В плацкартном вагоне воняет потом, мазутом и жареной курицей. За окнами мелькает зелень вперемежку со ржавчиной и бетоном. Напротив меня сидит Николай – стриженный налысо, загорелый, в черных солнцезащитных очках, расстегнутой выцветшей сорочке и облезлых джинсах, обрезанных чуть ниже колена. Через проход, на боковой полке, спит Инга – его подруга, с которой он едет в Крым. И я тоже еду в Крым. Под столом – три бутылки из-под шампанского, которые мы только что выпили.
– Нет, Крым – это вещь. Я там бываю с восемьдесят пятого года. Каждый год. Весь его объездил. Вдоль и поперек. Сейчас вот этой покажу, – он кивает на спящую Ингу. Во сне у нее недовольное лицо. – Представляешь? Восемнадцать лет человеку, а море ни разу не видела.
– Я тоже не видел.
– Ты что, серьезно? Ну, тогда на ближайшей станции идем за водкой. За это надо выпить.
* * *
Солнце только что зашло. Толпы плохо одетого некрасивого народа топчутся на пляже. Некоторые сидят на песке, подстелив одеяла. Пузатые, бесформенные мужики. Их еще более пузатые жены с варикозными венами и завивками по моде начала восьмидесятых. Чумазые возбужденные дети носятся вокруг, бросая друг в друга камни и горсти песка. У некоторых на плечах и спинах жуткие ярко-розовые ожоги.
Море непонятного цвета. У берега плавает пена, зеленые водоросли, «бычки», пластиковые бутылки и обертки от конфет. Лезть в воду противно, но я заставляю себя: все-таки, в первый раз на море. Вода холодная. Проплываю метров двадцать и поворачиваю назад.
* * *
Бар. Пью уже четвертую водку с соком. Делать больше нечего – нормальных девушек в поле зрения нет, кроме двух очень нетрезвых, которые пришли со здоровыми коротко стрижеными парнями. Сейчас они вчетвером танцуют, толкая друг друга, на узком пятаке между стойкой и столиками.
Напротив меня за столиком мужик лет сорока, с усами и лысиной, прикрытой зачесанными наверх волосами с висков. Загорелый, с облупившейся кожей на носу. Пьет коньяк.
– Вот ты мне скажи, для чего люди ездят в Крым? – спрашивает он у меня. – Что они здесь забыли? Что здесь такого хорошего?
– Ну, не только же в Крым ездят. У кого деньги есть, те в какую-нибудь Испанию или Италию. Или хотя бы в Турцию.
– Нет, ты ничего не понял. Насрать мне на твою Турцию. Ты мне только скажи – почему Крым?
Я не отвечаю.
– Сидели бы дома, а на хера сюда ехать? Чтоб жопу погреть?
– Я тебе отвечу, – говорит какой-то мужик за соседним столиком. – Принципиальной разницы нет, куда ехать. Крым или не Крым. Главное, чтобы баб побольше. И водки.
Я допиваю и выхожу. На улице темно, и на непривычно низком и черном небе тускло светят звезды. Слышна музыка: наверное, дискотека. Я иду на звук.
Дискотека почти на самом берегу. Это – навес, огороженный по бокам сеткой. Звук говенный – как в каком-нибудь колхозном клубе. Пахнет дешевым парфюмом и потом. Захожу в пристроенный сбоку бар. Покупаю водку с соком. Бар почти пустой.
– А где народ? – спрашиваю бармена.
– Танцует. Блядь, покупают дешевое самодельное вино литрами, напиваются – и сюда. Никто ни хера здесь не пьет.
– А-а-а.
Допиваю свой коктейль и покупаю еще один. Выпиваю и иду танцевать. Пристраиваюсь в какой-то круг. Напротив танцует какая-то симпатичная девчонка. Беру ее за руки. Не вырывается. Танцуем посреди круга. Песня кончается, и пока диджей возится со своей аппаратурой, спрашиваю:
– Выпить чего-нибудь хочешь?
– Конечно.
Идем с ней в бар.
– Что ты будешь?
– Мартини.
Покупаю ей сто граммов мартини – он здесь дорогущий, как будто это не сраный бар у вонючего моря, а шикарный кабак. Себе – коньяк. Выпиваем.
– Как тебя зовут?
– Марина.
Идем танцевать дальше. Мне уже хорошо. Даже, наверное, слишком хорошо.
– Давай еще выпьем.
– Давай. И уйдем отсюда.
– Хорошо.
В баре покупаю бутылку вина и два пластиковых стакана.
– Может, пойти к морю?
Она морщится:
– Что мы будем, как бичи?
– Ну, ладно. Давай здесь.
Садимся. Пьем вино. В баре уже не так пусто. Народ бухает за столиками и у стойки. Мне жутко хочется ссать.
– Сейчас приду.
Она кивает. Подхожу к бармену:
– Слушай, где здесь туалет?
– Направо, налево и направо.
Продираюсь через танцующую толпу. В углах некоторые целуются. Ступаю в чью-то блевотину. Туалета не видно. Наверное, не туда свернул. Оказываюсь у выхода. Отхожу от дискотеки на двадцать метров, поворачиваюсь к забору и долго ссу, кайфуя от облегчения.
