В это время, стараясь не привлекать к себе ненужного внимания, я изучал орнамент ковра на полу.
"А, я знаю, ты здесь не из-за денег! Ты хочешь, чтобы тебя читали интеллектуалы. Ты — новое культовое слово, глагол акультуры! Ты знаешь, сколько ко мне приходят интеллектуалов, сколько людей думают, что они первыми придумали использовать идеи Дерриды в своем тексте? Вот тебе книжка — он швырнул мрачную книженцию — написана Дилезом, во Франции была бест-селлером. Какой тираж? Три тыщи. Три тыщи на всю Россию! И это Дилез, а не Ваня хер-знает-кто. А Барроуза думаешь много людей читает? Каким тиражом издали "Билет, который лопнул"? Ты в курсе?".
Тут я решил встрять, хотя конечно зря… ведь видно было, что Сергеева прет.
"А что насчет Пелевина? Он ведь пишет про философию и все такое?". "Пелевин? Поколение Пппээ! — Сергеев хотел было плюнуть на пол, но потом передумал. — В том-то и дело, что никакое не "П", а самое настоящее Поколение "Пелевин". Да они же ничего другого и не читают. Этот новый читатель, он как муравей — все кинулись читать Кастанеду, а Леви-Стросса никто даже не знает. Сейчас все читают Пелевина. Все. Понимаешь?".
Я не понимал. Но на всякий случай кивнул головой.
"И если ты хочешь чего-то добиться в этом бизнесе, ты должен писать не то, что нравится тебе, не то, что ты хочешь рассказать, а то, что понравится им. Им. Они правят тобой, а не ты ими. Вот самое главное, что ты должен понять".
Сергеев конечно дело говорил, читателя никак нельзя недооценивать. Кто-то однажды сказал, что писатель работает как лакмусовая бумажка — он является индикатором вкусов населения. Красота и талант — понятия социальные, без общества ни того ни другого нет. Еще я заметил, что люди любят мыслить ярлыками. Новый Пелевин, будут они орать, когда выйдет в свет новая книжка нового писателя нового реализма. Новый Барроуз, орали они почитывая Баяна Ширянова. Наступит еще, а возможно уже наступило, время русского Тарантино и пост-индустриального Маркеса. И как бы кто не сопротивлялся, ярлыки будут развешаны и ярлыковая мода заставит потребителя покупать глянцевые книжки псевдо-новых авторов. Вот такие были у меня мысли. И вдруг, как откровение посланное святым духом, прозрела славная идейка. Я посмотрел Сергееву в лицо и с неуверенной надеждой в голосе заявил: "А что, если я буду нео-Пелевиным?". Сергеев закрыл глаза и потер виски. Молчание длилось долго, но вот Сергеев наконец решился вернуться на грешную землю. "А что, это не плохая иде! Где там твои простые истории?".
Но я уже забыл про "Простую Историю". В моей голове созрел новый роман, лучший из всего, что я до этого придумывал. Это будет роман про новый мир, про философию азов общества, про политику и политиков, про паранойю и иллюзорную реальность. Про будущее и "Звездные Войны", про клонирование и квантовую механику. Про теорию правды и релятивизм. Там будет и фантастика и фэнтэзи. Волшебные миры и космические полеты. Реализм и импрессионизм. Стиль и содержание. Я назову его "Космические Приключения".
©1999
