говорят, то возникает ощущение, будто они прочищают горло, и еще они жрут сыр с бубликами, и каждый воскресный вечер идут в китайский ресторан. Они все такие отвратительные. Нет ничего хуже культурного варвара с претензиями. Эй, да ты прямо завелась, — хохотнул Гарри. Что ж, если начистоту, это меня дико раздражает. Шекспир сказал, типа, будъ верен сам себе — вот высшая награда. Может, Полоний был болван, но в этой фразе кроется великая мудрость. Думаю, одна из главных проблем современных людей в том, ЧТО они не знают самих себя. Все носятся как сумасшедшие, пытаясь найти себя, свою личность, или одолжить ее, только они сами об этом не знают. Они действительно верят, что они знают, кто они такие, но кто они такие? Просто куча schlepper'oB — Гарри позабавило, как она выплюнула это слово и с каким волнением говорила, — которые понятия не имеют, что такое на самом деле личность и самоидентификация, впрочем, на них можно было бы не обращать ВНимания, если бы они постоянно не путались под ногами, однако они твердят, что им известно все и что, если ты не живешь, как они, значит, ты живешь неправилыIO, и тогда они пытаются завладеть твоим личным пространством… Точнее, пытаются про никнуть в твое пространство и жить в нем, и либо изменить его, либо уничтожить, _ Гарри аж заморгал, наблюдая, как в ней закипает ярость, — они просто не могут поверить, что ты знаешь, что ты делаешь, и что ты — личность СО СВОИМ личным пространством, что ты счастлив и доволен этим. Понимаешь, это и есть проблема. Если бы они могли ЭТО понять, ТО они не чувствовали бы угрозы,
а чувствуя угрозу, ОНИ хотят уничтожить тебя, пока ты не уничтожил их. ОНИ просто не могут понять СВОИМИ КУРИНЫМИ мозгами, что мы счастливы там, где мы есть, и не хотим иметь ничего общего с ними. Мой мир — ЭТО МОЙ мир, и с их миром я не хочу иметь ничего общего. Гарри некоторое время смотрел на нее. Я тебе вот что скажу, малышка, я рад, что все так, как есть. Я ни фига не хотел бы влезать в твое пространство. А то может произойти взрыв. Я только и сказал scJllep, и посмотри, ЧТО вышло. Представляешь, что будет, если я скажу yeпta, и Гарри засмеялся, обняв Мэрион, и она вдруг расслабилась, поддавшись кайфу и обаянию Гарри, и собственной усталости, ее наморщенный лоб разгладился, и она тоже начала смеяться. Знаешь, малышка, что Конфуций сказал кому-то там перед знаменитой битвой при Ван Тоне? «Зададим им перца». И они снова рассмеялись. Гарри, это просто ужасно, — тут Мэрион вскочила, чтобы снова поставить «Кiпdегtоtепliеdег», вернулась на диван и обняла Гарри, и так они сидели, расслабившись, слушая музыку, обсуждая планы на будущее, и героин продолжал путешествовать по их крови, нашептывая сладкие сны каждой клеточке их тел.
На следующий день Гарри не забыл, что он хотел купить матери новый телевизор, однако сама мысль о том, что ему придется тащиться куда-то в магазин, искать продавца, а потом все-таки заставить ***ина сына показать тебе то, что хочешь ты, а не то, что он будет впаривать, казалась невероятно тоскливой… просто офигенно тоскливой. Бля! Если бы он мог просто позвонить в какой-нибудь магазин и попросить доставить телевизор к матери домой, тогда без проблем, но идти самому в магазин, разговаривать с людьми и все такое прочее… Некоторое время он думал над этим, пока его не осенило: все, что нужно, это догнаться, и тогда все будет в порядке. Да, небольшая доза, и он спокойно сможет ходить, по магазинам и общаться с этими хорьками-продавцами. Ему не хотелось начинать так рано, но черт побери, на то была уважительная причина. Это казалось правильным, учитывая, сколько раз он таскал материн телевизор в ломбард, так что он не видел проблемы в том, чтобы сделать для этого небольшую ДО гонку. Ага, хахахахаха, отлично. Мне это нравится. Гарри предложил Мэрион присоединиться, она хотела выступить против столь ранней раскумарки, однако ничего не сказала, и они начали день с укола, на который ушло чуть больше порошка, чем днем раньше, после чего пошли по магазинам. Мэрион спросила, куда он намылился, Гарри сначала пожал плечами. Потом вдруг его приперло: «Мэйсиз»! Вот куда. Зачем в такую даль, тебе делать нечего? Мне там нравится. Я там много дел проворачивал. Особенно в отделе игрушек. Мэрион посмотрела на него как на придурка, потом пожала плечами. Думаю, поездка на такси меня не убьет. Когда они добрались до «Мэйсиз», Гарри настоял, чтобы водитель высадил их у седьмого входа. Таксист посмотрел на Гарри как на очередного психа: что ж, твои деньги, приятель. Зачем тебе понадобилось именно к седьмому, Гарри, ведь мы могли легко выйти здесь? Нет, мне нужен седьмой. Я