Максим: Этот альбом мы выпустили на лейбле непонятном совершенно. Потому что мы сначала пришли на «Кап-Кан», и там нам сказали: ребята, это ваш первый альбом – мы можем дать вам в качестве гонорара двести дисков. И все, никаких денег. А мы уже вложились в запись, думаем – как это так, столько денег, такой крутой альбом... В итоге мы выпустили его на другом лейбле, причем там издание – «дигипак», коробочка из картона, все круто. И нам заплатили денег. Это был независимый лейбл – им рулил мажорный мальчик, у которого папа богатый… «Явам дистрибьюцию по всей России устрою». Навешал лапши на уши. Деньгами, которые он заплатил, мы не покрыли всю запись, но хотя бы отдали долги – мы дописывали и сводили уже в долг.
Олег: Получилась толковая запись, и альбом выглядел неплохо. Мы его хоть и немного продали – тысячи три, наверное, – но, когда он вышел, про нас узнало больше людей.
Максим: Когда мы писали этот первый альбом, у нас уже было немало песен для второго альбома. И у нас был момент, когда мы выпустили альбом, – нам казалось, что все, сейчас мы станем самыми крутыми, это – самый крутой альбом в мире. А в итоге, когда мы делали первый сольник, пришло сто человек, и мы поняли, что – блин! – нам еще жить и жить. Некоторые говорят, что мы – группа из ниоткуда, которая вылезла на волне моды на эмо. Но мы прошли через многое – много было провалов, много было пустых концертов. Наша аудитория росла постепенно. Первые разы, когда мы приезжали в Москву, мы играли в «Р-клубе», а это – самый дерьмовый клуб. Мы хотели сыграть в других каких-нибудь местах, но нам говорили: «Вы не соберете людей».
Из текста песни «Оригами»:
У изголовья кровати,
Сделанный чужими руками,
Лежит забытый некстати
Печальный пример ОРИГАМИ.
День за окном, но не для тебя.
В твоих глазах ночь и застыла слеза.
Крепко сжимаешь тетрадный листок.
Ты снова плачешь, и он весь намок.
Просто боишься поверить в себя.
Взгляд твой растает в капле огня,
Солнце раскроет завядший цветок,
И по тебе пробежит слабый
ТОК, по тебе пробежит.
Он тебя не убьет – НЕТ.
НЕТ, ТОК ЛИШЬ ТОЛЬКО СЕРДЦЕ ТВОЕ РАЗОРВЕТ.
18 мая 2007 года, Санкт-Петербург
Вечер. Вестибюль метро «Балтийская». Я жду парней из «Оригами», чтобы идти с ними на репетицию. Музыканты приходят с двумя девушками. По дороге мы заходим в магазин, но закупается не алкоголь, а всего лишь газированная вода. Правда, немного алкоголя все же присутствует: у одной из девушек – бутылка ликера «Vana Tallinn».
Заходим в облезлое здание, пересекаем двор. Окна в соседнем доме забиты кусками фанеры. У стен, покрытых граффити, – переполненные мусорные баки.
Входим в еще одно здание. В коридоре первого этажа – метровый запыленный бюст Ильича. Запах на лестнице напоминает «траву». Кто-то из музыкантов говорит:
–Лестница пахнет металлистами, нет – растаманами…
–Пахнет любовью!
Все смеются.
На «базе», наоборот, все прилично: обувь надо снимать и по синему ковролину ходить босиком. Облезлые синие стены обклеены плакатами «Ария», «Кино», «Metallica», «Guns’n’Roses». Еще на одном – надпись «I Like Rock …and Harley Davidson». Музыканты начинают распаковывать инструменты. Я сажусь на пол у стены.
Андрей достает из чехла и рассматривает запасную гитару – он одолжил ее перед репетицией у гитариста группы Kimono.
–Как на ней играют? – говорит он Олегу. – Видишь, не прикручена тут эта хуевина…
–Ты у которого взял гитариста? – спрашивает Олег.
–Я не знаю, как их зовут, – отвечает Андрей.
–Этот, который на Тома Хэнкса похож? Там один такой реально небритый, один в один…
–Может быть, у другого.
–Значит, у того, который бритый.
Андрей кивает на наклейку Kimono на гитаре.
–Да ладно, никто там… – говорит Максим. – «Оригами», «Кимоно»…
–В любом случае – это так, подстраховаться.
–Видишь – у меня нормальный, «пацанский» Jackson. – Олег показывает на свою гитару.
–Ладно, что поделаешь? – говорит Андрей.
Кто-то из парней спрашивает про завтрашний концерт с Pleymo. Максим отвечает, что продано уже примерно четыреста билетов.
Парни продолжают настраивать инструменты.
–Уже двадцать минут, – говорит Дима.
Максим пожимает плечами.
–Позже сядем, позже выйдем…
Он берет микрофон и начинает его проверять:
–Раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре…. Йи-и-и-и!
Одновременно строятся гитаристы.
Максим выводит:
–Е-е-э-э-э-э-э-э! Раз-два-три! Раз-два! Нет, нормально. Можно чуть-чуть добавить в принципе.
