— Откуда ты знаешь? Микки рассмеялся.
— Просто смотрю, как обламывают ребят. Производит сильное впечатление. У меня даже иногда эрекция начинается.
Билли помолчал. Еще пару недель тому назад ему бы и в голову не пришло заниматься запугиванием кого бы то ни было. Ему с детства внушили, что это жалкая трусость, и хотя невежды и полагали, что на футболе они занимаются именно этим, они глубоко заблуждались. По большей части в субботних стычках участвовали только те, кто этого хотел. И победы там чередовались с поражениями. И все знающие участники принимали эти правила игры. Наезды и запугивания были совсем иным, Как справедливо утверждал Микки, это было демонстрацией силы и власти, и по крайней мере в этом отношении тут было некоторое сходство с деятельностью Бригады. Но в данном случае речь шла о подавлении напуганных и более слабых людей, а не равных противников. Поэтому между тем, что делал Микки, и тем, чем занимался на футболе он, была большая разница.
Однако все изменилось. История с Мирреном показала Билли, что вне зависимости от его личных ощущений, шантаж был полезным оружием. Он был действенным. И деньги, выданные ему Микки после разгрома «Дикобраза», красноречиво свидетельствовали об этом.
— Знаешь что, — ответил он. — Я прикрою их, если ты поедешь со мной.
Микки помедлил, прежде чем ответить. Но голос его прозвучал еще более жизнерадостно.
— Хорошо. Где встретимся?
Билли сидел на пассажирском месте в «БМВ» Микки и смотрел в темноту. Ему было скучно до умопомрачения.
В первых нескольких пабах он действительно испытал некоторый прилив энергии, ощутив, как пульсирует кровь, когда хозяева достают свои деньги. Однако его возбуждение начало быстро проходить, когда он понял> что все они делают это, даже не задумываясь. Он не заметил ни единого признака колебания или сожаления. Не говоря уже о каких-либо возражениях. Парочка барменов оказалась даже довольно общительной. Они поставили пиво всем четверым, а с Микки разговаривали так, словно были старыми друзьями. Наконец все это превратилось в такую рутину, что Микки велел пацанам продолжать самостоятельно, а сам вместе с Билли даже не выходил из машины.
— Ты ожидал другого? — поинтересовался он, поворачиваясь к своему пассажиру, Билли передернул плечами.
— Честно говоря, да. Хотя на самом деле я не очень-то знал, чего мне ожидать.
Микки улыбнулся и закурил самокрутку, наполнившую салон едким дымом, что заставило Билли открыть окошко.
— Я же говорил тебе, что это плевое дело. Просто надо быть готовым ко всему. И главное — чтобы хозяева понимали, что ты ко всему готов. Когда они это понимают, тогда они платят. Тогда им просто не выгодно не платить.
— Ну а что дальше? — поинтересовался Билли для поддержания разговора. — Собираешься расширяться?
— Естественно, — откликнулся Микки, заводя двигатель при виде двух пацанов, вышедших из паба. — Именно для этого мне и нужны твои ребята.
С такой силой это вообще превратится в увеселительную прогулку.
— Вряд ли это выйдет. Я тебе уже говорил, что мало кто согласится и на разовую работу. А так чтобы регулярно… Не знаю, старик. Мне надо подумать. Это не из того разряда вещей, о которых можно просто так попросить.
Микки протянул руку, взял конверт у двух залезших в машину пацанов и с усмешкой бросил его на колени Билли, прежде чем отъехать от поребрика и двинуться по направлению к их последнему месту назначения в Степни.
— Что это за место? — осведомился Билли, глядя на тускло освещенный бетонный фасад доисторического здания на пустынной улице.
— Нелегальное питейное заведение, — ответил Микки. — Его организовали боснийские беженцы в подвале, когда их отказались обслуживать в местных пабах. Все они ворюги.
Билли лукаво хмыкнул от комичности замечания Микки.
— Что-то твои ребята задерживаются. Микки посмотрел на часы.
— Да, пожалуй. Копаются. Пошли взглянем. Микки вышел из машины и двинулся через улицу по пятам за оглядывавшимся по сторонам Вилли. Он всегда чувствовал себя здесь неуютно и никогда не мог определить, почему именно. Что-то было здесь такое — неприятное, опасное. Даже для него.
— Что это? — спросил Микки, останавливаясь и прислушиваясь.
Билли подошел к нему и тоже прислушался. Изза отдаленного гула транспорта до них долетел какой-то приглушенный звук.
— Крики. Там где-то драка.
— Твою мать! — разъяренно рявкнул Микки и, схватив свой телефон, набрал номер. Ответа не последовало, и он, запихав его обратно, уставился на здание. Крики стали громче.
