко.
Веська и моргнуть не успела, как мгла ее без остатка поглотила. Покрыла с головой, в нос, в рот, в сами глаза забиваясь, обжигая ранку на шее. Казалось, потекло еще шибче. Зашумело в ушах. Она вытянула пред собой руки связанные, пытаясь хоть что нащупать, отыскать себя в пространстве, но окромя пустоты ничегошеньки не находилось. Только ноги босые в подоле платья путались. Страх ознобом липким по коже пополз, рот наполнился горькой слюной, в горле ком встал. Ни закричать, ни зашептать. Губы точно склеились, и даже стон неспособна стала издать.
Лесьяр же тем временем
