— Иди, мой Сновидец. Иди. А потом возвращайся. Я буду ждать. А потом никаких больше историй, да?
Он поцеловал ее, нежно-нежно. Она закрыла глаза.
— Целитель, — сказала она. — Целитель, отныне и впредь. Ты уйдешь, ты уходишь… Тебя уже нет.
— Меня нет.
Сновидец, Сплетающий Сны, встал на самой границе Круга. Его лицо было напряжено до предела, и ветер ударил в него, как кулак. Какие-то мелкие мушки носились над самой землей, скорпионы в сухом кустарнике убивали добычу. Его единственные свидетели: насекомые и ветер.
Он ждал…
Что-то глухо ударилось о песок, рядом с его правой ногой. Сновидец взглянул туда. Это была маленькая золотая шкатулка.
Он наклонился и поднял ее, и тут у него за спиной раздался насмешливый голос:
— Ай-ай-ай… какой же ты неосторожный, Сновидец. Разве так можно? Она тебе доверяла. И вообще, знаешь ли, вся эта сцена на улице…
Сновидец смотрел на рисунок на крышке шкатулки.
— Я уже начинаю думать, что ты нехороший человек, Линиум, — сказал он с прохладцей и убрал шкатулку в карман. — Кстати, чисто из любопытства, эта женщина, которая мне помогла, — она кто?
Он поднял глаза и увидел, что Линиум стоит прямо напротив него, с той стороны Круга.
— А, ты про нее. — Линиум нехорошо усмехнулся. — Мудрая женщина. И дочка у нее славная, да. Будет жаль, если с ней что-то случится…
Сновидец улыбнулся:
— Дешевый трюк, Линиум. Не думал, что ты до такого опустишься. Ты говорил…
Линиум нахмурился и задумчиво почесал подбородок, как будто пытаясь припомнить, о чем шла речь.
— О чем это я? Ах, да… Как оказалось, слухи разносятся быстро, и в Храме сразу узнали, что на улице бьют чужака. Как я уже говорил, мама девочки — умная женщина. Она быстро сообразила, что это ты. Дочка ей все рассказала. Она поспешила к охранникам и раздобыла… ну, скажем так… необходимую экипировку. Я пытался ее задержать, но она хороша… хороша, чертовка.
— Жалко, что я не смог с ней пообщаться, — сказал Сновидец. — Зато получил огромное удовольствие, выбираясь из города. И по дороге сюда. Люблю, знаешь ли, драматические ситуации. Очень бодрит, и вообще — не дает расслабляться. Я действительно был не в себе, или мне так казалось… Как бы там ни было, сработано здорово, Линиум. Я оценил. Сколько дней я промучился, вспоминая Историю, которую даже не знал до конца. Нет, правда, отлично сработано. Ты молодец.
Сновидец развернулся и пошел прочь.
— Эй, ты куда? — крикнул Линиум ему вдогонку. — Здесь некуда больше идти.
Сновидец остановился; скорпион у него под ногами метнулся под камень. Солнце жгло ему шею.
— Мне только одно непонятно, — сказал он.
— Что тебе непонятно? — спросил Линиум.
— Ты вроде бы говорил, что если я умру в этой Истории: по-настоящему, с болью, все, как положено, — я опять окажусь на Пустошах, и вдобавок лишусь половины мозгов. Но я снова здесь, я вернулся и что-то не чувствую себя полоумным.
Линиум смотрел на Круг. В его темных, опустошенных глазах, давно лишившихся радости, не отражалось вообще ничего.
— Да, это было досадно. Я не знаю, что именно произошло. Как ты, наверное, уже догадался, я сделал все, чтобы вышло по-моему, я просчитал все варианты… но эта девчонка… и откуда она взялась на мою голову? Ты уже уходил, но она как-то вернула тебя обратно. — Он нахмурился. — Только не обольщайся. Этого больше не повторится, можешь не сомневаться. Я позабочусь об этом сам.
Сновидец вернулся обратно, к границе Круга. Посмотрел Линиуму в глаза — буквально пронзил его взглядом.
— Я знаю, что эта реальность на самом деле какой-то бредовый вымысел, но я тебя предупреждаю: оставь ребенка в покое. Если с ее головы упадет хоть один волосок, я…
— И что — ты? Убьешь меня, да? — усмехнулся Линиум. — Но я уже мертвый. Умер пятьсот лет назад. Так что я теперь тоже вымышленный персонаж. Нельзя убить вымысел, мистер Сказитель. Моя задача проста: сделать так, чтобы у тебя ничего не вышло, и если для этого мне придется убить ребенка, что ж…
— Я найду способ убить тебя снова, — перебил его Сновидец.