Назад на дискотеку не пускают. Высоченный охранник с тупым рылом смотрит на меня сверху вниз.
– Пиздуй отсюда лучше. Не видел я тебя. А будешь выебываться, только самому хуже будет: мы пьяных на дискотеку не пускаем.
– Меня там девушка ждет.
– Какая тебе уже сегодня девушка? Лучше вали по-хорошему.
Иду в свою каморку спать. Черт с ним, с вином и черт с ней, с бабой. Завтра еще кого-нибудь найду.
* * *
Просыпаюсь к обеду и выхожу пляж. Бодуна почти нет. Захожу в море – холодно. Ложусь на песок, подстелив рваное нечистое махровое полотенце хозяйки. Засыпаю. Просыпаюсь оттого, что спина горит. Народ разбредается с пляжа, оставляя после себя пустые бутылки, огрызки яблок, персиковые косточки и «бычки». Наверное, скоро вечер. Натягиваю майку и шорты и возвращаюсь в свою каморку.
Спина горит. Нет настроения никуда идти. Но и сидеть просто так в каморке два на три метра, как в тюремной камере – крыша поедет. Иду на базар, покупаю трехлитровую банку самодельного вина. Выпиваю половину и вырубаюсь.
Просыпаюсь ночью. Спина жжет, как хуй знает что. Вливаю в себя оставшееся вино, заедаю огрызком черного хлеба – остался с поезда. Спать не хочу. Одеваюсь и пру на пляж.
На берегу почти пусто: только несколько парочек разлеглись на подстеленных одеялах, тесно прижавшись друг к другу, и какой-то мужик в белой рубашке и белых штанах топчется возле скамейки. Наверное, какой-нибудь маньяк или извращенец. Ладно, насрать. До следующей скамейки идти лень, и я сажусь. Он смотрит на меня.
– Кальвадоса хотите?
– Чего?
– Кальвадоса. Это такая яблочная самогонка.
– Можно.
– Я сейчас принесу.
– Я денег с собой не взял.
– Не волнуйтесь. Я вас угощу. Составите мне компанию.
Пока его нет, рассматриваю парочки. Одни просто болтают друг с другом, другие пьют вино, третьи целуются. А я – один, как идиот. Со сгоревшей спиной, с изжогой от говняного самодельного вина. Жду какого-то урода, чтобы пить с ним кальвадос.
Мужик возвращается с бутылкой из-под водки, заткнутой бумажной пробкой, и двумя пластмассовыми стаканами. Разливает. Я проглатываю пойло, почти не чувствуя вкуса.
– Ну, как?
– Нормально.
Он наливает еще. Выпиваем. Мимо проходит одна из парочек – совсем еще молодой пацан, прыщавый и с дурацкими усиками, и красивая блондинка в купальнике, с распущенными волосами. Мне хочется насовать ему по морде и забрать блондинку. Мужик смотрит на них, но ничего не говорит. Сидим еще некоторое время.
– Спасибо, что составили мне компанию. Всего хорошего.
Сует мне руку, я жму ее, и он уходит. Что ему было надо, интересно?
* * *
В каморке ложусь спать, не раздеваясь. Сплю весь день, встаю, иду на базар, покупаю хлеб, помидоры и вино. Жру и снова вырубаюсь. Когда встаю, спина уже не горит, хотя все еще красная. Одеваюсь и иду в бар.
За угловым столиком в одиночестве сидит какая-то подружка. Покупаю водку с соком и подсаживаюсь к ней.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте.
– Можно присесть рядом с вами?
– Так вы уже сидите.
Улыбаюсь.
– Вам купить чего-нибудь выпить?
Она делает «правильное» стеснительное лицо.
– Не надо.
– Я вижу, что вы воспитанная девушка, а воспитанная девушка должна отказаться, когда ей что-то предлагает незнакомый мужчина…
Улыбается.
– …только не в Крыму, в двух шагах у моря, да еще и таким великолепным вечером.
Мне самому противно слушать, какую херню я горожу. А ей, похоже, нет. Она заказывает вино. Я покупаю еще одну водку с соком. Потом повторяем и идем на дискотеку. Там танцуем, встроившись в какой-то круг, который рассыпается во время медленных танцев, и тогда мы танцуем вдвоем, прижимаясь друг к другу и наталкиваясь на другие пары. В двенадцать дискотека кончается.
– Пошли к морю, – говорю я. – Спать еще вроде как рано.
– Пошли. Только мне сначала надо переодеться. Похолодало.
С моря и вправду дует ветер. Мы идем к ее дому.
– Я сейчас, – говорит она, поднимается на крыльцо и закрывает за собой дверь, щелкнув замком. Я жду, разглядывая проходящих мимо кокетливых понтовых подружек и криво улыбающихся сексуально озабоченных пацанов. Проходят и парочки, обнявшись и поглаживая друг друга по жопам. Те, кому есть, где трахаться, спешат домой. У остальных вариантов немного, разве что пляж.
