Фред догадался, с кем имеет дело.
«Этого было не избежать, увы».
Спаун не стал церемониться с Салом. Заставив посетителей разбежаться в страхе, отмутузив послушников, мститель вышел на балкон — самое подходящее место для проведения душеспасительных бесед и допросов. И там, на четырехэтажной высоте, пригрозил сбросить сеньора вниз, если тот не порадует откровениями.
— Ну, как тебе? Скажу одно, свежий воздух незаменимо полезен для головы, которая так долго принимала шумы металлического рока!
Схваченный боялся, но не настолько, чтобы расплакаться. Толика смелости по-прежнему присутствовала в нем.
— Я уже сто раз извинился перед Барбарой! Не хотел насиловать, не хотел причинять зло, я ничего не помню, черт возьми! — этим признанием Сал лишь усилил гнев справедливости.
— Я пришел не за этим, но… — Спаун решил «не мешало б встряхнуть», — Благодарю, что напомнил.
Преступник полетел вниз. С четырехэтажной высоты.
Фредди надоели «вши», он устал от шестерок на посылках и с бурлящей внутри ненавистью посмотрел на гостя:
«Вспомнилась история многострадального Лондона. Тысяча триста сорок восьмой. Половина населения полегло. Нужно иметь в виду, генеральская крыса, хоть и генеральская, как и любая другая, разносит чуму».
— Представьтесь… — потребовал Фредди.
— А можно без имен? — генерал явно не желал выдавать себя.
Прокурор повторил:
— Ваше имя…? Представьтесь…
— Маркус Файнс — вылетело из задрожавших уст «крысы».
— Сволочь ты, мистер Файнс — возмущенно закричал Кригер, все это время копивший гнев, который он с наслаждением выплеснул, дождавшись подходящего момента.
— Что вы себ…
— Я понимаю, вы спешили! Но вы хотя бы проконсультировались, к кому идете, кого вообще пытаетесь купить! — прокурор усилил напористость и даже встал со стула, а вот гость, не такой уж и смелый, продолжил сидеть, чувствуя, что «купить»-то не вышло, — Я уважаю закон, уважаю армию США, уважаю военнослужащих! Но если в моем кабинете, в, черт возьми, департаменте появляется чума, то я таких вот, простите, грызунов просто прогоняю! — нешуточно возбудившись, Кригер, казалось, возьмет и убьет генерала, сядет, но защитит закон, накажет оборотня, искоренит коррупцию на корню, — И чем выше у этих грызунов звание, чем они жирнее, тем сильнее мне их хочется раздавить! Вот так вот взять и раздавить! — Фредди топнул каблучком.
Более ничего не говоря, не споря, не предлагая денег, Файнс преспокойно вышел из коридора, но уже, стоя там, за дверью, выглянул и попросил:
— Прошу, пусть эта беседа останется сугубо конфиденциальной.
Сал лежал на траве — лицо в земле, руки в ссадинах, но, как ни странно, жесткая посадка не повлекла за собой переломы. Когда он встал, чтобы восстановить ориентировку на местности, прийти в себя и отряхнуться, два смачных удара по лицу вновь повалили его.
Демон-защитник приставил к уху Жеребца диктофон, прокрутил запись недавнего разговора боссов мафии. Удивительно доходчивое объяснение Спауна все прояснило:
— Мне нужен этот отморозок, мне нужен Джерси! Я знаю, ты в курсе его местонахождения!
— Я не знаю, где Джерси — Сал хотел «сохранить верность», — Я сам большой отморозок…
— А где Безумный Джек знаешь? Смотрю в твои глаза и вижу, у тебя есть сведения по этим преступникам!
— Понятия не имею — Жеребец разнервничался, — Я вообще не при делах. Чего я тебе тут объясняю…
— В смысле?
— Не я босс итало-американской банды. Я — подставной, всего лишь актер, если тебе так угодно. Со мной не делятся ничем таким, что тебя интересует, а моя активная театральная языкастость на преступных собраниях — маска, чтобы, те, кто не в курсе, поверили в меня, как в истинного лидера.
— А кто тогда настоящий главарь?
— Гарсетти. У него и спрашивай…
— И ты с такой легкостью сдаешь своего?
— Пожил бы ты хоть немного в моем мире, знал бы, в нем нет своих и чужих. Мы все сами за себя, когда нам выгодно убить — убиваем, когда нет — сохраняем жизнь. И все же я менее испорченный, чем крестный…
Дальнейшее вяканье Сала не заинтересовало Спауна, который растворился в ночи сразу, как узнал о возможной осведомленности сеньора Гарсетти.
Ферноковские копы притащили в отдел двух пьяных драчунов, уничтоживших половину продукции в одном гипермаркете. Их приняли дежурный Саскинс, Уолтер Бёрк и еще не ушедший домой Фредди Кригер.
