отпустила краснющее ухо мальчика, наклонилась, и принялась шептать в него:
— Ты еще мал и глуп, Ефимов! Думаешь, что не важен ни Русский язык, ни Родная литература. Возомнил, что ты сам важнее всего этого, но нет, деточка, ты ошибаешься. Ты всего лишь одна из пылинок с необъятных просторов Родины. Пыль, которую топтали сапоги великих Русских писателей — Пушкина, Гоголя, Достоевского, Толстого… Их будут помнить все и всегда, а ты так и сгинешь на обочине Русской дороги. Но я помогу тебе, я спасу тебя. Я научу тебя любить землю Русскую…
На последнем слове она едва уловимо коснулась губами мочки его уха, и нежно, но уверенно взяв его за руку, повела за собой.
Они шли, приминая к земле траву и цветы, смеялись купаясь в лучах вечернего солнца, пугали затаившихся мышей-полевок. Денис перестал глупо пялиться на прелести учительницы — теперь его взгляд воспринимал её как часть огромного, прекрасного пейзажа, нагота же её переросла из вульгарной в античную. Она и поле нежились и сияли в одних и тех же лучах солнца, их обдувал один и тот же игривый, лёгкий ветерок, они стали одним целым, неделимым, делали друг друга краше и дополняли. Время словно замедлило свой шаг. Денис не мог оторвать глаз от этой красоты. Он дышал полной грудью, вдыхал аромат трав, перемешанный с парфюмом Ольги Леонидовны, и был счастлив. Он был влюблён в это Русское поле, и в свою учительницу Русского языка и литературы.
Вдруг она остановилась, и мягко толкнула его в грудь. От неожиданности он не удержался на ногах, и упал на спину. Но поле, на удивление, было мягкое как взбитая перина. Денис смотрел ввысь, любуясь лучами уже заходящего солнца и бесконечно прекрасным лицом Ольги Леонидовны, слушал жужжание стрекоз. Краем глаза заметил справа от себя высокий муравейник. Обратил внимание, как колоски обрамили лобок учительницы. "Вот оно, лоно природы", — подумалось ему.
Ольга Леонидовна села на корточки, и шёпотом попросила его открыть рот и закрыть глаза. Он подчинился, но все же немного подглядывал, сгорающий от любопытства. Она отщипнула ладонью кусок от муравейника, и перетирая пальцами стала сыпать землю ему в широко раскрытый рот.
Денис принялся медленно пережевывать землю. Она оказалась на вкус как шоколадное пирожное.
— Видишь, как вкусна, как сладка земля наша… Возлюби её, почувствуй её на вкус… — шептала учительница, и вытирала грязные пальцы о его щёки, засовывала их ему в рот. Он обсасывал пальцы, слизывал с них все до последней крошки, а она продолжала другой рукой ломать муравейник, и низвергать шоколадные комья ему на лицо. Время от времени, его зубы перемалывали попадающих на них муравьев, и сладкий вкус земли дополняла кислинка муравьиных попок.
Постепенно шёпот Ольги Леонидовны превратился в стон, и она все быстрее повторяла раз за разом, словно мантры
— Люби свою Землю!
— Люби свой Язык!
— Читай Классиков!
— Почитай мать!
— Почитай отца!
— Уважай и помни своих учителей…
В какой то момент она резко устала, и свалилась рядом с Денисом. Изможденно прошептала ему на ухо:
— Запомни сегодняшний урок, Ефимов… Люби… Почитай…Читай…
А потом неожиданно затараторила:
— Не забывай меня, увековечь меня. Назови свою дочь в честь меня… И я каждый ночь к тебе во снах буду приходить, клянусь…
Денис проснулся от холода. В комнате было темно. За окном шумел ветер. Рядом сопела жена, стянувшая с него одеяло.
Он предпринял стремительную попытку вернуть себе одеяло, и нырнуть в пучину уходящего сновидения, но потерпел неудачу — жена не отдавала одеяло. Глубоко вздохнув, он взглянул на часы — в темноте горели числа 06: 34. Осознав, что все пережитое им было лишь сном, что он очутился в реальности, и никуда от неё не сбежит, он повернулся лицом к стене, свернулся эмбрионом и заплакал. Дрожа от холода и шмыгая носом, время от времени он поглядывал чтоб не проснулась жена, и не застала его за слабостью.
Когда тихий скулеж начал перерастать в рыдания, Денис крепко укусил подушку за уголок, чтоб не шуметь. Больше заснуть он не пытался — через час нужно было собираться на работу.
Ефимов поднялся с кровати на пять минут раньше будильника. Аккуратно, чтоб не потревожить сон жены, перебрался через ее спящее тело, и приступил к утренним процедурам: умылся, почистил зубы, посетил туалет, поставил чайник, нарезал бутерброды. Ожидая пока закипит чайник, Денис смотрел в окно на тёмный и слякотный двор, окружённый панельными домами. Было безлюдно и тихо. Тишину нарушал лишь крик какой-то птицы. Термометр показывал пять градусов тепла.
Вода закипела. Наполнив чашку, он сел за стол и принялся читать в телеграме новости. Дела в мире шли стабильно — пандемии и войны соревновались кто отправит больше людей в могилу. В Лувре какие-то экоактивисты облили картину Гогена фекалиями из ведра. «Гогена то за что?» — подумал Денис.
Зазвонил мобильник. На экране высветилось слово «Шеф».
— Алло, — прошептал в трубку Ефимов.
— Привет, Денис! Собираешься?
Голос у шефа был бодрый, здоровый. «На поправку идёт. Молодец!» — подумал Денис.
— Да, завтракаю, сейчас поеду уже.
— Приятного! Ты машину забрал с сервиса?
— Спасибо! Нет. Поеду на трамвае.
— Далековато ехать придётся.
— Это куда?
— Динь, наши китайские друзья сегодня устраивают презентацию новинок. Нас приглашают соответственно. Я поехать не могу, сам понимаешь, пока до конца не еще не поправился. Напрягу тебя, съездишь?
— А в офисе кто работать будет?
— Я Ленке уже позвонил, она выйдет, посидит на продажах.
— Хорошо. Адрес тот же?
— Ага. Начало в десять часов. Там будет презентация новинок, может фуршет какой. Поезжай, посмотри, там по-любому новинки интересные должны быть. Узнай сразу за цены и скидки. Ок?
— Да, хорошо. Я тогда на такси поеду, туда и обратно.
— Оплатим, без вопросов. Ты тогда набери после, расскажешь че там было.
— Договорились, на связи.
Ефимов оборвал звонок. Допил чай, оделся, и начал искать такси через приложение в телефоне. Через семь минут обещали подать белый Киа Рио.
Денис обулся, надел пальто, и тут же вспомнил что забыл в комнате сигареты. Аккуратно, на цыпочках, чтоб не запачкать ковролин, он подкрался к тумбочке. Его взгляд задержался на безмятежно спящей жене. В голову пришла мысль, что он мог бы поцеловать её на прощание, как делал это в начале их отношений. Но это было шесть лет назад, сейчас они оба так не делают. С другой стороны, раз мысль в голову пришла, то почему бы и не поцеловать? Это ведь его жена,
