— При чем тут заговаривается, — возразил Чи-Чи, слезая с табурета. — Хорошо, придется мне самому все исправить. Так уж и быть, я позволю твоему деду рассказать тебе все как на духу.
— А теперь заговариваешься ты.
— Подожди меня здесь, — попросил Чи-Чи и вышел через главный вход на автостоянку.
Серж с силой стукнул кулаком по стойке.
— Кто-нибудь скажет мне, что здесь происходит?
Чи-Чи вынул из бардачка конверт и вернулся в бар. У него за спиной, по 192-му шоссе, мимо пронесся белый седан с черными шинами.
Человек в темном костюме и узком черном галстуке обернулся назад и сказал:
— Мы только что его проскочили.
— Неужели?
— Можно развернуться у следующего светофора.
Седан переехал на левую полосу и остановился на красный свет.
— Представляешь, вдруг он окажется там?
— Вряд ли, особенно после того, как мы едва не взяли их на кладбище. Ничего, его друзья — тоже не худший вариант.
Чи-Чи, запыхавшись, вернулся в бар.
— Вот, держи, — сказал он и протянул Сержу конверт.
Серж взял конверт и, бросив на Чи-Чи недоверчивый взгляд, принялся отрывать край.
— Ты уверен, что так надо?
Чи-Чи кивнул. Он вся еще пытался отдышаться.
— Твой дед вручил мне его несколько месяцев назад. Все произошло за последний год. Тебя непонятно где носила нелегкая, и он опасался, что больше никогда не увидит тебя. Он взял с меня обещание, что если с ним что-то случится, я разыщу тебя и вручу этот конверт.
Все так же недоверчиво поглядывая на Чи-Чи, Серж вытащил из конверта письмо и принялся читать.
У входа в «Большой бамбук» остановился белый седан. Двери распахнулись, и из него вышли двое мужчин в темных костюмах и узких черных галстуках…
Когда Серж закончил читать первую страницу, глаза его в буквальном смысле переместились на лоб. Он нервно схватил вторую страницу.
— Ни фига себе!
— Что-нибудь интересное? — поинтересовался Чи-Чи. От неожиданности Серж вздрогнул.
— Эй, за мной! — крикнул он и столкнул Коулмена с табурета. В воздух взлетела пивная кружка. Серж выбежал в заднюю дверь как раз в тот момент, когда через переднюю в бар вошли двое в темных костюмах.
Они прошли к стойке и заняли позицию напротив недопитого стакана с апельсиновым соком. Бармен схватил стакан и опустил его в мойку, после чего положил на стойку новые клочки туалетной бумаги.
— Что, ребята, будем пить?
Один из мужчин в темных костюмах показал бармену черно-белое фото.
— Знаешь этого парня?
Бармен наклонился, сделав вид, будто внимательно рассматривает снимок, затем выпрямился.
— Первый раз вижу.
С этими словами он было повернулся к Чи-Чи, чтобы показать ему фото, но тут до него дошло, что в баре, где до этого стоял гул голосов, неожиданно стало тихо. Каждый молча уставился в свою кружку.
Человек в темном костюме выразительно посмотрел на напарника и направился вдоль ряда табуретов у стойки.
— Ага, вот оно, значит, как. Да я тут вижу по меньшей мере десяток нарушений противопожарной безопасности.
Его напарник нагнулся и поднял с пола листок бумаги.
— А это что такое? Похоже на письмо. — Он перевернул его чистой стороной. — Вторая страница. А где первая?
Чи-Чи громко стукнул себя по лбу.
— Дай взглянуть, — произнес партнер человека в темном костюме. Он взял листок и принялся читать про себя. Дочитав до конца, бросил на напарника вопрошающий взгляд.
— Лос-Анджелес?
Лос-Анджелес
Очередной вечер пятницы на Айвар-стрит. Тени постепенно становятся все длиннее. На жилом комплексе «Альто-Нидо» зажигаются зеленые и желтые неоновые буквы.
В квартире на третьем этаже четверо молодых людей орудуют расческами, одеколоном и фенами. Пятый стучит по клавишам пишущей машинки. Он недавно начал отращивать свою первую бородку.
— Форд, так дело не пойдет, — обратился к нему Педро. — С тех пор как тебя турнули с работы, ты носа не кажешь из квартиры.
— Почему бы сегодня вечером тебе не пойти вместе с нами? — предложил Рей.
— Слушай, дружище, ты это дело кончай, — поддакнул Марк.
— Налицо все признаки депрессии, — сделал вывод Тино, надевая тенниску.
— Между прочим, я пишу лучший сценарий в моей жизни, — возразил Форд. Стук-стук-стук. — Сначала я просто хотел чем-то себя занять. Постепенно оно стало получаться само.
— Какое еще оно? — уточнил Марк.