так хочу. Мэрион выглядела озадаченной, и Гарри рассмеялся. Мэрион хотела идти сразу в отдел телевизоров, но Гарри настоял, чтобы они сначала зашли в игрушки посмотреть на поезда. Когда они добрались до телевизоров, Гарри быстро осмотрелся, к ним тут же подошел продавец, задав свой традиционный вопрос, и Гарри, посмотрев на него, уверенно ответил: да. Мне нужна большая консоль. Тогда у нас есть для вас специальная модель, на которую как раз сегодня скидка. Изначальная цена была 1299 долларов. Сейчас она упала до 999.99. Это домашний развлекательный центр со встроенным Эф-ЭМ радио и… Нет, нет, ничего такого. Просто телевизор. Хорошо. Сейчас посмотрим. Пройдите сюда. Вот прекраснейшая модель. В ней есть… И это самая большая, какая у вас есть? Да. Гарантия на ремонт и детали — год, на замену трубки — пять, а также… Хорошо, я беру ее. Продавец улыбнулся, продолжая перечислять достоинства телевизора, выписывая чек и договор на пятилетнее обслуживание после истечения гарантийного срока. Гарри отсчитал сумму в стодолларовых купюрах и спокойно подождал сдачи. Он так и сидел около стола, пока продавец ходил к кассе и проводил операцию, и улыбался про себя над тем, какой он спокойный и крутой, сидит здесь и совершает крупную покупку. Все как у людей. Он усмехнулся, когда продавец принес ему сдачу, лебезя, прямо как лакей. Гарри небрежно сунул сдачу в карман, и, уходя, кивнул и помахал продавцу рукой.
Позже, вечером, Гарри думал об этой покупке и краснел, все больше нервничая и потея подмышками. Он вспоминал, как продавец задавал ему вопросы, на которые Гарри не мог толком ответить, как он трясся и смущенно заикался, оправдываясь за то, что не мог купить предлагаемый развлекательный центр, и чем больше продавец втюхивал ему о том, как благодарна ему будет старенькая мама, если он купит ей этот центр, тем более виноватым чувствовал себя Гарри, пока, в конце концов, не понял, что будет идиотом. Если не купит этот замечательный центр, а если тот окажется слишком большим, то в квартире матери можно будет сделать небольшой ремонт. Гарри покачал головой и отмахнулся от этих мыслей, направляясь к Мэрион в ванную для очередного укола перед ещё одним рабочим вечером.
Визит к матери уже не казался ему отличной идеей, когда пришло время уходить, но небольшой укол унес все сомнения. Он влез в свои дорогие слаксы, надел свою спортивную рубашку и туфли. Гарри ещё раз посмотрел на себя в зеркало, спросив у Мэрион, как он выглядит. Отлично. Просто здорово. Ты выглядишь как сын, о котором мечтает каждая мать. Это уж точно — усмехнулся Гарри, ещё раз осмотрев себя в зеркале. Ладно, пожалуй, мне пора. Увидимся позже, детка. Мэрион поцеловала его: успокойся, все будет нормально. Твоя мать не такая барракуда как моя. Ладно, пока. Гарри вышел и остановился у будки сапожника рядом с метро, где его туфли были начищены до ослепительного блеска, дал парнише пару долларов поймал такси.
Через папу недель на таблетках Сара привыкла к их побочным эффектам. Ей уже почти нравилось скрежетать зубами, и даже если ее раздражало, она могла смириться с небольшими неудобствами ради всяческих приятных ощущений и потери веса. Каждое утро и вечер она надевала свое красное платье — посмотреть, насколько оно сходится на спине, и каждый раз оно сходилось все больше. Он сократила потребление кофе до одной чашки по утрам и все остальное время дня пила только чай. Иногда она чувствовала, что ее глаза вылезают из орбит, но на это можно было не обращать внимание. Она рассказала обо всем этом доктору, но доктор сказал, что это обычная реакция. у вас все отлично. Вы потеряли десять фунтов уже в первую неделю. Сара возликовала и быстро обо всем забыла. Десять фунтов. Какой хороший доктор. Милый мальчик. Она приходила к нему каждую неделю, взвешивалась, получала новый запас таблеток, подписывала бумаги и шла домой. Чего еще можно было желать? Когда она выходила посидеть с соседками на солнышке, она вертелась перед ними, чтобы они могли оценить ее прекрасную фигуру, прежде чем сесть на свой стул. Однако долго она усидеть не могла. Периодически она вскакивала, чтобы размяться, пройтись, что-то сделать и при этом постоянно говорила. Ее язык работал так много, что тело тоже ощущало необходимость в активных действиях. И каждый день с почтальоном повторялось одно и то же: они все смотрели на него выжидающе, когда он шел по улице, улыбаясь, и каждый раз он отвечал, что сегодня для них ничего нет. Если что-то придет, я клянусь, что буду махать этим конвертом как ненормальный, понимаете, как ненормальный, — и он заходил в подъезд раскладывать ту почту, что у него имелась.
