дала ему топор, бурав и гвозди и разрешила валить мои деревья. Он спустил плот на воду у мыса Ирисов и отчалил. Он всё время хандрил и ходил мрачный, особенно в последние недели.
У мыса Ирисов! — еле слышно произнёс Ментор и побледнел.
— Теперь убирайтесь, — сказала Калипсо.
И Ментор, несмотря на одышку, бросился бежать.
— Почему ты не разрешила нам сожрать его? — с упреком сказал голубь Гурли.
Калипсо ответила:
— Его привела дочь царя Нестора, а мы не хотим потерять монополию на торговлю спиртным. Делом Одиссея займётся Анатоль. Я одного не понимаю, — задумчиво продолжала она, — почему я произвела на него такое слабое впечатление. Я же обладаю волшебными чарами. По мне не видно, сколько лет я живу на свете, но, сколько я живу на свете, никогда ещё ни один мужчина не мог устоять перед моим обаянием.
Голубь Ругли раскрыл клюв.
— Это никакой не мужчина, — сказал он. — Под видом школьного учителя к нам явилась богиня Минерва.
— Это несколько утешает, — сказала Калипсо. — На женщин я действую далеко не так безотказно.
И с горечью добавила:
— А эта стерва здорово меня одурачила!
Глава шестнадцатая. Мыс Ирисов
Серое море покраснело под лучами восходящего солнца.
Телемах и Поликаста вышли на свежий воздух. Они танцевали всего пять часов и ничуть не устали. Но настроение у Телемаха было какое-то странное.
Они подошли к нависшей над морем скале, сплошь покрытой цветами. На её покатой стороне, как на поле, росли белые, жёлтые и голубые ирисы.
Дети уселись среди блекло мерцавших цветов.
Перед ними стояла колонна, увитая плющом. В плюще гнездилась пара зелёных вьюрков. Они порхали туда-сюда и целовались своими клювиками.
Телемах сказал:
— Я хотел бы больше никогда не уезжать.
— Почему бы вам не остаться здесь, молодой человек? — тихо произнес подкравшийся к ним мужчина. Его звали Анатоль, и в руках он держал корзину.
— Да я бы остался, — задумчиво сказал Телемах. — Только не получится, я дал обещание.
— Отведайте моего угощения, — обратился к нему Анатоль.
Он снял платок, прикрывавший корзину. В корзине лежали восхитительные цветы, источавшие мощное благоухание.
— Что это? — поинтересовался Телемах.
— Лотос, — объяснил Анатоль.
— Что такое лотос? — спросил Телемах.
— Цветочная еда, — заверил Анатоль, — слаще мёда. Её едят, чтобы убежать от всего. Перестаёшь думать о дурном и наслаждаешься любовью и природой.
— А почему вы меня угощаете? — спросил Телемах.
— Это моя профессия, — сказал Анатоль. — Я это раздаю.
— Звучит соблазнительно, — сказал Телемах.
Он произнёс это в тот самый момент, когда Ментор и Фретти выходили из конторы Калипсо.
— У этого мыса Ирисов — дурная слава, — рассуждал Ментор. — Здесь берёт начало течение, которое неизбежно приводит к Рыбе-Киту. Я думаю, теперь понятно, что сталось с Одиссеем.
— Вон он, этот мыс, под нами, судя по цветам. И если я не ошибаюсь, там внизу на берегу сидит наш крошка-принц со своей принцессой. И полосатый тип с ними, — сказал Фретти.
Он втянул воздух, шмыгая носом.
— Лотос, — сказал он, принюхиваясь.
— Тебе известно действие лотоса? — сказал Ментор.
Я хищник, — сказал Фретти. — Питаюсь мышами.
— Кто хоть раз отведает лотоса, — очень серьёзно объяснил Ментор, — забывает свою родину.
— Боюсь, — сказал Фретти, — что он вот-вот его отведает.
