— О-кей, Эд. Продемонстрируй свой арсенал.
— Ээээ… что вам известно про мой арсенал?
— Ну, понятное дело, вся эта хрень, сам знаешь…
— Ладно, между прочим, ты абсолютно прав. Секретный арсенал существует, но я еще не решил, как его притранспортировать. Все оружие складировано в пристани на борту «Ио»: автоматы, базуки, гранатометные установки, минометы, ручные гранаты, воздушные мины — вся хуйня, одним словом.
Подходя к дверям, мы услышали доносившийся по направлению от квартиры гам.
— Должно быть, еще гости подвалили! — произнес я, и мы отправились включаться в веселье.
Париж Вторник, вечер
Агенты ОСО ВМС США намеревались оставить жуткий бардак в ванной миссис Моррисон. Она храпела на диване, насытившись обедом из «Кваалуз» и бренди, и пока она спала, они проникли с помощью поддельного отмычки и притащили с собой ящик. Ворча шепотом, они пробрались в ванную и легко открыли крышки. Внутри находилось что-то, герметично упакованное в полупрозрачный черный полиэтилен. Они заткнули ванну, затем подняли туда мешок, а затем один из агентов вынул швейцарский армейский нож («монтаньяра»), сделал на полиэтилене длинный надрез, и они вместе вывалили содержимое, словно монстр из кино «Полуфабрикат «Вареное в мешке мясо».
— Знаешь, Ал, должен тебе сказать, в жизни ничего более поразительного не видел, — произнес один, когда страшная мертвечина выскользнула наружу
— Тоже самое, Вилли, я думаю о том же самом, — отвечал второй.
— Гадкая работенка, но кто-то должен ее делать…
— Ага… Если кто-нибудь заподозрит о существовании временной воронки, вся операция пиши пропало.
— Все-таки давай поторопимся.
— Au contraire39, Вилли, бедный уебок до сих пор мечется, хотя и осел в пространстве…
То были «останки» Джима Моррисона. Ужасающее рагу из окровавленного мяса, шотландский рубец из кишок, отшметков кожи, осколков костей, серых скользких комочков, некогда бывших мозгом, и непонятного происхождения тканей, обрывков внутренностей, кусков внутренних органов, некоторые из которых есть у всякого человека, а некоторые вообще неизвестно к чему. И все это раздавлено и раскрошено в алую кашу под сокрушительной тяжестью времени. Это рассыпанные останки, которые его отец сумел выловить из временного потока, используя лишь пипетку и наскоро сколоченный хроно-локатор собственного изобретения; на поиски потребовалось три часа. Три Страшных Часа. Самые долгие и страшные часы за всю его долгую и страшную жизнь. Когда они поняли, в чем была загвоздка в кабинете Опс, они немедленно осуществили экстренную процедуру, но опоздали! Поскольку части Джима оказались в высшей степени выброшены на место неисправного срабатывания, его основательно рассеяло географически наобум по временной воронке, например: паутинная оболочка мозга с наполовину сцепленной тканью головного и спинного мозга, плавающих в притоке Ориноко у Португезы в Восточной Венесуэле в 16:32, 22 июля 1159 года; пищевод и 6-8-й позвонки в дебрях Суфриерских холмов Монсеррата, 23:17,1 октября 1549 года; 4 '/2 фунта грудной клетки в коровьей лепешке на ферме у Арнхема в нидерландской провинция Гельдерленд, 7:46, 9 апреля 1628 года; правая доля печени с неотцепившейся пупочной веной, висела в груде мешковины в цементном заводе в албанской провинции Пюк, 0:45, 22 января 1952 года; правое предсердие и часть желудочков с сохранившейся жилой, соединяющей с легочной артерией находились на могиле неизвестного солдата в Пантеоне героев в Аскунционе на югозападе Португалии, 19:42, 27 февраля 1974; правое глазное яблоко в сохранившемся жире орбиты, но с вырванной фациальной оболочкой, растерзанное фламинго и антилопами гну на соляном озере Макгадикгади в центрально-северной Ботсване, 1:24, 30 ноября 1747; обе почки, соединенные почечными артериями лежали на сиденье главной столовой Тамперского технологического института в провинции Хам на юго-западе Финляндии, 16:14,23 июля 1988 года; гениталии, вырванные из пузыря перинеального тела, неповрежденные благодаря округлению внизу и удерживаемые пещеристыми телами пениса, оказались на месте автокатастрофы на 60-й магистрали США, ведущей к Новому Орлеану, 2:30, 29 июня 1967 года.
Брайтон Понедельник, 10 вечера
Я ошибся, это были не гости и даже не нежданные тусовщики. У квартиры нарисовалась троица прируливших на «Форд-транзит» мусоров.
— БЛЯХА-МУХА* — выругался Эд, рассматривая их с безопасного расстояния. — Они, наверно, нашли своих коллег! Точнее то, что от них осталось!
— Ты охуительно прав! — поддержал я.
— Нет, глядите! — произнесла Сэди.
Среди них находился один военный, и, когда он обернулся, разгоняя зевак своим М-16, на ее одетой задом наперед кепке мы прочитали «Полиция нравов», а не «НО», как было у его предшественников.
