Он думал о ее приезде, как думает тяжело больной человек о терзающей его боли, о своей болезни, ставшей навязчивой идеей. Он вновь гордился самим собой, своими умелыми руками, ему ужасно хотелось показать ей свое «творение»; ему хотелось показать ей, какой он сильный, ловкий и умелый. Он хотел вновь покорить, вновь соблазнить ее. Он говорил сам с собой, ласково поглаживая белые камни стен, которые он очистил один за другим после того, как собрал их на берегу, куда их принесла обкатавшая их река после того, как собрала их в ущелье, куда их выбросил при извержении вулкан. Он говорил, что вскоре проведет в дом электричество и купит телевизор, что заведет всякие современные хитрые хозяйственные приборы, которые будут гудеть и сопеть, но будут выполнять и всякую работу по хозяйству, что приобретет компьютер… что даже наймет лакея-испанца с напомаженными волосами, которому будет щедро платить, но которому будет иметь право плевать в морду. Он то спрашивал у Нелли совета по какому-нибудь вопросу, то взывал к ней, как взывает к умершей супруге вдовец, свято верящий в то, что она ему отвечает из загробного мира, то проклинал ее и бранил самыми страшными ругательствами. Он кричал: «Гадюка! Распутница! Шлюха чертова! Ты меня еще умолять будешь!.. Да любая женщина захочет жить в этом доме, стать его хозяйкой, трудолюбивой пчелкой, стать его душой, его медом! Ну, подожди же, змея! Попробуй только заявиться! Я тебя на порог не пущу!» Он разослал в газеты повторные объявления, но Нелли так и не приехала.
Однажды утром он обнаружил, что у него в кармане завалялась одна-единственная купюра. На эти деньги можно было кое-как протянуть неделю, не больше. Он опять забрался в постель и уснул. Во сне он увидел себя, увидел, как сушил намокшие банкноты (сорок пять тысяч — не шутка!) при помощи электрического фена, позаимствованного у жены лодочника. А что бы с ним было, если бы в поясе у него оказались не бумажки, а золотые монеты или слитки? Они бы утянули его на дно, точно так же как валун с берегов Роны или мешок с песком, если бы он сообразил привязать что-нибудь себе к ногам… Он вновь увидел девочку, размахивающую руками и медленно приближающуюся к нему по пустынной дороге… При пробуждении он орал так, будто его резали. Настроение у него было на нуле. Он все же решил поесть и разогрел рис с горошком, взял кастрюльку и отправился завтракать в свой отремонтированный джип, стоявший так, что из него была видна река. Он задавался вопросом, сколь глубока Див в этом месте, какова температура воды и так ли там темно, как было темно в пруду, испугается ли он на этот раз так же, как тогда, или у него на сей раз хватит смелости не открывать глаза. Он унесет с собой прекрасные воспоминания о Нелли, о такой Нелли, какой он увидел ее в тот первый раз: в растянутой футболке с выцветшими ягодами, в серых широких штанишках, которые так болтались на ее бедрах, что ничего не стоило с нее их снять, словно они этого только и желали; она оказалась девственницей, и ее кровь капала крупными каплями на рассыпавшиеся по белому кафелю гвоздики, щекотавшие ей ноги… Она потом говорила, что ей тогда казалось, будто то были не гвоздики, а мышки, взбиравшиеся друг другу на спинки, чтобы хватать ее за щиколотки и икры. Эта юная девчонка, переминавшаяся с ноги на ногу на охапке гвоздик, окрашенных ее девичьей кровью, была так прекрасна! Это зрелище было во сто раз прекрасней, чем зрелище восхода или заката. Марк грустно усмехнулся и повернул ключ зажигания; он на секунду поднял голову и вдруг увидел, что к машине приближается какой-то солидный господин в длинном плаще и с визитной карточкой в руках. Когда карточка оказалась у Марка под носом, он прочел: «Компания „Свитчен Гэлэкси“. Ваша кухня будет у вас через двадцать четыре часа».
— Хорошая работа, — сказал незнакомец, окидывая взглядом отремонтированный дом. — Но вы, похоже, любите путешествовать и не склонны долго оставаться на одном месте, не так ли?
— Ну, это в прошлом, — ответил Марк, продолжавший сидеть в джипе и держать руку на ключе.
— Скажите, а вы что-нибудь смыслите в мебели и во внутреннем убранстве дома, в интерьере, а?
— Думаю, что в своем доме я с этим справился… Разобрался бы и в других случаях…
— А если бы вам пришлось собирать мебель из уже готовых, но разрозненных элементов?
— Ну, как-нибудь сообразил бы, что куда следует приладить, не такое уж это трудное дело, просто стоит подумать.