— Подожди минутку. — Он бросился к машине, открыл багажник и через мгновение вернулся с двумя бейсбольными битами, вручив одну из них Билли. — Это может понадобиться.
Билли почувствовал, как у него засосало под ложечкой и в кровь начал поступать чистый адреналин. Микки с поразительной скоростью превратился из самоуверенного хлыща в агрессивного бойца. И это было тем ощутимее, что впервые за время их общения Билли почувствовал себя его подчиненным, готовым скорее следовать за Микки, нежели руководить. Он уже много лет не испытывал этого ощущения, и нельзя было сказать, что оно ему нравилось.
— Давай! — гаркнул Микки, бегом устремляясь к лестнице. — Покажем этим сукиным детям!
Билли двинулся следом, инстинктивно помахивая битой, чтобы привыкнуть к ее весу и разогреть мышцы, перейдя на бег, когда Микки без колебаний скатился вниз по ступеням и распахнул дверь, отчего шум выплеснулся на улицу. Неприятные голоса кричали что-то на иностранном языке, поразившем Билли своей откровенной кровожадностью.
А потом, еще до того, как он оказался в ярко освещенном помещении, крики заглушила ругань на англосаксонском наречии. Агрессивные гортанные звуки чужого языка начали перемежаться звоном разлетающегося стекла и глухими ударами деревянной биты.
Билли притормозил и крепко сжал биту обеими руками, оглядываясь по сторонам в ожидании нападения, которого так и не последовало. Так как, несмотря на свое численное преимущество, темноволосые выходцы из Восточной Европы, двумя минутами ранее избивавшие пацанов Микки, теперь жались к стенам, когда перед ними, круша все на своем пути, появился он сам.
— Барри? Дэйв? — крикнул Микки. — Где вы? Раздавшиеся за их спинами звуки заставили их обернуться, и они увидели, как в дальнем конце помещения поднимается на ноги один из пацанов, помогая другому. При виде того, насколько крепко им досталось, Билли внутренне улыбнулся. Особенно пострадал темноглазый тип, с которым он встречался в «Святом Георгии».
— Пошли, — хмуро бросил Микки и, качая головой, повернулся спиной к бармену.
Когда его ребята, ковыляя, вышли из помещения, он подошел к стойке и со всей силы вмазал тому по физиономии. Нос хрустнул, и бармен отлетел к стене. Но Микки не дал ему упасть — он одним махом перелетел через стойку и схватил его за горло, отпустив лишь тогда, когда удостоверился, что преподанный им урок усвоен. Билли окинул взглядом перепуганных посетителей, когда Микки нанес бармену еще один удар. С мгновение он смотрел на неподвижное тело, потом опустошил ящик кассы, снова перепрыгнул через стойку и, не оглядываясь, вышел на улицу. Билли последовал за ним как перепуганная левретка.
— Что там у вас случилось? — рявкнул Микки, отъезжая от бара.
— Эти суки набросились на нас, едва мы переступили порог, — простонал Дэйв, который был повыше. — У нас не было ни малейшего шанса.
— Черт! Эти суки порезали меня! — выдохнул Барри. — Я весь в крови, как свинья.
— Тогда не запачкай мне обивку! — прорычал Микки. — Я не намерен потом объясняться. Сильно порезали? Ты там не взглянешь. Билли?
Билли повернулся и устремил взгляд на Барри. В машине было темно, но когда тот поднял рубашку, он отчетливо разглядел ножевую рану.
— Ничего страшного. Но швы надо бы наложить. Микки кивнул.
— Где ближайшая больница?
— В Лондоне, в Уайтчепел, — ответил Билли. — Хотя не знаю, есть ли там травматологическое отделение.
— Годится, — сказал Микки. — Если нет, они подскажут, куда обратиться.
Он посмотрел в зеркальце на второго типа.
— А как ты, Дэйв?
— Жить буду. Несколько ссадин, но у меня, слава Богу, было с собой перо. Так что кое-кто от меня получил.
Билли покачал головой и, повернувшись, увидел, что Микки смотрит на него, широко улыбаясь.
— Видишь. Я же говорил тебе, что это очень интересно. Надо только подождать.
Забросив Барри в больницу, Микки завез Дэйва, после чего вместе с Билли направился к «Святому Георгию», чтобы выпить долгожданную пинту и забрать «рейндж-ровер».
— Знаешь, старик, — заметил Билли, опускаясь на скамейку. — Я потрясен. Когда мы были моложе, я всегда считал тебя балбесом. Но сегодня ты меня здорово напугал. А уж их-то!
