мукой пальцами дотронулась до его кисти. Кожа у него была сухая, желтая, морщинистая. Он молча смотрел на белые пятна, оставленные ее прикосновением.
– Папа мальчика хотел, – сказала Абра. – Думаю, он не только репу терпеть не может, но и девчонок. Кого встретит, сразу начинает рассказывать, как дал мне это дурацкое имя. «Другого звал я, но явилась Абра».
– Ты очень хорошая девочка, – улыбнулся Ли. – Приходи завтра обедать, я соображу что-нибудь из репы.
– Она жива? – тихо спросила Абра.
– Жива, – ответил Ли.
Стукнула входная дверь, и в кухню вошел Кэл.
– Здорово, Абра! Ли, отец дома?
– Нет еще. Чего ты так сияешь?
Кэл подал ему чек:
– Вот, это тебе.
Ли разглядывал бумажку.
– Мне не нужны проценты.
– С процентами вернее. Я, может, их в долг у тебя возьму.
– И как же ты их заработал? Скажешь?
– Не-а, пока не скажу. Идея у меня есть… – Он метнул взгляд на Абру.
– Мне пора домой, – заспешила та.
– Ей тоже полезно знать, – сказал Кэл. – Я одну штуку к Дню благодарения приготовил. Абра, наверное, к нам на обед придет, и Арон на каникулы приедет.
– Какую штуку? – спросила Абра.
– Отцу подарок сделаю.
– А что именно? – снова поинтересовалась она.
– Потом узнаешь.
– А Ли знает?
– Знает, но он – могила.
– Давно я тебя таким веселым не видела, – сказала Абра. – И вообще, кажется, никогда не видела веселым. – В ней поднялось теплое чувство к нему.
Когда Абра ушла, Кэл уселся и сказал:
– Вот только не знаю, когда лучше вручить – до того, как за стол сядем, или после.
– После, – посоветовал Ли. – Ты на самом деле раздобыл денег?
– Пятнадцать тысяч долларов.
– Честно?
– То есть ты хочешь знать, не украл ли я их?
– Именно.
– Честно, – сказал Кэл. – Помнишь, мы купили шампанского, когда Арон сдал экзамены? И на праздник обязательно купим, столовую украсим, ну и вообще… Абра нам поможет.
– Ты думаешь, отец захочет взять деньги?
– А почему бы нет?
– Посмотрим, может, ты и прав, – сказал Ли. – А как у тебя в школе дела?
– Не очень, – признался Кэл. – Ничего, после праздника нагоню.
На другой день после уроков Абра нагнала Кэла, идущего домой.
– Привет, Абра, – сказал он. – Тянучки у тебя вкусные получаются.
– Последний раз жестковатые вышли. Надо мягче их делать.
– Ты прямо-таки заворожила нашего Ли. Как это тебе удалось?
– Просто он мне симпатичен, – сказала она и добавила: – Слушай, Кэл, я хочу спросить тебя об одной вещи.
– Спрашивай.
– Что происходит с Ароном?
– Я что-то не понимаю.
– Мне кажется, он только о себе и думает.
– Открыла Америку! Ты что, поссорилась с ним?
– Нарочно хотела поссориться, когда он начал плести, что хочет церковником стать, не женится и всякое такое. А он не ссорится.
– Не женится? Не может быть.
– Правда, теперь он завалил меня любовными письмами, вот только адресованы они не мне.
– То есть как это не тебе? А кому же еще?
– Вроде как самому себе.
– Гляди, я ведь знаю, что вы под ивой уединялись.
– Правда? – сказала она, ничуть не смутившись.
– Здорово ты, видать, на него разозлилась.
– Да нет, я не злилась. Просто он… как бы это сказать… из рук ускользает. Не пойму я его.
– Потерпи, – сказал Кэл. – Может, у него кризис какой.
– Я все думаю, правильно ли я себя веду. А может, я просто фантазирую – как ты считаешь?
– Я-то откуда знаю?
– Кэл, это правда, что ты гуляешь по ночам? И даже ходишь в… в нехорошие дома?
– Правда. Это тебе Арон сказал?
– Нет, не Арон. А зачем ты туда ходишь?
Он так же спокойно шел рядом с ней и молчал.
– Скажи, – настаивала она.
– Тебе-то что?
– Не потому, что ты в самом себе плохое чувствуешь?
– А что это значит – «плохое»?
– Я и сама не ах какая хорошая.
– Совсем спятила, – сказал Кэл. – Арон из тебя эту дурь вышибет.
– Ты так думаешь?
– Еще как вышибет, – убежденно повторил Кэл. – А куда ему деться?
Глава 45
1
Джо Валери жил, по его собственным словам, не высовываясь, но настороже, зорко приглядываясь и прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Обиды его копились постепенно, начиная с обиды на мать, не обращавшую на него ни малейшего внимания, и на отца, который попеременно то порол его, то сюсюкал над ним. От обиды на родителей полшага до обозленности – на учителей, приучающих его к порядку, на полицейских, которые гонялись за ним, на священников, наставлявших на путь истинный. Еще до того, как Джо первый раз предстал перед мировым судьей, из обид и озлобленности родилась у него жгучая ненависть к целому свету.
Одной ненавистью не проживешь. Ей нужна подкормка, стимулятор роста в виде любви. Поэтому Джо Валери с самого начала нежно любил и лелеял Джо Валери. Он заботился о нем, опекал его и утешал, потакал ему и льстил. Он ограждал и защищал его от враждебного мира.
