— Как хорошо! — кричит продавец. — Просто праздник! Знаете что — вы завтра ещё приходите, мы с вами тут такое учудим!
Тогда Злодей встаёт, подходит к продавцу и хватает его за горло:
— Я — Злодей! Понимаешь, сволочь, — Злодей! Я рождён, чтобы приносить людям Горе!
— Да вы не волнуйтесь так, — говорит продавец. — Я же всё прекрасно понимаю. Ну хотите, я скажу вам, что я очень расстроился?
Плюнул Злодей на пол, зашвырнул продавца в остатки рояля и ушёл на улицу.
На улице он нашёл в мусорном баке верёвку и повесился на дереве тут же рядом с баком.
Провисел он на верёвке часа два, замёрз. «Надо, — думает, — на землю спускаться».
А как спуститься — не знает. Никак не может из верёвки вылезти.
«Ладно, — думает, — какие-нибудь люди мимо пойдут — помогут».
И действительно — проходят мимо разные люди. Злодей ничего им сказать не может, потому что шея у него передавлена, и машет им руками. А люди думают, что это он им так привет посылает, и машут ему в ответ.
Много вот так людей прошло мимо Злодея. А к осени пошли дожди, верёвка от сырости сгнила, и шлёпнулся Злодей наконец на землю. Из-за верёвки у него в голове начались такие мурашки, какие бывают, когда отсидишь ногу, только гораздо хуже. Через два дня мурашки кончились, и тогда Злодей пошёл к той лестнице, по которой он сюда скатился.
Долго-долго поднимался он вверх по лестнице. Это вниз катиться быстро и легко, а наверх Злодей поднимался месяца, наверное, два. Добрался он, наконец, до железной двери и стал колотить в неё ногами и кулаками:
— Выпустите меня! — кричал Злодей. — Выпустите! В Ад хочу! В нормальный человеческий Ад!
Но никто не открыл Злодею дверь. Может быть, не слышали, а может быть, просто притворились.
Сел Злодей на ступеньку и в первый раз в жизни заплакал. И плакал он всё громче и громче. Слёзы текли по его бороде, и по животу, и вниз по лестнице. И вдруг что-то хрустнуло у Злодея в голове. Он перестал плакать и огляделся вокруг. Потом пощупал себя за нос. Потом за бороду.
«А зачем я Злодей? — спросил он вслух, хотя никого рядом не было. — Зачем мне это нужно, чтобы я был Злодей?»
От этой мысли Злодей так разволновался, что начал ходить по лестнице вверх-вниз:
«Вот ведь как интересно! Почему же я раньше про это не подумал? Ведь никакой же мне от этого пользы, от того, что я Злодей. Я даже и умер из-за этого».
Некоторое время ещё он ходил, размахивая руками, потом что-то решил и пошёл вниз по лестнице.
И с тех пор Злодей стал самым добрым человеком в Мёртвом Городе.
Иногда стоит человек, только ещё думает — переходить ему улицу или нет, а бывший Злодей уже тут как тут. Схватит он человека под руку, переведёт на другую сторону, набьёт ему полный рот шоколадных конфет и расцелует всего. Потом ещё доведёт его до самого дома и будет четыре часа трясти ему руку, и опять целовать, и махать на прощание. Потом ещё будет писать этому человеку письма каждый день по десять штук, и звонить каждые пять минут по телефону — спрашивать, как здоровье, и про родственников, и как дела, и не нужно ли чего.
И так со всеми жителями города. Непонятно даже, как он всё успевал.
За такое его примерное поведение жители города даже составили делегацию и отправили её к Железной Двери, просить, чтобы Злодея пустили в Рай или, ещё лучше, вернули обратно на Землю и подарили ему там Бессмертие.
Но когда делегация добралась до Железной Двери, оказалось, что Белый Ангел, который заведует такими делами, как раз отлучился на Землю по каким-то своим ангельским делам и вернётся только после Нового Года.
Пришла делегация назад в город и рассказала про Ангела, но Злодей ничуть даже не расстроился. Потому что ему и здесь хорошо.
Доброму — ему везде хорошо.
Неисповедимы пути Господни, и создал Господь людей для того, чтобы они ели Дохлых Кошек. Был ли в Господнем хозяйстве этого продукта переизбыток ил и по другим, нам недоступным причинам, — того нам знать незачем.
И первые люди, прародители наши Адам и Ева, послушно ели в каждый день Дохлую Кошку на завтрак, Дохлую Кошку на обед, Дохлую Кошку на ужин, да ещё по облезлому хвосту в полдник, пока не пришёл к ним Змей и не накормил их яблоком.
— Отчего же тогда мы едим Дохлую Кошку? — спросил Адам, отведав змеиного яблока.
— Вот и я говорю, — отвечала ему Ева.