— Субъекты вели себя крайне агрессивно и оказывали всяческое сопротивление при задержании — доложил полицейский.
Бёрк сделал два шага назад, дав возможность высказаться более опытному человеку — окружному прокурору.
— Не церемоньтесь, в клетку на сутки! Я покажу мразям, как устраивать бардак в моем городе! — голос Фредди прозвучал более жестоко, чем когда-либо.
— Сделаем, мистер Кригер.
Арестантов провели прямо по коридору.
Зайдя в кабинет для подписания последних двух-трех бумаг, Фредди обнаружил там Пэксвелла, сидящего за его столом с каким-то озадаченным выражением лица.
— Это мое рабочее место. Что вы себе позволяете…
— Да бросьте — лейтенант уступил «место» хозяину, — Разумнее считать, что это наше общее место.
— Ладно, закрыли тему… — Кригер всем своим видом давал понять, что закругляется, — Вы по какому поводу зашли?
— Пожать руку.
— ?
— Отшивать негодников, похоже, ваша стезя, господин прокурор — для бывалого вояки Пэксвелл переборщил с лестью, — А не боитесь ли вы, что генералишка расскажет своим и начнется скандал…
— Нет! — Кригер неожиданно снова стал грозным, непохожим на себя, как тогда, когда Файнс вывел его, предложив деньги в обмен на прекращение расследования изнасилования, — Моя методика будет эффективной ровно до тех пор, пока я не буду подстраиваться под преступников, а в данном случае угодить преступнику означает принять эту грязную гнилую подачку — указательный палец возле носа собеседника говорил о чрезмерной возбужденности прокурора, — Но я ее не приму, хоть убейте, хоть на динамите подорвите!
— Ну, а как же мстительность итало-американских банд? Они так просто не спустят…
Фредди чуть сбавил тон.
— Надо чистить кадры. Генералом, между прочим, час назад вплотную занялась проверка. Его раскрутят, если не по полной, то круто! — а затем вернулся к привычной для себя манере «громкого героя», — Не беспокойтесь за цивилизацию, мы уничтожим чуму до ее возвращения в Британию! Остановим очаги эпидемии и в других уголках нашей планеты!
Пэксвелл ненавязчиво предупредил Фреда:
— Осторожнее. Вас заносит.
И тут же лицо оного вновь стало лицом спокойного ботаника:
— Да, меня заносит. Извиняюсь… — а дальше он был уже абсолютно тих и сдержан, — Не волнуйтесь, лейтенант, мне они ничего не сделают, ведь… Ведь я и по закону, и по совести прав!
Вернемся к жизни прилежных сотрудников-полицейских департамента.
Бёрк, который стал для прокурора кем-то вроде стажера, ученика, проявлял все меньше и меньше интереса к приказам Пэксвелла. Из-за этого хромала зарплата. Кригер, хоть и был очень умным консультантом, пожалуй, более умным, чем кто-либо другой из отдела, с его уроков не накормишься.
Из-за этого «хромала» не только зарплата Бёрка, но и самочувствие.
— Как ты? — Дэвид Блейк не отставал от Уолтера с вопросами по поводу его тесного общения с Кригером, — Ни с кем не водишься, ведешь себя замкнуто. Неужели он так действует на людей?
— Ни на кого он не действует — Бёрк скатился по стене и присел на корточки.
— В чем тогда дело?
— В том, что я сам негативно на себя влияю. Не могу определиться. Не могу, хоть и знаю, что надо. Хоть и знаю, что… — Уолтер медленно повернул голову к Блейку и увидел тот понимающий взгляд друга, которого ему так не хватало в последние дни, — Но не могу.
— Понимаю… — Блейк все думал, рассказывать ли ему и вообще кому-нибудь про расстрел молодых бандитов, или промолчать…
— Слишком благородный? Застрелись тогда. Так ты точно никому не сделаешь плохо…
Но Блейк проигнорировал рекомендацию своего начальника.
— Ты с ума сошел? Зачем ты это сделал?
— О морали потом поговорим — несмотря на не самую приятную ситуацию, Фернок сохранял зловещее спокойствие, — Но если вздумаешь стучать, то помни, пострадаешь не только ты, но и твои близкие…
Блейк тоже присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с другом.
— Поверь, чувство неопределенности грызет меня не меньше, чем тебя, а, вероятно, еще больше…
— И что с этим делать? Как нам выпутаться из паутины, в которую угодили по собственной глупости? — Уолтер уже понадеялся, что товарищ все «порешит» за двоих, но Дэвид был точно такой же жертвой депрессии, как и он, обмотанной паутиной облигатного хищника.