Микрофон настроен, остальные музыканты еще не готовы. Максим начинает рассказывать историю про заказ перчаток через Интернет:
–Подтверждение на мои перчатки пришло. Пятьсот рублей. Я думаю – что такое? Они ж три бакса стоили. И чего-то он мне больше не ответил. Я слегка охренел – заказал перчатки «The Used» без пальцев, за три с половиной доллара – и доставка пять долларов. Он мне – о’кей, через другана там все вышлю. Пятьсот рублей. Еще окажется, что какие-нибудь самопальные, парень какой-то продал.
–Это ж «ebay», аукцион, – может, там кто-то цену поднял? – спрашивает Леша.
–Нет, он мне сказал, что все, продаю тебе…
–Из ста рублей получилось пятьсот, нормально…
–Я купил на аукционе перчатки за пятьсот рублей!!! – прикалывается Максим.
Инструменты настроены – парни делают что-то вроде джема.
Максим говорит:
–Тридцать пять минут – ну вот и настроились
–Тридцать семь, – поправляет его кто-то.
–А у тебя часы спешат.
–Какая разница?
–Рановато пришли, еще пара часиков есть…
–…Тридцать восемь минут.
У первой песни – медленное гитарно-барабанное вступление.
* * *
Парни заканчивают пятую или шестую песню. Сочи обсуждает с Лешей, кто из них играет не в долю. Вмешивается Максим, говорит Сочи:
–Такое ощущение, что ты его постоянно догоняешь. Я не могу спеть ровно, потому что они начинают партии раньше…
Музыканты начинают песню заново. Я вжимаюсь в стену, чтобы не получить бас-гитарой Сочи, которой он размахивает во все стороны. Одна из девушек фотографирует репетицию, вторая пьет из бутылки пиво «Туборг».
* * *
Перерыв в репетиции. Кто-то из музыкантов выходит, кто-то перемещается поближе к открытому окну.
Максим берет гитару Андрея, начинает что-то наигрывать. Это – новая песня.
–Сюда я прикольный вокал придумал, – говорит Максим.
Заходит чувак в черных шмотках, с эмо-чубчиком, здоровается со всеми. Олег кивает на стоящую в углу бутылку ликера.
–Когда пить будем?
Ему отвечают:
–Ты же не пьешь.
Сочи открывает бутылку, начинает разливать таллинский ликер по пластиковым стаканам. Мне тоже наливают горького напитка с травяным привкусом. Мы чокаемся, пьем.
Разговор заходит про концерт My Chemical Romance в Петербурге через три недели.
–My Chemical Romance – говно, – говорит Андрей.
–Ты что – говно? – отвечает Максим. – Мы уже билеты купили…
–Ну и идите на говно!
Перерыв закончен. Парни берут инструменты.
–»Без лишних слов» играем четвертой или пятой, – говорит Максим. – А то вдруг остановят, не дадут доиграть. А так получится – мы сыграем вам четыре-пять наших лучших вещей, а после этого – всякое говно…
Все смеются.
Из текста песни «Без лишних слов»:
Оставь лишь миг, перед тем как выдать мне билет
в один конец, назад дороги нет.
Без лишних слов нажми на курок. Я к этому готов.
Без лишних слов нажми на курок, без лишних слов убей меня.
Я сам себе враг.
Без лишних слов нажми на курок, без лишних слов спаси меня.
Я сам себе Бог.
Я не верю больше ни во что, все, что знал и видел,
было так давно, слишком много боли, слез и крови.
И не верю больше никому, просто я так хочу.
Не тебе мне указывать, как жить дальше.
Как дальше жить, кому доверять и как поступать.
Дай мне этот шанс, забыть про тебя,
Раствориться в ночи.
Закрой дверь за мной,
Выкинь ключи, сломай все замки.
Когда «Оригами» начинали играть, слово эмо в России мало кто знал, разве что те, кто интересовался американским панком/хардкором восьмидесятых либо свежей американской музыкой. Не знали этого слова и сами музыканты. Только через пару лет, услышав западные эмо-группы, они поймут, что играют что-то похожее, и начнут сознательно двигаться в том же направлении. А поначалу все выглядело далеко не радужно.
Максим: У нас были концерты, когда в зале – три человека, наши друзья. В Питере был такой культовый клуб – «Полигон», – и мы мечтали там сыграть. Нам тогда был год, и вот вокалист «Психеи», Дима Порубов, предложил: давайте я вас впишу. Мы выходим на сцену, нам надо играть, мы поворачиваемся – а там зал огромный, и он абсолютно пустой. Начинаем играть – видим, там уже три наших друга сидят… Был момент, когда я все время слышал за спиной: «„Оригами» – говно». И тогда мы просто взяли, тупо выкинули все песни и начали заново. Нам некоторые говорят: «Вы записали первый альбом „мазафаку», а второй уже эмо». Ни хера подобного, мы уже там пытались играть что-то мелодично-скримовое. Вообще я считаю, что группа должна играть то, что ей нравится. И если все делать искренне, с душой, всегда найдутся люди, которым это понравится.
