Папа появился дома рано – молчаливый и счастливый – что отец, что сын – хотя Лол и не пил – ни много – ни мало – и если он пойдет по той же дорожке, он будет вполне доволен – отец никогда не забывал о нем -на кухне его ждали пара нераспечатанных коробок и паратха – а пустые пачки были разбросаны по столу – фольга смята и вывернута – помятые двери и зубчатая крыша – разбитое лобовое стекло – он проводил пальцем по краешку того, что отправлял в рот – длинная полоса красного соуса размазалась по картонке – и он думал о маме – протискивался в образ – старательно -вызывая в воображении Тони Хоукса – вольный дух столкнулся с реальностью и отпрыгнул назад – прошлой ночью это был «Чапатти Экспресс» – индийская еда -они не занимаются доставкой – должно быть, папа заехал туда по пути домой – и Лол бывал там достаточно _ чтобы посидеть – с папой – и хозяином – Гарри – который обходился с ними по-королевски – выходил и садился рядом, когда все было тихо – заказывал три пинты «Кобры» – и всегда говорил одно и то же – что Лол был точной копией Терри, когда тот был мальчишкой – папа и Гарри вместе ходили в школу – много лет назад – и Лол полил рис на тарелке – своим любимым -джалфрези – схватил ложку и паратху – вышел в гостиную и сел – папа убрал звук в телевизоре – Кэтрин Тейт строила гримасы в тишине – спросил Лола, как он – чем он занимался – отец и сын уминали свой ужин.
Рэй остановился у конца барной стойки и поднес ко рту пинту «Фостерса». Первый глоток в этот вечер толком не промочил горла, но он смаковал его, готовясь к вечеру с Красавчиком, делая все возможное, чтобы унять гул в голове. Неделя выдалась тяжелая, но и денег она принесла немало, Лиз была куда как довольна, когда он передал ей пятьдесят с лишним фунтов в прошлый раз. После трех сэндвичей с сыром и четырех шоколадных рулетиков он уселся на диван и принялся смотреть телек со своими девочками, усадив по одной с каждой стороны и обняв их за плечи.
Они быстро росли, Челси было одиннадцать, а Эйприл – девять, но он видел в них лишь малышек, эдакие маленькие коробочки с сахаром и пряностью. Тинейджеры превращались в скинов и бонхедов*, а некоторые – в свиномордиев, и он смеялся, когда юнцы восемнадцати или девятнадцати лет строили из себя невесть что, точно зная, стоит ему дунуть посильнее – и они улетят. Они хавали все дерьмо, что шло по ящику, современные дети казались более невинными, чем пятнадцать или двадцать лет назад. Вокруг говорили о пьянстве и уличном насилии, но с этим все было гораздо хуже, когда он был молод. Сегодня проблемой стали наркотики, легкие кредиты и бесконечные гэджеты, но он делал то, что делал бы каждый отец, говоря своим дочкам о цене денег и важности морали. Каждому родителю приходилось учить своих детей. Отличать правильное от плохого. Их натаскивали в школах, но они не могли ничего поставить против крупного бизнеса и СМИ.
* Бонхеды (nazi skinheads) – молодежная ультраправая субкультура, представители которой придерживаются национал-социалистич. идеологии. НС появились к концу 1982 г. как результат политической агитации лидера рок-группы Skrewdriver Яна Стюарта Дональдсона и Брит. нац. фронта в среде аполитичных скинхедов.
Лиз принесла Рэю и девочкам шарики мороженого и исчезла на втором этаже, а он наслаждался теплом своего дома и ванильной сладостью, таявшей во рту. Челси и Эйприл положили головы ему на грудь, и он чувствовал запах их волос, чистый и свежий, напомнивший ему о кокосах. Лиз была хорошей мамой, жила ради своих детей и хотела только, чтобы ее муж утихомирился. Она изменилась. Когда он встретил ее, она была злобным панком, но нынче она не беспокоилась о нарядах и кажется, уже не имела собственного мнения, и рада была укрыться в своем панцире и охранять детей. И вот он уже десять минут как был в пути и чувствовал себя неплохо, оттого что они с Лиз теперь живут отдельно. Девочки не много об этом говорили, хотя это и не могло не подействовать на них.
Если он слишком много думал об этом, у него начинала болеть голова, и лучшим способом сбросить напряжение была ночная попойка. И тип, сидящий рядом с ним, подходил для этого как нельзя лучше.
– Я собираюсь сегодня надраться, – заметил Красавчик.
– Ты это проделываешь каждую ночь. Однажды утром тебя поймают и вышвырнут с работы.
– Брось. И не пизди.
– Обязательно, когда ты споешься с косовцами и албанцами и будешь водить компанию с этими сомалийскими жуликами и сербскими сутенерами.