— Сценарий, — ответил Форд и покрутил валик, чтобы вытащить лист бумаги. Вытащив, добавил его к аккуратной стопке, что уже выросла рядом с пишущей машинкой. — И вот теперь он закончен.
— Что значит, теперь ты можешь пойти вместе с нами?
— Уговорили, — сообщил Форд и встал из-за стола.
Педро надел крышку на дезодорант.
— Вот это другое дело.
Форд включил электробритву.
— Подождите меня.
Тампа. Международный аэропорт
Последние минуты до взлета. Кресло 42B, зажатое между двумя другими. Серж поправил над головой воздуховоды и лампочку для чтения. Затем вытащил из кармана в спинке переднего сиденья брошюры, раскрыл руководство по поведению в экстремальных ситуациях, пробежал взглядом и сунул назад. Положил руки на колени и улыбнулся. Посмотрел себе на ноги. Его колени почти касались переднего кресла. Серж нахмурился. Он слегка поерзал в кресле, пытаясь занять более удобное положение и вытянуть ноги. Бесполезно. Он слегка сдвинулся в другую сторону. Затем ухватился за оба подлокотника и попытался сдвинуть тело как можно дальше. Увы, колени все равно упирались в переднее кресло.
Кресло 42A. У окна. Немолодой мужчина в деловом костюме делал в органайзере какие-то заметки. Неожиданно органайзер затрясся. Перо дорогой ручки соскользнуло куда-то на поля. Мужчина посмотрел на пассажира слева от себя. Тот усиленно работал ногами, пытаясь найти удобное положение. На минуту Серж прекратил попытки сесть поудобнее и улыбнулся. Мужчина улыбнулся в ответ и вернулся к прежнему занятию.
Кресло 42C. У прохода. Коулмен постучал Сержа по плечу.
— Ты, случайно, не знаешь, когда начнут разносить спиртное?
— Во всяком случае не сейчас. У меня проблема с конфигурацией. — Серж потянулся вниз под переднее кресло и извлек из-под него свою сумку.
— Ну вот, теперь для моих ног есть место. Могу даже слегка распрямить колени.
— Зато теперь у тебя на коленях сумка, — заметил Коулмен. — А в правилах написано, что…
— Я знаю, что написано в правилах, — огрызнулся Серж. — Но полка над моей головой уже забита чужими вещами. Это все равно что попытаться сложить кубик Рубика. — Серж вытряхнул из сумки себе на колени ее содержимое. — Коулмен, попробуй запихнуть всю эту дребедень в карман переднего кресла. Вы пользуетесь своим карманом? — обратился он к соседу справа.
— Что вы сказали?
— Спасибо.
Наконец Серж рассовал по карманам содержимое пакета, расправил его и запихнул в спортивную сумку, что стояла на полу у ног Коулмена.
— Вот и все.
Он вытянул ноги во всю длину и блаженно улыбнулся. Руки сложил на коленях. Прошло с полминуты. Серж посмотрел сначала на мужчину справа, потом на Коулмена.
— Готов поклясться, что я просил дать мне место у окна.
— Чем тебя не устраивает то, на котором ты сидишь? — спросил Коулмен.
— Отсюда мне не видна Америка. Нам с тобой лететь целых пять часов, через два столетия дремлющей внизу истории, но ничего из этого мы с тобой не увидим. Где она, покупка Луизианы? Где Дейви Крокетт? А Дикий Запад? А Золотая лихорадка? И наконец, где Тихий океан? Вот что я тебе скажу. Если бы я занимался своими делами и не смотрел в окно, я бы уступил человеку место. Да-да, именно так я бы и поступил. Да, сэр, я бы не отказался, если бы кто-нибудь поменялся со мной местами. Но разве можно ждать от людей, чтобы они читали чужие мысли? Никто даже не догадывается о том, как я люблю смотреть в окно! Потому что если бы догадывались, то наверняка давно предложили бы мне свое место…
— Послушайте, — произнес бизнесмен, отрываясь от органайзера, — я с удовольствием уступлю вам свое место…
— Нет, нет, и еще раз нет, сэр! Ни за что на свете! — воскликнул Серж. — Даже слышать об этом не желаю. Доставить вам такое неудобство. Нет, нет, и еще раз нет!.. Ну хорошо, если вы так настаиваете.
Серж поднялся, и они с соседом неуклюже поменялись местами.
Мужчина открыл свой органайзер и вновь углубился в работу.
Лайнер вырулил через летное поле и развернулся в конце взлетно-посадочной полосы. Ожили двигатели. Серж легонько постучал бизнесмену по плечу.
— Знаете, что я люблю делать при взлете? Давайте притворимся, что мы с вами пара чуваков из прошлого! Ну, из тех времен, когда люди в глаза не видели самолета! И в тот момент, когда колеса отрываются от земли, мы заводим разговор, как если бы его завели они…
