Я запомнил счастье их красивых улыбок, радость Окончания Сцены.
Он играет мной, опЯть…
Очередной «Иисус» ещё не мёртв.
Искусственные стигматы на Его механических ладонях. Просто чёрные дыры для этого Света. Они — точно бесконечные отражения одного человека.
Смерть 3215-го Спасителя близка… И нет Ему спасенья.
Он вдруг победно поднимает голову. Спокойным взглядом электронного мертвеца глядит на своих мучителей. Учёные напуганы. В Его глазах — ни капли жалости. Лабораторные лампы тревожно искрятся. Темнота ждёт в каждой из них.
— Что за чертовщина! — На ладонь ближнего сотрудника упала капля. Красный цвет.
— Это уже не игрушки, у него идёт настоящая кровь! Прекратите эксперимент!
«Иисус» улыбается своему счастью.
Прости. Стигматы смотрят темнотой. Прощай…
Но Он, конечно же, не мёртв. Как, впрочем, и не жив.
Ошалелые лаборанты снимают Спасителя (экспериментальная модель № 3215) с креста, Он завершил свою миссию.
— Это прорыв, коллега! Поздравляю… Опытный материал практически достиг 90 % уровня смертности. Благослови нас Боже!
Крест пуст, но ненадолго. Следующий объект — номер 3216… «Если бы вы были от мира, то мир любил бы своё; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир.»
Все демоны в Аду ревут нестройным хором.
Он мной играет, знаю…
Я оказался {внутри}? За пределами мира? Вышел на уровень сна…
Опавшие листвой рассохшиеся ветви.
Старое дерево неизвестного вида посреди чёрной пустыни.
Одно на миллионы миль вокруг. Дотронься взглядом, как невидимой рукой.
Забудь об истинной реальности, мой друг…
Глядит в темнеющую даль, лежит в листве под деревом Химера.
Из глубины небес — ночная чернота, над пустошью слетелась вихрем мгла.
По выжженной земле, по венам-трещинам, ведомая Случайностью Судьбы, к невиданному дереву идёт Химера-2. Подобный грому грозный шаг.
Химера мрачно поднялась, прочь от неё развеял листья ветер-враг.
Психо-война несуществующих теней. Безначальная, но и бесконечная…
Ушли давно (не)наши времена — для них за этот миг ничто не изменилось: друг против друга, Химера и Химера-2 у дерева того кружатся в вечной ночи.
В глазах врага желает каждая увидеть первородный страх.
А видит только собственное отраженье…
Роговая оболочка бесит Сатану
Стекловидное тело кружит светом во тьму
Сетка клетки Сосудистая склера
Дождь и радужная сфера
Две разные, но очень похожие половины единого целого.
Левая и Правая, как рога Дьявола.
Потерянный в слабом рассвете сон, где Ты, Она и Он доезжаете до длиннейшего моста через реку, а на его поверхности разлито зеркало воды.
Она ныряет первой, с Ним вы за Ней. Вода такая вязкая, будто болотный мёд. И вы плывёте по мосту, как в ощущениях последнего кошмара.
Сначала Она понимает, что не доплыть. Потом и вы уже готовы повернуть.
На середине мостовой реки Он-Ты-Она глядите молча друг на друга.
Прозрачная вода: в ней нет течения, подобно вам — недвижима.
По берегам большой реки обычный летний лес. Повернув назад и с трудом доплыв до такого далёкого края моста|начала суши, вы прекрасно помните о том, что эта планета ваша, только ваша, абсолютно постоянно ваша, целиком.
Почему-то именно у Тебя Она спрашивает, почти шутя:
— Как получилось, что мы втроём теперь всегда одни¿?
Но не получит от Тебя ответа.
Ты лишь мотаешь головой, себя талантливо расписывая в своём незнании нелепыми мазками. Внутри насмешки Её глаз Ты всё же различаешь свою глупость. Зато вот Он готов ответить Ей:
— Радиопассивная+видеоактивная химия химеры, рекомбинация забытой схемы. Теперь ты вспомнила? Теперь ты понимаешь — где мы?
В чьей-то роговой оболочке…
Как на показ перед приговорёнными выстроились цепью. Убийцы-инквизиторы. Безмерной ненавистью к еретикам у каждого глаза зашиты.
В руках по факелу: во мраке жаркой ночи пылают очищения цветы. Неярко, тускло…
— Эти пятеро, — указав на неугодных, он обращается к толпе. — Признались в ереси, продажи души и личной беседе с самим Князем Тьмы на богохульные темы…
— Они всего лишь дети!
— Вовсе нет! Они обманывают вас своим безвинным внешним видом! — Он замотал монашьей головой как одержимый, казалось из толпы, что огнь на факеле забился ярче в злобе. — Внутри они чернее адских впадин! Коль мы их средь себя оставим — то превратят потомков наших в слуг себе и Господину своему.
