— И что, правда припадок?
— Нет, просто это был Джимми Хендрикс. Сбацал для народа несколько вещей Кертиса Хикстона и кого-то еще из старой гвардии. — Серж сделал вид, будто перебирает струны гитары:
«Ва-ва-ва-ву-ва. В моих жилах лиловый туман».
Стоявший перед ним мужчина обернулся. Теперь Серж играл на зубах.
«Ва-ва-ва-ву-ва!»
— Сэр, вы меня извините, но не могли бы вы…
Серж прекратил играть и поднял глаза.
— Одну минуточку.
Мужчина обернулся вновь.
«Пока я поцелую небо…»
Мужчина с презрительным видом отвернулся.
Серж ухмыльнулся.
— Серж, — обратился к нему Коулмен, — мы стоим в очереди дольше, чем ты обещал. Может, свалим отсюда?
— Потерпи, — отозвался Серж. — Я сам на дух не выношу очереди, но иногда они стоят того, чтобы в них постоять. Недурно сказано, а? Может, это наш последний шанс своими глазами увидеть великого Карла Словера.
— Карла?
— Ты что, издеваешься? Я ведь тебе уже все рассказал о нем, когда мы сидели в машине.
— Наверно, я тогда отвлекся. Кто он такой?
— Один из последних живых жевунов, вот кто. И главное, он осел в Тампе! Живет буквально на соседней улице. Но я решил подождать, пока он сам не выйдет к народу. Неприлично как-то надоедать человеку. К тому же я плохо представляю себе, как живут жевуны. А то войдешь в дом и нарвешься на каких-нибудь уродов.
— Это тоже как-то связано с твоим нынешним бзиком? Мол, даешь старое флоридское кино! — Коулмен снял с полки керамического немецкого мальчика, играющего на аккордеоне.
Серж выхватил у него из рук статуэтку и поставил на место.
— Что значит «нынешний»? И что значит «бзик»? Кино для меня — страсть всей жизни!
— Ну, если ты так говоришь…
— Я посвятил каждый миг жизни изучению истории флоридского кино. И я надеюсь выяснить, в чем, собственно, проблема.
— А что, в чем-то проблема?
— Представь себе, есть и притом немалая! — Серж выхватил из рук приятеля фигурку спящего херувима. — Скажи мне, чем так хороша Калифорния, что ей достается вся слава? Какой фильм ни возьми, везде одно и то же: улица, а вдоль нее тянется ряд пальм. Как будто мы должны тотчас преклонить колени. Да у нас во Флориде таких улиц полно в любом захудалом городке.
— Точняк. Мы ничем не хуже.
— Это что! Есть еще одна вещь. Стоит мне подумать о ней, как у меня чешутся руки. Допустим, дело в фильме происходит во Флориде. И что ты думаешь? У киношников совести ни на грош — они снимают где угодно, но только не у нас. Помнишь «В джазе только девушки?». Флоридские сцены снимали в отеле «Дель коронадо» в Сан-Диего! Ты, главное, не напоминай мне про фильм «Поймать коротышку», в котором есть сцены в Майами-Бич!
— А что, разве это не Майами-Бич?
— Скажешь тоже! Санта-Моника! И я хотел бы знать почему.
— Но Серж, разве один человек что-то может изменить?
— Вот-вот, именно так и говорили во время выборов двухтысячного года. После чего Кэтрин Харрис поднялась со своего места в Конгрессе. Но только не в этот раз. Тебе известно, что когда-то здесь, во Флориде, были собственные киностудии? А в эпоху немого кино одна даже не уступала по размерам Голливуду? Та, что в Джексонвилле, помнишь?
— И куда они подевались?
— Во всем виновата недальновидность местных политиков и местных жителей. Мол, от киношников одна головная боль. Терпение флоридцев окончательно лопнуло, когда одна студия пригласила статистов на съемки уличных беспорядков. В конечном итоге это вылилось в настоящие уличные беспорядки. — Серж наклонил голову, пытаясь проверить, почему так медленно движется очередь. — А потом, словно одного этого было мало, последовал удар под дых от Калифорнии. Там покусились на нашу главную статью доходов.
— Это какую же?
— Стоит произнести слово «Флорида», и народ тотчас представляет себе горы апельсинов и толпы туристов. Однако главная наша фишка — ненормальные. Ты только вспомни, что творилось у нас пару лет назад — все эти кубинские беженцы, Элиан и еще тот чувак, который при подозрительных обстоятельствах спал со своим домашним аллигатором и потом демонстрировал всем следы от зубов? Стоит только сказать кому, что ты из Флориды, как слышишь в ответ: «Да вы там, ребята, все посходили с ума!». И вот теперь Калифорния выбрала себе в губернаторы робота и посадила на скамью подсудимых компанию лохов. Да у нас, блин, стибрили нашу корону. И я намерен ее вернуть.
Очередь стала короче, и Коулмен смог, наконец, разглядеть, что за столом сидит какой-то человек и ставит автографы на картинки с кинокадрами.
