— Ни за что! — хихикнула Джонс. — Сначала ты меня как следует порадуешь!
— Пожалуйста, — бубнил Худой.
Школьница ему не ответила. Она взяла телефон и принялась названивать. Чёртову трубку никто не брал целую вечность — но вот на проводе появилась другая школьница.
— Сара, это Сьюзен, я дома у Джонни Махача. Бери с собой Кэт и приходите с отцовской камерой. Объясню всё на месте, пошевеливай там жопой!
— Что происходит? — спросил скинхед.
— Будем развлекаться! — ответила Джонс, засовывая домашнее порно своей подруги в магнитофон.
— Хуясе! — воскликнул Худой, когда экран потемнел. — Это ж чудила из телека. А девочка, которую он ебёт, по возрасту годится ему в дочери!
— Как тебе эта тёлка? — спросила Сьюзен.
— Огонь-баба! — воскликнул бутбой.
— Сара как раз едет сюда! — сказала школьница пленнику.
— Она будет меня ебать? — решил уточнить бутбой.
— Это вряд ли, — засмеялась Джонс. — Ты не в её вкусе, ни фигурой не вышел, ни славой. А, вот, наверно, они с Кэт.
Сьюзен вернулась с подругами через минуту. Сара несла видеокамеру. Одна из белых стен Джонни помогла настроить на камере баланс яркости. Девочка наездом сняла громадную тушу Худого, потом отдала камеру Кэти. Сама же подошла к нему и воткнула каблук-стилет в пузо, уперев руки в бёдра.
— Как я выгляжу? — спросила Сара, надув губки.
— Обалденно! — ответила Кэти. — Ошеломительный кадр.
— Что будем делать с Худым? — вставила Сьюзен.
— Давайте возьмём варенье и вымажем всего ублюдка! — предложила Сара.
— В пень, — отрезала Джонс. — У Джонни сорвёт крышу, если мы испачкаем ковёр.
— А давайте вы вдвоём побреете ему лобок, а я буду снимать? — ощерилась Кэти.
— Ага, вот будет умора! — пропели в унисон Сара и Сьюзен.
Джонс нашла в ванной пену и пачку одноразовых лезвий. Сара села на пивной живот Худого и намылила его. Сьюзен опустилась на колени между ног бутбоя и принялась за бритьё. Через пару секунд её подруга схватила бритву и присоединилась к веселью. Восставшая плоть скинхеда пульсировала. Руки девушек елозили вокруг его хуя, но было ясно, что ни одна из них не даст ему тот вид облегчения, которого он так жаждет.
Джонни Махач обливался потом под резиновой маской. Ему хотелось завершить уже собрание Ложи, чтобы уйти по своим делам. Через пару часов у него назначена встреча с Атимой Шиазан, тогда-то и начнётся основное сегодняшнее веселье. Ходжес изобразил знак пятиконечной звезды, и оживлённая болтовня вокруг него замерла.
— Вам предстоит понять, — вкусно сказал Ходжес, — что в нашем обществе игры в демократию не будет. Фронт Семиотического Освобождения — древнее братство, основанное на жесткой иерархии. В старые добрые времена отказ подчиняться старшим карался смертью!
— Я скорее выпущу себе кишки, чем выдам секреты ФСО! — гулко и монотонно прогудели члены Ложи.
— Так-то лучше! — похвалил скинхед свою армию. — Но я не удовлетворён вашим прогрессом. Пропаганда Неоизма получается у вас хорошо, но ваши потуги на вандализм в «Боу Студиоз» вышли уж больно беззубыми.
— Разрушение скульптур широко освещалось в СМИ! — возразил Дональд Пембертон.
— Молчать! — рявкнул Хирам. — Вам надо сделать что-нибудь поистине мерзкое. Чтобы культурный истэблишмент остался оплёванным. Я предлагаю вам осквернить могилу Уильяма Блейка на кладбище Банхилл.
— О как! — придушенно ответила Ложа. — Вот уж мерзкая идея!
— Конечно! — хрустнул бутбой. — Дарю её вам! Внимание, вопрос: когда ждать результатов?
— У нас завтра вечером закрытый осмотр «Нового Неоизма», — вставил Спартак, — этот вариант отпадает.
— Может быть, вечером в пятницу или субботу? — предложил Джозеф Кэмпбелл.
— Не подходит, — сказал Росс Макдональд, — журналисты по выходным или спят, или бухают.
— Давайте вечером в воскресенье! — триумфально воскликнула Пенелопа Эпплгейт. — Тогда про акцию будут трубить весь понедельник. Будет бодрое начало недели!
— Правильно! — согласилась остальная Ложа.
— Встречаемся на станции «Олд-Стрит», когда часы пробьют десять, — пробормотал Спартак. — Надо управиться меньше чем за час. Потом обзвоним все газеты, чтобы они успели написать отчёты и пустить их в тираж до полуночи!
— Отлично! — Хирам выплюнул это слово, как смертный приговор. — Я ухожу, но скоро мы встретимся вновь. И если вы хотите стать известными художниками, каждый из вас будет вкалывать на этот проект как следует!
