— Здорово, — вздохнула Карен. — Завтрак в постели с настоящим живым парнем! Давненько у меня так не получалось.
— Это потому что ты обычно отсылаешь своих ухажёров домой на такси, стоит тебе удовлетворить похоть! — ответил Ходжес. — Знаешь, мне кажется, ты оставила меня на ночь исключительно для того, чтобы я с самого ранья получил сегодняшние инструкции. Ты просто одержима организацией тайного общества!
— К этому вопросу вернёмся попозже, — ответила Карен и тут же сменила тему, добавив: — Что читаешь?
— Называется «Это не поза», роман про скинхеда, — прошипел Джонни и подобрал книгу с пола. — Я в неё не въехал, кусок, который мне попался, был эдакой помесью сцены секса и социалистической газеты.
— К. Л. Каллан один из моих любимых писателей, — прощебетала Элиот. — Это такая таинственная фигура, никто толком о нём ничего не знает, но он пишет вдобавок к художественным и теоретические книги. Каллан совмещает высоко- и низколобый стили писания в попытке отрицать мировую культуру в целом. Он хочет стереть гуманистические банальности с лица земли, чтобы новая культура начала сходить с конвейера современной жизни!
— Я в таких вещах фигово разбираюсь, — признался Ходжес. — Наверно, «Это не поза» — не совсем моя книга.
— В ней хватает вещей, которые тебе понравятся, — попыталась убедить его Элиот, взяв книгу из рук Джонни и зачитав отрывок. — Послушай: «Скинхед однажды встретился с шизофреником, который издевался над людьми, предлагая им вылить горячий кофе ему на голову. Психиатр, получающий пятьдесят фунтов в час за решение проблем парня, в этом случае прогресса не достиг, но Блейк привёл избалованного пацана в чувство буквально за несколько секунд. Когда сумасшедший подросток попросил его вылить „капучино“ ему на башку, бутбой сделал ему одолжение. Шизофреник никогда больше не приставал к Блейку…»
— И впрямь здорово, — засмеялся Ходжес. — Правильная позиция! Мировые проблемы можно решить за пару недель, если только всякие правозащитники снимут белые перчатки и разберутся со злом в том же ключе, в котором любой уважающий себя скин разбирается со своими противниками!
Стивен Смит чувствовал, как бабочки трепещут в желудке, когда выбирал место посреди улицы. Смит закатал одну штанину и завязал глаза. Он отчаянно хотел пробиться в художественный мир и горячо надеялся, что этот жест покорности понравится «Зодиаку». Конечно, может оказаться, что товарищ, подходивший к Смиту на «Полуночном Хепенинге», просто прикололся, и нет никакого тайного общества, готового превратить его в арт-звезду в обмен на беспрекословное подчинение некоему неясному делу. В таком случае запишем эту акцию в ценный опыт. Но Стивен отчаянно верил, что Хирам был подлинным агентом тринадцати коммерсантов, которые, по слухам, раз в месяц надевали балахоны, а потом сидели в тускло освещённой комнате где-то в Сити и решали судьбы мира.
— Привет, Стивен, — затараторила Аманда Дебден-Филипс. — Здорово, что ты пришёл. Тебе надо зайти ко мне в офис подписать контракт. Это у тебя перформанс в честь того, что ты вот-вот начнёшь работать с «Флиппер Файн Артс»?
— Можно и так сказать, — выпалил Смит, снимая повязку с глаз. — Ты знаешь Хирама или ещё кого из «Зодиака»?
— Боюсь, не понимаю, о чём ты говоришь, — вздохнула Аманда, отпирая дверь в галерею.
— Тишок, молчок, ага? — засмеялся Стивен. — Не переживай, я тоже умею хранить секреты, знаешь ли. У тебя есть для меня инструкции?
— Единственная инструкция, — ответила Дебден-Филипс, проводя художника в кабинет, — просмотреть контракт и подписать две копии.
— Обязательно, — согласился Смит. — Но, может, ты научишь меня всяким там тайным рукопожатиям и прочим знакам?
— Нет, — сурово сказала Аманда, присаживаясь за стол и протягивая художнику два контракта.
Стивен вчитывался в документ, который ему сунули. Дебден-Филипс перебирала бумаги. Она удивлялась, что же такое задумала эта Элиот. Очевидно, Смиту забили баки каким-то бредом. Аманда решила, что размышлять на эту тему без толку. Её работа — удержать Элиот во «Флиппере», и если галерея должна предложить контракты паре второсортных художников, чтобы звезда была счастлива, значит, так тому и быть. Стивен подписал бумаги и протянул их через стол.
— Один экземпляр тебе, — объяснила Дебден-Филипс, протягивая художнику его копию контракта.
— Благодарю! — воскликнул Смит, схватил документ, сложил его и сунул драгоценную бумажку в карман. — Что дальше?