— А что бы вы сказали, если бы я вам предложил работу, вполне законную и неплохо оплачиваемую?
— Согласился бы. Если работа хорошая, на законных основаниях, да к тому же и денежная, то какой же дурак откажется!
— Вы будете получать неплохую твердую зарплату, ну и кое-какой побочный заработок тоже будет подворачиваться. Как, договорились?
— Да, идет!
— В нашей компании любят таких напористых людей, как вы. К тому же у нас надо еще иметь и хорошо подвешенный язык. Понимаете?
— Понимаю, чего ж тут не понять. Вообще-то поговорить я люблю.
— Тем лучше. Если вы болтун и трепач, эта работенка как раз для вас.
— Ну что же, я готов взяться за дело.
— А не знакомы ли вы с ремеслом сантехника и водопроводчика?
— Да нет, в этом деле я не слишком хорошо разбираюсь.
— Работа сантехника — тоже неплохое занятие, у вас дня него подходящее телосложение… Ну, там посмотрим… Нашей компании нужны люди вроде вас, у нас таких любят, я вам это уже говорил… Итак, вы приступаете к работе завтра, с утра, за вами заедут.
Представитель компании окинул взглядом окрестности, пустынную пристань без единого судна у причала, развалившиеся здания складов, остатки железнодорожных путей, где догнивали шпалы, а рельсы отсутствовали.
— У вас тут как-то уж очень пустынно, вы не находите? — спросил он. — Какую собаку вы держите? Я имею в виду, какой породы?
— Я живу один, — ответил Марк.
Представитель компании ничего не сказал, молча повернулся и удалился в своем длинном бежевом плаще с такими огромными карманами, что в них, пожалуй, можно было бы спрятать части расчлененного трупа.
Несколько дней спустя Марку нанес визит молодой человек в черной куртке с оранжевым капюшоном, он что-то держал за пазухой, какой-то комочек. Быть может, там скрывался ангелочек? «Это вам, — сказал он, — а все бумаги — в конверте». После его ухода ошеломленный и растерянный Марк принялся нянчить и тетешкать крохотного, чуть ли не новорожденного щенка, бывшего явно незаконным плодом страстной любви питбуля и бультерьера. За ошейник была вложена визитная карточка представителя компании «Свитчен Гэлэкси», на которой Марк прочел следующие рекомендации:
В день давать шесть раз по мисочке мясного постного фарша, сдобренного молоком, непременно гипоаллергенным. Молока давать примерно по полстакана. Не позволять лаять. И помнить, что собаки, как и люди, нуждаются в любви, заботе и нежности.
Марк назвал щенка Тотеном.
— Ну как ты там, справляешься? — спросил Жорж.
— Да, дела идут, — ответил Марк, — это весьма недурная работенка… чего же не поработать, пока Нелли не приедет… А там посмотрим…
Он завтракал в гостинце у Жоржа. За ним вот-вот должны были заехать. Это был третий день его работы на благо компании. Он уже обзавелся визитными карточками.
— А ведь она только что звонила, — сказал Жорж.
— Кто? Нелли?
— Да нет, твоя бывшая жена. Она не представилась, не назвала своего имени, но я тотчас же узнаю этих дамочек, бывших жен, у меня на них просто нюх.
Марк положил намазанную маслом тартинку на буфетную стойку. У него было такое ощущение, будто небеса рухнули ему на голову. Его бывшая жена! Но как она его нашла? Вероятно, прочитала объявления в газетах… И теперь она будет присылать ему судебные акты с предупреждением о необходимости выплаты ей определенной суммы, она будет преследовать его в судебном порядке за то, что он бросил ее, за то, что он бесплоден, за то, что оставил ее без средств к существованию, за то, что он «эксплуатировал» ее тело, за то, что оставил без моральной поддержки, а также за обманутую любовь и за разбитые мечты о материнстве, за то, что он растоптал ее женское достоинство. Да, а кто же все-таки звонил, действительно ли его бывшая супруга или Нелли? «Азооспермия, мертвая сперма, патологический враль, мошенник, жулик, разбойник, разрушитель, губитель»… Все эти слова звучали у него в ушах так громко, что казалось, барабанные перепонки сейчас не выдержат и лопнут, хотя в ресторанчике при гостинице было удивительно тихо. В голове у него гудело, в висках стучало. Он был в ловушке, в западне…
— Что она сказала?
— Она хотела поговорить с мадам Лупьен. Вот хитрюга! Сказала, что у нее для мадам срочное сообщение.
Жорж придвинулся к Марку поближе и зашептал ему прямо в ухо.
— Так у тебя есть бывшая жена?