Красавчик одним глотком уничтожил полпинты.
– Тогда мне будет положена моя доля, так? Я платил налоги двадцать лет и никогда не требовал ни пенни, а эти чертовы беженцы наезжают и выстраиваются с протянутой рукой, подавай им еду, одежду, дома, наркотики, все на свете, а потом они зовут сюда родственников и приятелей. А мне хоть раз что-нибудь перепадало?
– А как быть с муниципальным домом, в котором ты вырос, твоей школой и здоровьем и другими такими же вещами? – Рэй смеялся.
Красавчик тут же завелся.
– И это моя гребаная страна. Тут и русские, которые устроили работорговлю уличными девками, афганцы и черт знает кто еще приплывают на грузовых кораблях, китайские контрабандисты и их подсосы. Правительство ничего не делает, позволяет им жить среди нас, говорит, что население не возражает, да они просто подонки и все.
Красавчик покачал головой.
– Нет, приятель. Это все неправильно. Попробуй сказать о том, что ты видишь собственными глазами – и они назовут тебя расистом.
У Рэя не было времени на задир, но он знал, что в словах этого типа есть правда, что истеблишмент нй во что не ставит обычных белых граждан и только и ждет, как бы развалить Британию, превратить Англию в европейский регион. Рэй гордился традиционной английской терпимостью и знал, что именно это так отличает их от Европы.
– ЕС – вот настоящий враг.
Красавчик вздохнул, понимая, что он попал в западню.
– Нда, я знаю.
Рэя зацепило надоевшее выражение. Внутри росло раздражение.
– Нет, ты не знаешь, черт, в этом все и дело. ЕС уже натянул твою страну, а ты все свистишь о каких-то нищих сучках, которые хотят чистить твой нужник и собирать твою капусту.
– А как насчет наркобарыг?
– Поставить их к стенке и расстрелять. Найти девок-перевозщиц и вздернуть их. И нет проблем. Но эта страна всегда давала приют беженцам. Именно это делало нас сильными, а не Ост-Индская Компания или работорговцы. Ты должен знать своего врага.
– Подумай, ты ничего не можешь с этим поделать. Это нереально.
Красавчик нахмурился, увидев, как задергалось лицо его друга. Рэй был хорошим другом, просто прекрасным, но слишком серьезным.
– Ну же, сегодня пятница, – сказал он, пытаясь разрядить обстановку.
Он хотел выпить и не вести больше тягостных споров. Жить с Рэем было нелегко. Он мог понять Лиз.
– Давай промочим горло.
Рэй кивнул. Люди тратят все свое время на стоны и нытье, снова и снова, выбирая пошлые мишени, смешивая в, кучу девушку, изнасилованную в Судане, и шайку арабских карманников, но они слишком ленивы или боязливы, чтобы бросить вызов тем людям, которые в самом деле их ебут. Может быть, они этого и заслуживают. Рэй боролся с искушением треснуть своего друга, вбить в него немного здравого смысла, но понимал, что у него попросту не останется друзей, если он будет давать в лоб каждому знакомому дрочиле. Дверь открылась и вошел Пол.
– Ой, ой, – вскричал Красавчик, – вот и бунтарь-рокабилли.
Пол-псайкобилли подошел к ним и осклабился.
– Ты опоздал, – заметил Рэй, взглянув на часы.
– Радиатор сдох, ага? Я перегрелся в дороге, пришлось остановиться на обочине и ждать, когда двигатель охладится. Позвонил Шефу, он сказал парковать машину, он посмотрит, в чем дело. По крайней мере, ничего не взорвалось.
Рэй подумал о своей коробке передач, порадовался, что с нею все в порядке. Пол принялся за пиво.
– Останавливался сегодня на придорожной стоянке? – спросил Красавчик.
Пол пожал плечами, стараясь скрыть замешательство и собираясь держать рот на замке.
– Принес с собой виагру? – присоединился к Красавчику Рэй.
Пол осмотрел пару женщин, сидящих поблизости. Сумочки от «Берберри» покоились на медно-красном столе, а они курили, потягивая из серебристых бутылок.
– Я чуть не попался, это хуже всего. Сижу я там, а рядом паркуется минивэн и в нем полно детей. У них уровень выше, чем у меня, и им видно первые сиденья в машине. Хорошо, я уже закончил и ухитрился спрятать все к тому времени.
Рэй и Красавчик кивнули головами.
– Я мог бы сейчас сидеть в камере, и все, это клеймо, моя жизнь была бы кончена.
– Надеюсь, Тел ничего не слышал, – заметил Красавчик. – Ему бы это не понравилось. Плохо для бизнеса. И нечего его винить.
Рэй и Красавчик прикончили свой лагер и потянулись к новым стаканам.
– Терри не с нами этой ночью? – спросил Пол.