— Я зайду к тебе на студию завтра, — уточнила Аманда. — Заберу те работы, которые мне понравятся, и отнесу в галерею. Мы используем как минимум одну в каждой групповой выставке, и где-то раз в полгода будем делать твою личную. Всё просто и однозначно.
— Понятно, — захохотал Стивен, — стать арт-звездой так просто! Ты уверена, что не хочешь научить меня паролям или послать в опасную миссию?
— Хватит тупить! — взорвалась Дебден-Филипс. — Это художественная галерея — не фронт и не сеть секретной службы!
— Ясно! — воскликнул Смит, одновременно постукивая себя по носу указательным пальцем.
Карен Элиот проговорила с Джонни Махачем все возможные варианты, прежде чем послать его домой к Стивену Смиту. Учитывая, что стояло воскресное утро, скорее всего художник вернётся домой сразу после подписания контракта с «Флиппер Файн Артс». Скинхеду всего-то и надо было вломиться в квартиру Смита, и, когда художник появится, передать ему инструкции от «Зодиака».
— Нужна травка, мужик? — спросил хиппи у Ходжеса, когда тот шагал по двору, откуда открывался доступ к домам и постройкам, составляющим здания «Грейз Инн»[25].
Джонни пихнул троглодита в удачно подвернувшуюся стену и правым кулаком заехал ему в челюсть. Ходжесу сразу захорошело, когда его костяшки отскочили от носа и рта волосатика. Ничто так не восстанавливает баланс атавистически настроенной системы бутбоя, как небольшое проявление жестокости. В слепой ярости Джонни вновь и вновь бил хиппи — пока рожа мудака не стала цветом и фактурой напоминать сырую котлету. Голова пушера болталась, врезаясь в кирпичную кладку и отлетая вперёд на долю секунды, пока кулак Ходжеса не отправлял её обратно. Пацифист соскользнул бы на землю, если бы Джонни не придерживал его в вертикальном положении. Как обезумевший боксёр-профи, Ходжес продолжал нападение, нанося правые хуки в челюсть противника, который давно молил бы о пощаде, если бы был в сознании. Наконец скинхед успокоился, пнул отброса по яйцам, и бессознательное тело скомканной массой обрушилось вниз.
Долю секунды спустя Джонни доставал из карманов дилера две дюжины пятифунтовых[26] пакетов травы, двенадцать промокашек и тридцать фунтов наличкой. Ходжес не был противником наркотиков. Его просто оскорбило, что какой-то ублюдок считает его достаточно тупым, чтобы покупать пакеты дерьма у незнакомого чувака. У Джонни были постоянные поставщики, которые не кидали его, если он хотел чуток пожить без башни — кроме того, траве он предпочитал спид. Ходжес стянул с неандертальца грязные джинсы. Как он и подозревал, ублюдок прятал деньги в штаны. Вытащив ещё 300 фунтов бумажками, Ходжес оставил волосатика на исторической родине — в канаве.
Стивен Смит жил на верхнем этаже. Перед дверью лежал половичок — и Ходжес нашёл под ним ключ. Скинхед вошёл в квартиру. Пол в гостиной был выкрашен в серый. Хата была небогато обставлена комплектом чёрной мебели из трёх предметов и кое-чем ещё. Пол в спальне покрыт чёрным ковром, матрас скатан у одной стены, и на нём сверху валяется пуховое одеяло. Ходжес заглянул в гардероб, не обнаружив там ничего интереснее курток, брюк и рубашек. Та же история повторилась, когда он пошарил в комоде. В том же духе на кухне не хватало холодильника, а из посуды был необходимый минимум. В одном конце тесного помещения стоял стол, а над ним полка с книгами. Ходжес пробежал названия, но они ничего ему не сказали — «Состояние постмодерна», «Руководство по теории литературы постструктурализма для начинающих», «Хрестоматия Фуко» и так далее. Здесь не было ничего, что бутбой хотел бы почитать, сплошь высоколобый стиль, ни единого романа!
Джонни снял ключ с крючка и выскользнул из квартиры. Он попробовал открыть дверь без номера. Как он и подозревал, это оказался совмещённый санузел. Ходжес проверил корзину для белья; под кипой аккуратно сложенных простыней нашлась подборка дрочильных журналов. Скинхед утащил их с собой в квартиру. Пока ждёт, он будет развлекаться старыми номерами «Больших Сисек» и «Пятьдесят Плюс».
Пенни Эпплгейт убрала кухню, пропылесосила и вытерла пыль в гостиной, вытерла каждый выключатель в квартире и теперь готовила завтрак. Когда кофе процедился, а тосты были намазаны маслом, она отнесла еду Дональду Пембертону, который ещё лежал в кровати.