Бунтыч молотил в дверь квартиры Джонни Махача, потихоньку закипая. Ключи он отдал своей двоюродной сестре, которая хотела посмотреть видак, и строго-настрого приказал ей тусоваться там, пока он не придёт.
Он уже готов был вызвать лифт, когда его удары возымели действие.
— Ты где там копалась? — спросил бутбой.
— Мы тут баловались с подружками, — застенчиво ответила Сьюзен.
Бунтыч влетел в гостиную и выпал в осадок, обнаружив привязанного к батарее Худого. Скинхеда скрутил жуткий гогот, он не стал бы осуждать сестру и её подружек за то, что они прикалывались над жирдяем.
— Развяжи меня! — взмолился Худой.
Бунтыч едва мог стонать, когда развязывал друга. Сочувствия он не испытывал. Встав, Худой принялся тереть запястья, потом дёрнулся к Сьюзен.
— Отвали от неё! — рявкнул Бунтыч, хватая Худого за руку. — Она ещё школьница, а ты, в принципе, не пострадал.
— Её вины тут нет, — пробурчал жирный ублюдок, поднимая одежду. — Бог с ней. Но когда я поймаю Марию Уокер, я расхуярю ей всю рожу!
— На твоём месте я бы не стал, — хрюкнул Бунтыч. — Джонни это совсем не понравится.
— В пизду Джонни! — прорыдал Худой, запираясь в ванной.
— На что спорим, он там дрочит, — вставила Сара. — Он так умолял помочь ему рукой, когда мы над ним издевались!
— Вы всё сняли? — спросил Бунтыч, тыча пальцем в камеру.
— А то ж, — подтвердила Кэти.
— Сьюзен, верни ключи, — приказал Бунтыч, — и можете валить. В следующий раз, когда у вас будет два видака, перепишите мне, что вы там наснимали.
— Непременно, — синхронно вздохнули девушки, покидая квартиру.
Атима Шиазан ждала Джонни Махача в метро в Кэмдене. Она пришла раньше, он на пару минут опоздал. Они обнялись. Их губы встретились и сомкнулись в томительном поцелуе. Трепаться было не о чем и незачем, неугасимые желания пульсировали у них в венах. Генетические коды возрастом в миллион лет одновременно собирались и разбирались в мускульных структурах слившихся тел.
Они вдвоём гуляли по глухим улочкам, пока не вышли к школе. Ворота на территорию стояли открытыми, некоторые окна светились, там шли курсы для взрослых. Шиазан повела Ходжеса за руку в тёмный угол спортплощадки. Она прижала его к стене, расстегнула ширинку и опустилась на колени. Долю секунды спустя её язык уже ходил туда-сюда по восставшему стволу Джонни.
— Как здорово! — застонал Ходжес, когда она заглотила его хуй.
Шиазан не ответила, она полностью сосредоточилась на сосании хуя. Ходжес чувствовал, как любовный сок вскипает у него в паху. Атима ощутила мышечные спазмы болта и снизила темп. Скинхед рванул Шиазан на ноги. Потом стащил с неё трусики, задрал кожаную мини-юбку и прижал спиной к кирпичной стене.
Джонни проталкивался в креповое нутро пизды Атимы. Через пару мимолётных секунд тёмный угол, где трахалась парочка, осветили фары. По спортплощадке разнеслось эхо шагов, и на прилегающей улице хлопнула дверь. В мозг Джонни проникли обрывки разговора, но он не обратил на них внимания. Вместо этого он увеличил скорость.
— Кончи в меня! — всхлипнула Шиазан, пока скинхед отбивал на ней четыре четверти[48] — примитивный ритм размашистого секса.
— Легко! — объявил Джонни и выстрелил громадный заряд жидкой генетики.
Атима и Джонни достигли вершины, откуда мужчина и женщина никогда не возвращаются вместе. Слившись в оргазме, двое любовников теперь поодиночке спускались по крутым утёсам желания. Джонни почувствовал, как щелчком встаёт на место доспех его тела. Теперь он снова был готов сражаться с подлыми ордами, которые жаждут навязать политкорректный секс тем парам, чьи эротические фантазии полностью вышли из-под контроля.
ХУДОЙ ПРОСНУЛСЯ РАНО, ощущая, что злость за ночь не угасла. Денёк вчера выдался тот ещё. Полдня он провёл привязанным в квартире Джонни Махача. Потом тот объявил, что их фирма в ближайшие месяцы будет крайне занята, так что в обозримом будущем нормальных выходных не предвидится. Мысли о мести крутились в голове бутбоя, как одежда в стиральной машине. Худой понимал, что получит офигенной пизды, если изобьет трёх школьниц, но высокомерная сучка среднего возраста — совсем другое дело. Хотя «Рейдерам» может не понравиться, что он отметелит шлюху, которую они все ебут, скинхед решил, что больше никто и не дернется, если он нападёт на Марию Уокер. Так что он отправился на дело в местную поликлинику.