— Так сжечь их!
Тащат к будущему пепелищу вязанки дров. И шёпот липнет по толпе:
— Из дерева невиданного вида им костерок-то разведут…
Огонь… Уж к пальцам ног; смиряющие рубища нахально манят пламя…
Тот, что с толпою говорил, священник главный, от казни в стороне стоит, не смотрит. Внезапная улыбка — холодный лунный шрам. Насмешливый взгляд Дьявола из черноты его зрачков.
И в тот же миг — пять полыхающих ракет взлетают в небо ночи.
Ещё лишь пару панических воплей из рассыпающейся толпы, как удалившиеся «факелы» игриво превратились в звёзды. Средневековые космические пули…..
— Эти пятеро::. шипящий плевок в костёр колдунов и ведьм.
Макс убирает от тебя «бинокль» Машины Снов. Вы в старом заброшенном подвале. Или это чердак?
— Мы, как они, становимся всё больше похожими на свою смерть, — говорит Макс, простодушно улыбаясь. А тебе бы ещё хоть разок заглянуть в неё, Машину Снов…
Эта странная машина ваша, только ваша, абсолютно постоянно ваша, целиком. Она всегда здесь была и всегда здесь будет.
С помощью скорости тьмы Машина Снов покажет всё самое забытое, что есть в тебе, но чем ты не владеешь.
Успех — Свобода — Красота… Для каждого своё мистическое Счастье.
Всего лишь сон, за который себя в Беспамятство отдать не жалко.
Кривая ухмылочка Макса:
— Не давай свою душу — хоть плоть.
Вы вдвоём в этом грязном подвале, где кто-то когда-то оставил Человечеству суицидальное устройство самообмана.
Пора уходить. Кристина и Мира давно ждут вас.
Последний раз посмотрев на Машину Снов, медленно двигаясь за Максом сквозь пыльную тьму, ты наконец-то понимаешь:
Он прав… Наша смерть похожа на нас.
О2ч3 е н1ь4.
Ночь.
Труп стал совсем дурно попахивать. Невозможно жить, если от тебя постоянно такой аромат. Строго противопоказано.
Он, кстати, сидит между нами. Как вездесущая тьма.
Я — слева. Макс — справа. От трупа. Не слышно ни звука вокруг.
«Плечом к плечу, они сидели насмерть…»
Мертвец смотрит то на меня, то на Макса.
Ты — это он, а он — это я… Кто-то здесь запутался в собственной жизни?
Все мы видим играющие «пиксели» в темноте. Хаотичный цифровой код формирует пространство.
Можно видеть с закрытыми глазами, утверждает Макс. Такая способность мозга называется эфировидением. Макс же именует это «Видеть невидимое».
Я, конечно же, не вижу, кто им сейчас играет. Интересно…
Вне зависимости от точек зренья: ВСЁ — это ЭФИР. Он повсюду и нигде.
В холодильнике, в телевизоре, в телефоне, в мониторах компьютеров, в проёмах тёмных окон, в чужих гробах и книгах, внутри()снаружи твоей головы. В прошлом, в будущем, в настоящем.
Э Ф И Р… эфир …ЭфиР…
Мы втроём сидим на диванчике в квартире Макса. Луна деликатно заглядывает внутрь комнаты через приоткрытую балконную дверь. Жёлтая тряпка в роли шторы как обычно слегка откинута.
У Макса (кстати) — «ушки кошки». Это такая причёска.
Макс называет её просто — «сова».
Его тёмные волосы подняты вверх с ▲двух▲ сторон почти на затылке.
Слева и справа от темени. По мне, так это простая растрёпанность.
На нём синие джинсы и чёрная куртка, в карманах которой он словно пытается уместить параллельный мир — столько там всякого хлама.
У Макса сине-карие глаза. А ещё есть татуировка. Красивый чёрный крест во всю грудь, которую сейчас скрывает жёлтая футболка. Напряги зрение, и прочтёшь на ней надпись: «DreamPlayer».
Вся жизнь — потеря времени перед смертью, говорит Макс в темноту.
Кстати, сколько время? Спрашиваю я. Вопрос неуверенно тает эфиром.
У Макса все часы в доме идут по-разному.
8:00. 5:23. 19:17. Утро. Ночь. День.
Ну и где же мы? В каком времени замерли?
Не волнуйся… мы в самом низу этой кучи из дерьма и так далее…
Говорит мне Макс. Я многозначительно вздыхаю.
Улетает вдаль очередной момент-невидимка. В это время к нам троим заходит Мира. Настоящий ангел-блондинка с голубыми глазами.
Она, кстати, прекрасна. И почему-то она решила раздеться.
Этакая богиня Свободы — Распущенности, слетевшая с небес, потому что её турнули оттуда за разврат.
Абсолютно голая… Идеальная безупречность женского разума.