— Наверно, какой-то педрила на тебя настучал! — предположил я.
— Еб твою мать! — ругнулся Эд. — Куда катится этот мир, если в нем столько пронырливых педерастов?
— Это примета эпохи, чувак, — сочувственно заметил я.
— Придумал! — провозгласил Эд* — Сэди бежит в дом и устраивает стриптиз покучерявистее, а пока он отвлекает мусоров, мы как можно тише пробираемся внутрь, достаем из шкафа пушки и потом РАССТРЕЛИВАЕМ ГОНДОНОВ НА ХРЕН!
— Хмм… ну, не знаю, — протянул я, но Сэди уже приступила к делу и входила в помещение.
— Нам нельзя рассусоливать, — проговорил Эд. — Одежды на ней раз-два и обчелся.
Но только мы залезли в дом через окно в прихожей, как сразу поняли, что наш план обречен на неудачу. Один из легавых грубо схватил Сэди и отпихнул ее к остальным узникам, и мы вместе ощутили на плечах его тяжелые ладони, а главный легавый коротко пояснил: «Все мусора психи, но не все психи мусора!»
Ситуация казалась безнадежной. На весь народ в гостиной надели наручники. Гости сидели, понурившись, в ожидании своей очереди, когда их отведут на кухню, где, как нам было слышно, их пытали с помощью различной кухонной утвари.
— Признавайся, где здесь секретный склад детского порно? — вопрошал ПН( под злобные/ду-шераздирающие звуки включаемого и выключаемого «Кенвуд Чефетта»40.
— Ты ничего от меня не услышишь, легавый! — храбро отвечал допрашиваемый, а потом кричал: — УАААААААААЙ! Жопа!
Через несколько секунд злополучного тусовщика выводили, он шел в странную раскорячку и отказывался садиться.
За ним выходил ПНЬ размахивая окровавленным орудием пыток. «Ыыыы…», — мычал Он, выбирая новую жертву видом злобного деспота: «Этот!» — решил он, указывая на меня.
— Упс! — воскликнул я. — Надеюсь, вы сперва сполоснете вашу взбивалку!
ПН| ухмыльнулся и отвел меня в жуткий кошмар омерзений, коим стала пыточная кухня. Стены покрывала кровь и горячий жир. Я подавил приступ рвоты, когда зловоние горелого мяса обожгло мои легкие. После них комната явно не сохранится в более-менее первозданном виде.
И тут я увидел пыточную команду! Один грел картофеледавилку на газовой горелке, второй весело щелкал выключателем электрического тостера, а третий пытался раздуплить, как включается таймер микроволновки.
Тут ПН2, пригнавший меня сюда мусор, стянул с меня брюки с трусами и мужественно швырнул меня на один из эдовских стульев из бара. Затем ранее не обозначенный ПН3 извлек провод. Им он прикрутил мои запястья к подлокотникам, а ноги к передним ножкам стула. Он дважды обмотал мне туловище под подмышками, привязав к спинке. Он без единой ошибки завязал все узла, исключив возможность освободится. Сиденье протерлось еще несколько недель назад, и ягодицы вместе с нижними частями тела провалились сквозь него аж до пола. Вся сцена напомнила мне «Королевское казино», причем скорее книгу, а не фильм с Вуди Алленом и Дэвидом Найвеном. Я спросил себя, что они будут со мной делать, ведь, насколько мне известно, у Эда не водилось выбивалки для ковров.
IlHi приблизился ко мне и произнес с немецким акцентом:
— Злушай! Ти зкажеш нам, где тут зклад дед-ского порно!
— В секретном хранилище под подвалом! На шестой полке! — услужливо сообщил я.
— Аха! Но ми все равно будем тибя пытать. Или не нада? — провозгласил он, беря у ассистента раскаленную докрасна давилку.
. — Ты гондон и дерьмо! — сказал я, когда он стал наступать на меня.
Париж Среда, утро
— Джим, а, Джим! Ты там не застрял? Я сейчас описаюсь, — говорила Пэм Моррисон, приплясывая в полупросвещающейся ночнушке. И добавила: «Если ты надолго, то я вхожу!». Потом сказала: «Ладно!» и вошла, и пожалела об этом.
— Фууу!» — произнесла она. — Что это? — и быстро оглядела маленькое помещение, видимо, не находя там мужа. «Джим! Что это за гадость в ванной? Джим! Джим!! Джим?» — и тут к ней начала закрадываться догадка. «Уууаааааййй! Джим-джимджимджимджимджим!!», — тараторила она, а ее лицо перекашивала маска мучительного ужаса, и она протягивала руки к малиновому месиву в поисках мужа. Ослепшая от горя и омерзения она нырнула достать скромный обрубок — явно, член Джима. «Арруууу!» — зарыдала она, прижимая его у груди. Ее ночнушка уже успела промокнуть от крови и прочих останков и прилипнуть к ней, словно вторая ярко-красная кожа, подчеркивая ее девичью фигурку. «Оххххх…» — выла она, в тоске целуя откочерыженный орган Джима, единственный узнаваемый артефакт, и потом слезы потекли обильнее, когда она лизала его, оплакивала и немного порвала на себе волосы.