— А он и впрямь коротышка!
— Для жевуна он великан, — возразил Серж. — Кстати, ты знаешь, что он сыграл шесть разных ролей?
— Это которых?
— Одного из горнистов, потом женщину-жевуна в капоре. А чего только стоят яйца, из которых появлялись на свет младенцы-жевуны?
— Кажется, подошла наша очередь, — сказал Коулмен.
Ассистентка у письменного стола поинтересовалась, какие кадры они желали бы приобрести.
— Секундочку, — перебил его Серж. — Сначала я должен кое-что сделать.
И он повернулся к людям, что стояли в очереди позади него.
— Вы не могли бы сделать шаг назад? Вот так, и еще немного…
После чего вновь повернулся к столу.
— Карл, надеюсь, это пробудит в тебе воспоминания.
Серж положил руки на бедра и принялся неприлично вертеть тазом.
— Мы представляем гильдию леденцов!.. гильдию ле-ден-цов!.. гильдию ле-ден-цов! Мы представляем…
Ассистентка встала из-за стола.
— Прошу вас, сэр!..
— Погодите, это еще не все. Там есть еще один куплет.
— Но ведь люди ждут!
— Уговорили, — согласился Серж. — Эй, Карл, спорим, что ты давно уже ничего такого не слышал? Нет-нет, только не надо пускать слезу…
— Сэр, какое фото вы желаете приобрести?
— Какое фото? Одну минуту… То, где ты с доброй волшебницей? Нет… Ага, вот еще одна картинка, с Дороти и Тото. Карл, ты ведь был лично знаком с Гарленд! Какая она была? Скажи, когда фильм был снят, она по-прежнему дружила с вами или же, перешагнув через вас, жевунов, двинулась дальше к славе? Кстати, тогда уже появились признаки того, что она станет алкоголичкой и наркоманкой?
— Сэр!..
— Вас понял. Тогда такие вещи не допускались. А ты сам классно тогда сыграл… Да, скажи, ты видел летающих обезьян? Когда я был ребенком, помнится, я чуть было не наложил от страха в штаны, когда их увидел. А ты как? Ты ведь был уже взрослый, так что наверняка понимал, что все это только кино. И все-таки классно — отправиться в путешествие по желтой кирпичной дороге, просто потому что тебе так захотелось. Кстати, а ты знал, что на Тихоокеанском побережье водятся гигантские кондоры, которым ничего не стоит схватить и унести к себе в гнездо взрослого жевуна? И тогда сидеть тебе на дереве где-нибудь на высоте двухсот футов вместе со всем пернатым выводком. И что это за жизнь? Мой тебе совет — держись подальше от Портленда…
— Сэр, боюсь, мы вынуждены будем попросить вас покинуть помещение.
— Покинуть помещение? Что ж, тогда мне понятно, что здесь происходит. Вы продвигаете на рынок продукт, а этот бедняга знай водит ручкой по бумаге, пока рука не отвалится! Знаете, что я вам скажу — хватит его эксплуатировать! Карл, ведь у тебя есть…
— Сэр, мы вынуждены вызвать полицию.
— Отлично. Можете заодно пригласить и журналистов. Вот тогда и спросим у них, что они думают об эксплуатации маленьких людей.
Трах-тарарах!
На пол обрушилась целая полка фарфоровых статуэток.
— Коулмен! Уноси скорее ноги!
Кафетерий в задрипанном торговом комплексе в Бэрбэнке
Парень в бумажном колпаке подметал пол за прилавком.
— Кто бы знал, как я ненавижу бублики!
— Тише! — произнес Форд. — Покупатели!
— Какие еще покупатели? — удивился Марк.
— Те, которые могут сюда войти.
Марк приставил к стене швабру.
— Разве ты не сказал им, что мы закрываемся?
— Им ничего другого не оставалось, как податься к нам.
Форд бросил взгляд на стопку отпечатанных на машинке листов, которые он хранил позади кассового аппарата.
— Терпеть не могу последние минуты, — произнес Марк и посмотрел на часы. Без пятнадцати десять. — Только все уберешь, только-только приготовишься сделать ноги, как всего за минуту до закрытия входит какой-то идиот и начинает тянуть резину, потому не может толком решить, что ему нужно. И, разумеется, в конце концов заказывает что-нибудь сложное.
Форд зачеркнул на листе бумаги слово и поменял его на другое.
— Похоже, нам сегодня крупно повезло.
— Послушай, а где ты научился писать сценарии? — поинтересовался Марк, указав на стопку листов.
— По журналам для начинающих сценаристов. Там полным-полно рекламных объявлений, где говорится, что вам помогут протолкнуть сценарий, после чего примерно пару раз в месяц сдирают с тебя по пятьсот долларов за копирование и почтовые услуги — до тех пор, пока не поймешь, что тебя дурят, как последнего лоха. Но если читать только статьи, то в принципе все нормально.