Ветер пробился между двумя противниками, словно разрезав пространство. Но их взгляды как будто сцепились намертво — не отпускали друг друга. Солнце обрушилось за горизонт, и притворные Пустоши наполнились жужжанием мух. Гонимые ветром сухие листья исчезали над Кругом, словно проваливаясь в соседнее измерение.
Сновидец развернулся и пошел прочь.
Линиум снова окликнул его:
— Ты не знаешь, чем кончается миф. Ты не сможешь продолжить свою Историю.
Сновидец вновь остановился.
— Я смогу, — сказал он.
Линиум вдруг схватился за голову и упал на колени, словно терзаемый страшной болью.
Он закричал:
— Будь ты проклят, Сновидец. — Голос вонзился в сознание, как пуля.
Долго, как будто целую вечность, она смотрела в глаза Богини. А потом что-то дрогнуло на ее безобразном лице. Как будто она усомнилась в своей правоте.
— Я… я… люблю… те… бя… — выдохнула она и сдалась.
Остальные Богини рванулись к ней, их глаза полыхали огнем. Это было красиво, как смертоносный удар рапиры. Но существо, воплощенная мерзость и скверна, не пыталось спастись. Ее пальцы, похожие на истлевшие кости, сжались на сердце.
И оно перестало биться.
Слепящая вспышка. Обжигающий жар. Распыленная плоть.
Шар, тронутый скверной, пробился сквозь призрачный купол и устремился в небо…
Линиум лежал на земле, задыхаясь.
— Она очень настойчиво повторяла, чтобы я это запомнил, — сказал он. — Она говорила, что это ядро Истории. «Если собьешься с пути, возвращайся к нему». Плюс к тому, — у меня были свои небольшие хитрости.
Линиум с трудом поднялся на ноги. Он начал бледнеть и терять очертания, как это уже было прежде; его ослепительно черное одеяние сделалось серым и тусклым. Он достал из кармана книгу в черной обложке с каким-то рисунком, заключенным в квадрат.
Он бросил книгу к ногам Сновидца.
— Запомни это мгновение, Сновидец. Именно отсюда все пошло не так, — крикнул он. — С этого мига, когда ты узнал, что ты не такой, каким себе представлялся. Отныне и впредь ты пойдешь не туда. Потому что ты сбился с пути, потерялся. То есть по-настоящему потерялся. До теперешнего мгновения все было вполне даже мило и где-то приятно. Похоже на сказочное приключение, когда герой странствует по миру Истории и набирается впечатлений… Так вот, теперь можешь об этом забыть.
Линиум все говорил, но его голос теперь звучал словно издалека. Буквально за считанные секунды его тело сделалось почти прозрачным.
— Я знаю, что тебе очень понравился эпизод с ребенком и книгой… с этой проклятой девчонкой… У меня есть для тебя нехорошая новость, и я подумал, что будет забавно, если ты узнаешь ее из книги. Ну же, не бойся! Возьми ее! Почитай…
Пространство взорвалось смехом…
Сновидец поднял книгу и прочитал, что написано на обложке.
ИСТОК
ДЕКЕН НЕС-АНТИМОН
Он открыл книгу на первой странице и прочел вслух:
— Вкус смерти, он не такой горький, как вкус нескончаемой «жизни». В потоке, что истекает из изумрудного молчания вечности, ты все забудешь и вновь станешь искать иллюзию времени. Тогда-то ты и потеряешь мгновение, растянувшееся в бесконечность, и вновь должен будешь дышать. И если ничто не подымет тебя из земли и не уведет назад к свету, тогда ты воистину будешь спать, как никогда прежде.
Поющий в Истоке
Он закрыл книгу. Пустоши раскинулись перед ним, непостижимые и бесконечные. Он устал, он терзался смятением и тревогой. Но теперь он утратил былую невинность. Иллюзия была абсолютной и изощренной в своей полноте. Невысокий кустарник, как будто объятый призрачным пламенем, был словно угрюмый хозяин, одинаково грубый и нерадушный со всяким гостем. Даже сонным ящеркам, которые сами владели заклятием снов, и тем, кажется, приходилось несладко с таким свирепым господином.
Сновидец смотрел на пустырь, растянувшийся до самого горизонта. Время как будто застыло, и душа реального мира отпустила его навсегда. Он превратился в незваного гостя, в чужака, потерявшегося в обманной Вселенной. Ну и пусть, подумал он.
Он взглянул на Круг. Не сейчас, прошептал он. В другой раз. И пошел прочь, пока Круг не скрылся из виду. В сознании шелестел только ветер и эхо голоса Линиума.
