8.8
Мне не хочется, чтоб он думал, будто застал меня врасплох.
- Вы как чувствовали, что я пришла вам отдать… вот… - натянуто улыбаясь, протягиваю ему пакет. - Здесь ваша банковская карта и…
- Я ничего не чувствовал, - сердито перебивает он. Забирает пакет и небрежно бросает его на стол. - Просто видел, как ты нарезаешь круги вокруг здания, а потом возвращаешься в офис и поднимаешься ко мне.
- К-как… это… - ему всё-таки удалось меня смутить.
- Камеры, София, - поясняет он.
- Ка… камеры? - глупо переспрашиваю я и зачем-то оглядываюсь по сторонам. - Я думала, они только у вас в кабинете.
- Камеры есть везде.
Ну и новости! Так он что - следил за мной? Зачем?
Сердце едва не выпрыгивает из груди.
- Присаживайся, - Марк обходит стол и садится в кресло.
Присаживаюсь на стул и ставлю на колени сумку. Смотрю, как Марк, откинувшись в кресле, начинает заниматься любимым делом - стучать пальцами по столу.
- Решил кое-что уточнить. На всякий случай, - наконец сообщает он. - Надеюсь, ты не сделала неверных выводов из-за… - оборвав фразу, он пристально смотрит на меня. Точнее, на мои губы.
- Что? - чувствую, как краснею. - Конечно, нет! - хотелось бы ответить невозмутимо, но не получается: вместо этого отвечаю так, словно возмущена его словами - да как он мог подумать, будто те события что-то значат для меня!
Хотя я и правда возмущена.
- Отлично. В таком случае я тоже должен кое-что тебе отдать и сказать, что в январе ты начинаешь работать в новой редакции. Больше мы с тобой общаться не будем, - после этих слов он открывает верхний ящик стола, достает какой-то пакет и кладет его передо мной.
- Что это?
- Потом посмотришь. На этом всё, можешь идти.
Но я его не слушаю - беру пакет и заглядываю внутрь. Сверху лежит конверт.
Неужели деньги?
Всё настолько нелепо, что хочется засмеяться в голос. Наверное, именно так Марк Майер и расстаётся со своими любовницами - дарит им деньги со словами «больше мы общаться не будем». Но самое странное - хотя он сказал мне то, что я и сама хотела бы ему сказать, на душе какая-то тяжесть. Наверное, оттого, что хозяин положения - он. И всегда им был. Желал быть добрым - был добрым, решал быть жестоким - был жестоким. Захотел - приблизил к себе, захотел - отдалил.
И я ничего не могу с этим сделать. Разве только вернуть ему…
Схватив конверт, открываю его, но там не деньги.
- Что это?
Буквы скачут перед глазами: какие-то слова на английском - смотрю на них, но не понимаю смысла.
- София, обязательно это здесь рассматривать? - раздраженно отзывается Марк.
Плевать на его раздражение. Мне сейчас и своего хватает.
- А-а-а… кажется, я поняла. Это сертификат на курс иллюстрации, да? Ну и ну!
- София…
- Так, а тут у нас что? - кладу сертификат на стол и достаю из пакета картонную коробку. - Ого, графический планшет! Шикарно.
- София…
- Погодите-ка… - делаю, вид, что очень занята, а он меня отвлекает. - Здесь еще кое-что есть.
Откладываю планшет в сторону и достаю что-то, упакованное в крафтовую бумагу. Секунда - и обертка сорвана: у меня в руках сборник стихов Бродского. Тот самый, из букинистического магазина в Амстердаме. В книге торчит закладка - поддеваю ее ногтем и смотрю, что написано на этой странице:
Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?
За дверью бессмысленно всё, особенно - возглас счастья.
Только в уборную - и сразу же возвращайся…
Раздражение мгновенно сменяется яростью.
…Не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло.
Что интересней на свете стены и стула?..
Невероятно! Он даже «расстаться» нормально не может! Обязательно нужно задеть меня еще раз. И еще. И еще.
Захлопываю книгу. Кладу ее на планшет. Если бы не его выходка со стихотворением, я бы просто молча ушла. Но теперь внутри всё кипит, и я говорю то, чего никогда в жизни говорить не собиралась.
- Вы меня обманули.
- Что, прости? - заметно, что он удивлён.
Погоди, Марк, то ли еще будет.
- Тогда, в бегинаже. Был договор говорить только правду, но вы меня обманули, а значит, должны выполнить любое моё желание.
- Ты опять за старое? - он хмурится. - Что придумала на этот раз?
- Я не придумала. Придумали как раз-таки вы. Помните, когда говорили про терапию? Сказали, что существует такая техника - человека связывают, пока он полностью не осознает, что ничего не может контролировать. А потом якобы наступает облегчение. Так вот - я искала и ничего про такую терапию не нашла.
- Это означает, что ты просто не умеешь искать.
- Это означает, что вы просто надо мной посмеялись. И раз это неправда, значит, все ваши слова могли быть ложью! Наверное, вы тогда вообще ни слова правды не сказали, а я-то отнеслась ко всему серьезно! Я играла честно! Признайте уже, что я выиграла, выполните моё желание и можете больше никогда со мной не общаться.
- Вот это да! Какая незамутненная наглость! - он повышает голос и поднимается с кресла. Подходит к окну, смотрит на улицу, но потом опять поворачивается ко мне. - Я дал тебе возможность начать новую жизнь, а ты пришла и требуешь…
- Мне не нужны ваши возможности! И подарки не нужны! - я тоже вскакиваю со стула. - И я не требую, а просто прошу свой заслуженный выигрыш! Выполните моё желание!
- То, что ты желаешь, ты не получишь никогда! Никогда! - кажется, он тоже разозлился не на шутку. - И хватит уже вести себя как капризный ребенок! Тем более, что я тебя не обманывал!
- Обманули. Нет такой терапии!
- Есть!
Мы замолкаем и несколько секунд смотрим друг на друга. Я рвано дышу, будто сейчас - передышка между раундами боксерского поединка. Ну почему он пытается выставить меня дурой?
- Ладно. Хорошо, - я вдруг вспоминаю, что вчера кое-что не выложила из сумки.