— Я не успеваю его предупредить, — сказал Ментор. — Вопрос в том, можешь ли ты свернуться клубком?
— Ясное дело, могу, — сказал Фретти.
— Так ты это сделаешь? — сказал Ментор.
Фретти свернулся клубком.
Ментор схватил этот меховой клубок. Держа его в ладони, он встал в позу метателя ядра, широко размахнулся и швырнул Фретти с обрыва.
Он попал точно в цель.
Фретти стукнулся об Телемаха, а Телемах от этого удара сорвался со скалы прямо в море. Между Поликастой и Анатолем, где только что сидел Телемах, откуда ни возьмись, уселся Фретти.
— Спасибо, сударь, — пренебрежительно прогнусавил он. — На этот раз мы ничего не покупаем.
К ним подошёл Ментор.
— Почему вы это сделали? — с упрёком спросила Поликаста.
— Он чуть было не отведал лотоса, — сказал Ментор. — То есть чуть было не отрёкся от родины, а это — самое большое несчастье.
Анатоль вдруг бросился наутёк.
Он нёсся во весь дух. Его полосатая хламида развевалась на ветру.
— Лучше бы вы, — сказала Поликаста, сбросили в море этого дилера.
— Жизнь меня кое-чему научила, — сказал Ментор.
— Нашему Телемаху полезно охладиться, — сказал Фретти.
— И я так думаю, — сказал Ментор.
Он ненадолго задумался.
Потом схватил Фретти за шиворот и швырнул его в пучину вслед за Телемахом.
Глава семнадцатая. По течению
Что предпринял Телемах, обнаружив, что его столкнули в море?
Ничего.
Как большинство островитян, жители Итаки отказывались учиться плавать. Они просто-напросто боялись моря. Они любили журчащие источники и ручьи с пенистыми водопадами, но море они не любили.
Телемах почувствовал, то его несёт по течению. Течение стремительно и неумолимо влекло его всё дальше от земли, в безбрежную морскую даль.
К счастью, течение так торопилось, что не успело утопить Телемаха. Он нёсся по волнам со скоростью дельфина.
Очутившись в большой беде, он попытался вспомнить советы Ментора. Первый совет, пришедший ему в голову, гласил:
Избегай водной стихии.
«Золотые слова», — с изумлением подумал Телемах. — Какой умный человек».
Однако для данного момента это правило не годилось. Телемах вспомнил другое:
Не следует бояться смерти, но ещё лучше её избегать.
«И снова справедливо! — подумал Телемах. — Увы, и этот совет опоздал. Странно получается с этими поучениями. Они всегда хороши и одновременно оказываются совершенно бесполезными. Что ещё говорил Ментор?»
Он припомнил урок под названием «Лесть и укор».
Если некто льстит вам, заткните ваши уши. Если некто укоряет вас, опасайтесь, что он ещё щадит вас из вежливости. Из многих упрекающих вас прислушайтесь к самому грубому.
«Так вот, — решил Телемах. — В моём случае всё это вообще не подходит. И кто этот самый грубый? Не себя ли он имел в виду?»
Морское течение тащило его за собой с бешеной скоростью.
И вдруг оно застыло.
Перед Телемахом открылось бушующее пространство, где ревели ветры и бушевали штормы. Они будоражили море, сталкивались, окатывали друг друга водой. Они вскипали и бурлили и никак не могли остановиться.
Между ними туда-сюда сновал пузатый толстяк.
«Сохраняйте спокойствие, господа, — заклинал он силы природы. — Перестаньте, прекратите!»
Ветры и штормы, не обращая внимания, продолжали спорить. Они так брызгались, пенились, боролись, что воздух потемнел от влаги.
Течение потащило Телемаха прямо в середину водоворота.
«Теперь мне конец», — подумал он.
Но он не погиб. Наступила полная тишина.
Из морской пучины поднялась Марина Солёная, круглолицая, розовая и жёлтая, как сливочное