И перестали первые люди есть Дохлую Кошку, и были за то немедленно изгнаны из Господнего Рая, и стали жить в Говне и жрать всё, что висит, торчит и валяется, всех тварей летучих, ползучих и водоплавающих, всех гадов земных и морских, но одного только не ели люди: Дохлую Кошку.
И отворотил от них Господь лице, и занялся делами своими, наблюдая за тем, как растёт трава и вращаются небесные сферы, а также и другими предметами, для нас вовсе непостижимыми, и не обращал более внимания на людей, ибо не исполняли они своего Предназначения.
Как вдруг однажды услышал Господь за спиною своей покашливание и, оборотившись, увидел Евреев.
— Здравствуй, Господь, — сказали Евреи, отирая рот, — а мы тут Дохлую Кошку съели.
— Сами? — удивился Господь. — А зачем?
— Вот он, — показали Евреи на самого старого из них, слепого уже и глухого, — прочитал в Книге, что таково наше Предназначение.
— Молодцы, Евреи, — сказал Господь в радости. — И да будет вам за это моё вечное Благоволение.
«Минуй нас пуще…» — пробормотал было тихо один молодой Глупый Еврей, но получил тут же от Старшего Еврея такую изрядную оплеуху, что более рта своего не раскрывал.
— И с этих пор оборотился вновь Господь к людям, и много такого с тех пор произошло, чего и в тысячу лет не перескажешь. И с той поры каждому молодому Юноше, начинающему своё поприще в мире, приносят Дохлую Кошку на золотом блюде и предлагают её съесть за тысячу рублей.
Благоразумный Юноша примет такую Кошку с благодарностью, обглодает до последней косточки и получит за это заслуженную награду. И прошелестит такой Юноша мимо нас в сверкающем экипаже в окружении дев небесной красоты, ибо такую награду он себе избрал.
Но всякая награда на Земле не безгранична, и в один день упадёт Юноша наземь с простреленной головой, и душа его, отделившись от тела, развеется в такой мелкий прах, что даже самый Ангел Смерти не сумеет собрать его душу вновь, когда придёт пора для Страшного Суда.
Не то другой Юноша: он в глупой гордыне своей вообразит, что равен Господу, а то и превыше Него, что самые гималайские горы подвигнутся, чтобы осуществились его намеченные планы, и отвергнет он Кошку с негодованием. И лишь когда седина тронет облетающие его волосы, увидит прежний Юноша, что дела его все обращаются в пыль, и дома его выстроены из пыли, и что сам он не более как пылинка, влекомая неведомо куда холодным ветром. И тогда вновь поднесут ему Дохлую Кошку, но уже на простом деревянном блюде. «Но где же золотое блюдо?! — воскликнет прежний Юноша, в котором не умерла ещё совершенно гордость. — Где тысяча рублей?» — «Тысяча рублей — с вас», — ответят ему равнодушно. «Тысячу рублей за то, чтобы съесть Дохлую Кошку!» — воскликнет он с негодованием и вновь оттолкнёт блюдо.
И невыразимо печальна станет с этих пор и до самой дряхлой старости его судьба. «Когда же он наконец издохнет?» — будут шептать ему вослед люди, не в силах выносить более зловония мёртвой его души, кою влачит он в жалком своём туловище. И однажды обнаружат его задушенным в грязном его жилище с вылезшими наружу глазами и вывалившимся языком, и мёртвый дух его будет до самого Конца Света, пугая старух, обретаться на помойках в поисках Дохлой Кошки, которую уже никогда не суждено ему съесть.
Другое дело, если прежний Юноша смирится и отдаст всё, что имеет, для того, чтобы съесть Дохлую Кошку, — в таком случае он выполнит своё Предназначение на земле, и забудет он самое имя своё, и лёгкая его душа отделится от неповоротливого тела и улетит в Небеса, к светлым Ангелам, где, как они, не будет он знать ни горестей, ни печалей, ибо на Небесах они ведомы доподлинно одному только Господу.
И лишь некоторые мудрейшие из людей, чьи имена и лица всем нам слишком известны, избрали достойнейший из путей, и подобно самым первым людям в каждый день едят Дохлую Кошку на завтрак, Дохлую Кошку на обед, Дохлую Кошку на ужин, да ещё и облезлый хвост в полдник.
Среди бескрайних полей и необозримых лугов неописуемой нашей Родины обитает Ёбаное Конское Чмо.
Существо это отличается от других животных и растений тем, что имеет три и только три свойства: оно действительно ёбаное, совершенно конское и при этом безусловное чмо.
Никто не знает и никогда не узнает, где оно живёт, чем питается и каким образом размножается. Оно не описано ни в одном атласе; не существует ни одной достоверной его фотографии или даже устного описания.
Но всякий человек, встретив его, сразу абсолютно точно знает: вот это идёт Ёбаное Конское Чмо.
